— Добрый день, молодёжь! — на стол шлёпнулся журнал, зашелестели страницы.
— Доброе утро, мадам Кроус!
— Открываем главу два: пределы функций и точки перегиба. Кто-нибудь полюбопытствовал, чем отличается предел от перегиба?.. Слушаю, мадемуазель Горамник.
Рыжеволосая худосочная девчонка подпрыгнула и стремительно затараторила:
— Предел функций даёт сведения о том, что получаемые данные не превышают некую величину, а точка перегиба обозначает лишь то, что получаемые величины заметно меняются в своём изменении.
— И как нам отличить одно от другого?
— Взять интеграл второго порядка!
— Садитесь, Анита. Шесть баллов в аттестат. Зачем нам нужны точки перегиба, объяснит… Объяснит… Мсье Цивик, вам хронически не везёт с баллами. Предоставляю шанс поправить положение.
— Ну, это… В общем… — поднялся со своего места усыпанный веснушками мальчик.
— Нельзя ли чуть подробнее? — под общий смех попросила учительница.
— Скажем, вам нужно согреть стакан воды…
Э-э-э… — зачесал нос паренёк. — При недостатке приложенной силы он окажется холодным, при избытке — часть воды выкипит и пропадёт. Интеграл первого порядка нужен, чтобы узнать момент, когда сила становится избыточной, а второго — чтобы знать, возможно ли само воздействие.
— Сила стаканы ломит, — хмыкнул граф Дожар, и его с готовностью поддержала смехом большая часть класса. Кроме учительницы.
— Восемь баллов за понимание практического приложения функций, — улыбнулась она, кончиком палочки приказывая Цивику сесть. — Надеюсь, все остальные понимают мой предмет ничуть не хуже. Повторим то же самое ещё раз, но чуть подробнее.
Пользуясь тем, что преподавательница отвернулась к доске, Битали откусил ещё кусочек от своего толстого бутерброда.
— Чего там у тебя? — шёпотом поинтересовался недоморф.
— Рыба. В целительной совсем не кормили.
— А, так это все знают, — кивнул Надодух. — Наш Эшнун думает, что есть вредно. А на первом курсе ещё говорил, что каждому на роду отмерено съесть определённое количество еды. Чем быстрее слопаешь, тем раньше окочуришься.
Это знание тем не менее никак не надоумило недоморфа сделать в столовой пару бутербродов для своего соседа.
— Тебе чего, тощая Генриетта нравится? — всё продолжал гнуть своё Надодух.
— Почему тощая? Нормальная девчонка! — откусив ещё кусочек, встал на защиту девушки Битали. — Вполне даже симпатичная.
— Я и не говорил, что уродина, — миролюбиво кивнул недоморф.
— Симпатичная… — упрямо повторил Кро.
В эти минуты он был готов защищать Генриетту Вантенуа от любых посягательств на её честь.
— Да я бы и от такой не отказался, — опять кивнул Надодух. — Всё, что нужно, при ней имеется. Жалко, помрёт лет через двести от старости.
— Это ещё почему? — не понял Битали.
— Покушать больно любит. Я замечал. Ест за двоих — значит, и помрёт вдвое раньше. Если Эшнун не врёт, конечно же.
— Хочешь сказать, обычный человек четыреста лет живёт?
— Есть такое мнение. Просто большинство не дотягивают до срока, потому как гибнут раньше. А сильные чародеи этот срок ещё и оттянуть могут, коли захотят.
— Разве кто-нибудь такого не захочет?
— Люди разные. Иной все души за лишний день жизни отдать готов, а другой сам тотемника душит и со скалы прыгает. У каждого свои пунктики. Возьми вот Эшнуна. Он, говорят, вторую тысячу разменял. Так он в нашем мире ничего не видит и не понимает, и знать давно никого не хочет. Сидит в подвале со своим талантом, ради целительства только и существует. Или Цивика возьми. У него через день какая-нибудь напасть случается. От такой жизни точно удавиться захочется. Вон он, кстати, на тебя то и дело оглядывается. Его сразу после урока лучше ловить, а то смоется. Боится. Ему часто достаётся, бедолаге.
— Чего там ловить-то? — не понял Битали. — Ты учебники складываешь, я хватаю. Или наоборот, как больше нравится.
— Давай лучше ты, — решил недоморф. —
У тебя после лечения вид куда злее.
— Могу и я, — пожал плечами Кро.
Он мужественно высидел два с лишним часа занятий, то и дело поглядывая на жертву, и едва математичка, решительно рубанув задачником воздух, распустила класс — метнулся к Цивику. Их разделяло всего пять шагов и один проход. Но стоило перед Битали проскочить к доске нескольким «троллям» — как он вдруг понял, что невезучего паренька нет. Исчез — только вечное перо и раскрытая тетрадь остались лежать поверх открытого учебника.
— Что за?.. — Кро огляделся, ожидая заметить прячущегося однокурсника где-нибудь в стороне, но того и след простыл. А пока Битали крутился — вслед за Цивиком исчезли и его учебные принадлежности.
— Спугнул? — шепнул в ухо подкравшийся сзади недоморф и сунул соседу его конспекты. — Держи. Теперь всё равно не поймаешь. Цивик, может, и невезучий, но прятаться умеет. С первого дня то ногу кому-то отдавит, то чернилами зальёт. Кабы не его ловкость, постоянно бы по шее получал.
— Он умеет становиться невидимым?
— Нет, — отмахнулся Надодух. — Мы этого ещё не проходили. Он после второго года исчезать навострился. Как мороки у Филли прошли, так пропадает чуть что не так. Глаза, видать, отводит. Ты его теперь, кроме как на уроке, ещё неделю не углядишь. А то и больше. Разве только врасплох случайно застанешь. Он аккурат на втором годе на меня рыбий клей пролил. Мы зелье на снятие порчи варили, а он главы ухитрился перепутать.
— Ну и как? — еле спрятал усмешку Кро.
— Правильно сварил. — Вспоминая давнишнюю неприятность, недоморф и сам улыбнулся: — Качественно. Мадам Эджени ему за зелье четыре балла подарила. А мне на боку всю шерсть состригать пришлось, да ещё на ноге, на груди и ниже шеи. Так я Цивика до конца того года больше ни разу вне уроков не встретил. Он и после лета поначалу лишь изредка вдалеке показывался. Пока не понял, что бить уже не стану. Хотя, конечно, надо бы пару раз по шее врезать.
— Ты бы хоть предупредил!
— Да я надеялся, вдруг у тебя получится? — пожал плечами недоморф.
— Если бы предупредил, тогда бы, может, и получилось… — почесал в затылке Битали. —
Я знаю, что делать. Нужно у столовой засаду устроить, на выходе. Есть-то он в любом случае пойдёт.
— Бесполезно. Все эти хитрости он уже проходил, не попадётся.
— Может, просто к нему в комнату зайти?
— А может, он и правда ничего не знает? Как с мёрзлой водой: сунулся в неудачный момент, куда не звали — и готово. За Цивиком это водится: не к месту появляться. То он этажи перепутает и ночью на первый, к оборотням, заявится, то в колодец вместо лестницы попадёт. А уж сколько ему мячом попадало, когда он не вовремя во двор выпрыгивал, — никто и не считает уже. В коридоре его тоже наверняка сразу затоптали, кто такой не спрашивали. Бум копытом по голове — и привет. Если уж узнавать, кто коровью шутку над тобой учинил, то нужно с призраков начинать. Их ведь кто-то послал смерть тебе предрекать? Вот и спроси, раз уж ты их доброй приметой считаешь! После полуночи из спальни выйди, они тебя сами быстро найдут, никаких хлопот.
— Цивик видел, кто вынес его из коридора в целительную. Кто его вынес, тот подлость и сотворил. Наверняка ведь этот проходимец остался посмотреть, как его фокус удастся! Иначе какой смысл шутку затевать, если результат не увидишь?
— Тоже правильно, — признал недоморф. —
В общем, дело твоё, смотри сам. Но в комнате его всё равно не застанешь. Цивик, хоть и невезучий, но не дурак.
— Ладно, посмотрим, — решил Кро и, забыв об опасности, первым вышел из аудитории.
Ему повезло. Похоже, члены ордена удовлетворились его дневной экскурсией к лекарю и решили оставить в покое. Хотя бы на некоторое время. Во всяком случае, в сумрачном коридоре его никто не поджидал, у входа в башню — тоже.
— Ты мне конспект по магии не одолжишь? — сунул учебники в шкаф Битали. — А, сосед? Посмотрю, чего я там пропустил на уроке.
— Ничего особенного, — зевнул Надодух. — Два часа в «трунио» тренировались. Вроде получается. На, смотри хоть всё, мне не жалко. Я пока погуляю…
Скинув учебную форму и натянув спортивный костюм, недоморф прыгнул к подоконнику и исчез, не успев коснуться ногами пола. Кро раскрыл его тетрадь, пару раз перечитал единственную строку: «Трунио — отпадно!», захлопнул и переключился на учебник. Уяснив инструкцию по применению заклинания и припомнив, как произносил опорное слово профессор Пепелет, он взялся за палочку и принялся увеличивать и уменьшать цветные карандаши. Три из них раскололись, один сгорел, зелёный грифель стал фиолетовым — но после этого чуда карандаши подчинились и послушно стали то увеличиваться, то уменьшаться в размерах. Убедившись, что всё делает правильно, Битали дочитал главу до конца и начал тренироваться в детализации: менять размер не всего предмета, а только его части. Превратив карандаши в подобие палиц, он перешёл на пол и стал увеличивать в высоту полоску гранита перед подоконником. Вскоре здесь выросла широкая чаша с покатым дном, почти по пояс высотой. Уже окончательно освоившись с заклятием, мальчик разрисовал её фигурками в стиле египетских иероглифов — учебник утверждал, что заклинание было изобретено именно на берегах Нила и широко использовалось в строительстве. Да и вообще стало основой каменного строительства на несколько веков, позволяя с помощью двух-трёх горстей песка и труда десятка магов возводить замки в самых недоступных местах.
Закончив работу, Битали побежал на ужин, обойдя двор, на котором кипела жестокая схватка за мяч, по краю, а в столовой пристроился к шумной компании троллей. «Грифы», толкавшиеся у прилавка со снедью, никакого внимания на него не обратили, и спустя час Кро вернулся в башню, прихватив с собой кружку из-под компота. По дороге он завернул в нижний этаж и набрал в неё воды.
Он как раз заканчивал домашнее задание по математике, когда сзади послышался стук и негромкая ругань:
— Что это тут за лохань, Битали? Ты украл её из женской ванной? Зачем?