— Да, профессор, — кивнул недоморф. — До встречи, Битали.
Директор школы дождался, пока Надодух исчезнет, после чего широко, но недобро улыбнулся:
— Предлагаю вам, мсье Кро, признаться в своём проступке и понести заслуженное наказание. Это избавит всех нас от лишних сложностей и вернёт жизнь школы в привычное русло.
— Я не оживлял никаких коров и никаких буйволов!
— У вас есть последняя возможность признаться.
— Я не сделал ничего плохого!
— Вы ручаетесь за это своей рукой?
— Я… Не понимаю.
— Положите свою руку в пасть моего льва, — ласково предложил профессор.
— И что будет?
— Если вы солжёте, мсье Кро, лев сожмёт челюсти и откусит вашу руку. Смею уверить, юноша, это будет очень и очень болезненное ощущение. После этого наш мудрый и многоопытный целитель Эшнун Ниназович приживит её на место и залечит. Это также станет весьма и весьма неприятным воспоминанием вашей юности. После чего вы будете наказаны за ложь и всё равно понесёте наказание за свой ночной проступок.
— Я ни в чём не виноват!
— Тогда положите руку в пасть, мсье Кро.
Мальчик замолчал. По спине побежали неприятные холодные мурашки, остро засосало в желудке. Уверенность в своей правоте внезапно испарилась, словно её никогда и не было.
— У вас всё ещё есть возможность признаться и понести наказание, юноша. Заслуженное наказание. После этого вы сможете спокойно продолжить свои занятия.
Битали посмотрел директору в глаза, опустился на колено, сжал пальцы левой руки и сунул кулак в распахнутую пасть.
— Признаться ещё не поздно, мсье Кро. Уверяю вас, получить наказание за шалость куда лучше, чем перенести тяготы лечения и кару за ложь помимо основного взыскания.
— Я ни в чём не виноват!
— Тогда я задам вопрос…
Битали с ужасом ощутил, как при последнем слове Артура Бронте клыки деревянной головы сжались, прочно удерживая его руку в ловушке.
— Участвовали ли вы в ночном безобразии, мсье Битали Кро?
— Это нечестно! — безуспешно попытался выдернуть руку мальчик. — Да, я дрался этой ночью с вашей дохлой коровой! Но я не оживлял её! Я спасал свою жизнь!
— Вы думаете, кто-то станет покушаться на невинного мальчика, да ещё в стенах надёжно закрытой от чужаков школы?
— Я не думал! Я просто хотел спастись!
— Но вы ведь напитали корову из школьного погреба соками жизни?
— Я никого не оживлял!
— Так ли? — Кончик директорской палочки коснулся угла стола.
Деревянная челюсть дрогнула… И разжалась, отпуская руку жертвы. Кро отскочил, в точности как недоморф, прижимая к груди целую и невредимую руку.
— Это были не вы, мсье Кро, — крепко сжал губы профессор Бронте. — Жаль…
— Жаль?! Вам жаль?! — задохнулся мальчик. — Вы меня чуть не изувечили!
— Ваша невиновность, юноша, предполагает, что истинный преступник смог ускользнуть от нашего внимания… — Директор задумчиво потёр лоб. — Это нехорошо.
— А что у вас тут вообще есть хорошего?! — не выдержал Битали.
— Мало, — кивнул профессор Бронте. — Это действительно так. Полагаю, у вас уже появилось желание убежать домой, к мамочке под юбку. Но прежде чем вы это сделаете, мсье Кро, хочу сказать несколько слов. В прежних своих школах вам доводилось изучать историю смертных? Тогда вы должны помнить, что происходило на протяжении столетий в тех землях, где посчастливилось возникнуть нашей школе. Вы знаете, что многие десятки веков в далёком Китае мудрецы предавались созерцанию и размышлениям, что арабы строили корабли и занимались торговлей, африканцы изучали астрологию, а русские возводили свои бесчисленные города. А здесь, в крохотной Европе, смертные убивали друг друга. Резали, жгли, топили, стреляли, отравляли болезнями, придумывали новые и новые способы смертоубийства и мучений. Вы помните, чем это кончилось, мсье Кро? В один прекрасный день здешние убийцы отправились в путь, они уничтожили или завоевали все встреченные народы и всего за пару веков покорили весь мир. И созерцателей, и торговцев, и учёных, и астрономов. Всех. Покорили, разграбили, сделали своими рабами, забрали себе накопленные ими сокровища. Весь мир. Понимаете, что это значит, мсье Битали Кро? Это значит, что сильные личности не вырастают в тепличных условиях. Достойный маг должен уметь принимать решения и отвечать за них. Он должен уметь брать то, что ему необходимо, силой или хитростью, должен уметь вступать в союзы и выходить из них, должен уметь делать выбор, а не прятаться за чужие спины. Школа маркиза де Гуяка никогда не славилась удобствами и богатством. Но здесь у нас каждый ученик вынужден так или иначе добиваться всего, что в иных колледжах достаётся ему без каких-либо усилий. Сытных обедов, удобных парт, развлечений или покоя. Мы не подвергаем жизни воспитанников риску, но приучаем к постоянной борьбе. Многим не нравится. Но знаете, мсье Кро… Двести лет назад в мире существовало тридцать семь учебных заведений по изучению чародейства. Лишь каждый двадцатый, получивший аттестат выпускник выходил из наших ворот. Но из магов, перешагнувших свой столетний рубеж, в наших стенах воспитывался уже каждый пятый. Из переживших второй век — наших выпускников больше трети… Ступайте, мсье Кро. У меня к вам нет больше никаких вопросов.
Надодух, как оказалось, дожидался соседа в коридоре.
— Ну как? — поинтересовался он, а глазами сразу стрельнул по рукам Битали. — Обошлось?
Кро поднял ладони над головой и торжественно сложил из пальцев две аккуратные фиги.
— Проверял? Нет?
— Конечно проверял, — кивнул мальчик. — Однако нравы у вас в школе. Я раньше думал, настоящая казарма — это колледж Гриника. Но у вас тут куда круче. Откусывать руки за враньё пока ещё никто не догадывался.
— Никому ещё не откусывало, — небрежно отмахнулся недоморф. — У директора врать ещё ни один дурак не пытался. Слушай, так ведь, если ты правду говорил, получается, тебя убить кто-то хочет? То пожары вокруг тебя случаются, то коровы оживают. Ты чего, тайный принц? Тебя хотят уничтожить, чтобы престол достался полукровке?
— Настолько тайный, что и сам о том не знаю, — усмехнулся Битали. — Я, кстати, вчера коров профессора Налоби видел. Может, это он?
— У него коровы живые, — мотнул головой Надодух. — Молоко для домовиков дают. А на тебя напала дохлая. К тому же у Филли рога посеребрены — специально, чтобы никто не перепутал.
— Да? А я думал, стальные…
— Мне интересно, почему профессор Бронте у призраков не спросил, как всё случилось? Они там были, всё видели. И у нас потом всю ночь крутились…
— А мне интересно, мы до первого урока поесть успеем, или время завтрака уже прошло?
Без еды они не остались — но мчаться потом в башню, а из неё на лекцию по колдовству пришлось бегом.
В подвале с чёрными сводчатыми потолками столы были вытесаны из тяжёлого базальта, каждый имел десяток выемок для толчения составов, вымачивания, растирания, для воды и огня, над которым полагалось кипеть оловянному котлу с хитрыми зельями. К счастью, на этом уроке мадам Эджени Кардо устроила лекцию о сроках сбора корневищ для нутряных настоек, и Битали, никогда не собиравшийся посвятить себя бабскому чародейству с зельями и порошками, мог позволить себе слушать её вполуха.
— Слушай, сосед, — наклонившись к недоморфу, поинтересовался он. — Ваши призраки всегда такие, как были этой ночью?
— Нет, конечно! — вскинулся Надодух. — Где ты видел привидение, висящее на месте, как мокрая простыня на верёвке, и завывающее о смерти? Им плевать на смерть, они уже мёртвые. Обычно они бродят по замку, болеют на соревнованиях, иногда сидят на уроках, а вечерами пытаются давать советы, как правильно себя вести и когда делать уроки. Тощий Ник, говорят, часто является ночами плохим игрокам и пугает их звериным рыком. Или иначе. Ирилий-борода пытается пробраться в женский корпус. Дырка, Араб Мануф и Голиаф после полуночи караулят коридоры и кидаются на всех, кто допоздна не ложится спать. Петрарка любит являться во сне старшекурсникам и читать стихи. В общем, призраки как призраки. Не скучают. Не знаю, что с ними ночью вдруг случилось.
— Но директор Бронте должен был их спросить о разгроме у нас в коридоре!
— Должен был. Но ведь не спросил.
— А если спросил? — понизил тон Битали. — Что, если кто-то навёл на них порчу, и они ничего не помнят?
— Разве на призраков можно навести порчу? Они же… Их же… Их, считай, и не существует!
— Вспомни, как они себя вели… И ничего не рассказали.
— Откуда ты знаешь? Может, они как раз нас и выдали. Они ведь нас видели. И меня, и тебя. За нами в башню пошли. А что мог разглядеть в темноте этот затоптанный неудачник? Подожди, а тебя правда разбудил морок? Значит, всё это было сделано специально против тебя, да? Скажи честно, Битали, за тобой кто-то охотится?
— Ерунда, совпадение. Во всех школах старшие любят разыгрывать новичков.
— Сделать толкового морока, оживить мертвеца… Да на это ни один старшекурсник не способен!
— Вы что-то спросили, мсье Сенусерт? — расслышала его восклицание мадам Кардо и пригладила васильковые кудри тонкими пальчиками с чёрными ногтями. Передник, юбку, руки пожилой учительницы тоже покрывали пятна от несчитанных капель сока всевозможных растений и зелий самого непостижимого назначения. Ослепительно белой оставалась лишь кофточка крупной вязки, небрежно накинутая на плечи.
— Да, мадам, — вскочил недоморф. — Вы говорили, их все нужно собирать на утренней росе?
— Совершенно верно, юноша. На утренней росе третьего дня после полнолуния, — жестом разрешила ему сесть мадам.
— У ведьм всё на свете по росе происходит, — довольно подмигнул Надодух. — Не знаю, чего тут семь лет учить можно?
— Любые заклятия можно найти в учебниках, — продолжил размышлять вслух Битали. — Кому-то хочется опробовать… Когда что-то сложное получается, шутники начинают эту магию сплошь и рядом применять.
— Но раньше ничего такого не было! До твоего приезда.