— Надеюсь, профессор, ваша школа сможет дать мне это образование? — Поднялся Битали. После первого успеха его настроение сразу улучшилось.
— Безусловно, юноша, — кивнул профессор Налоби, поморщился и огляделся: — Зачем же я сюда возвращался? Ах да! Оставить контрольные…
Он сгрузил стопку листков из-под мышки на стол, чуть подвинул, смещая сваленные на него картонные папки и книги, одни из которых выглядели древними фолиантами, другие — блестели яркими глянцевыми обложками.
Все четыре стены небольшой комнаты были заставлены высокими, под потолок, застеклёнными стеллажами. Исключение составляли лишь два проёма: для выходящего во двор окна и на стене напротив. Правда, под окном стояли ряды мисок с молоком, поверх которых лежали толстые ломти хлеба. Все полки были заняты: книгами и папками, горшочками, мешочками, шкатулками. На одной Битали увидел солидный запас заячьих лапок, на другой — гусиных перьев, на третьей — плотно составленные обычные хлебные батоны. Профессор же, не без труда обеспечив стопке контрольных устойчивое положение, облегчённо вздохнул, утёр ладонью лоб:
— Хоть бы дождь прошёл. Не жарко, не холодно. Душно. — Он повернулся к Битали, вскинул волшебную палочку, на миг замер, чуть склонив набок голову, хмыкнул: — Какие у тебя глаза… Чистый янтарь. В наше время такие глаза большая редкость… Да… — Мсье Налоби о чём-то задумался, но уже через несколько мгновений спохватился: — Ах да, на чём мы остановились? Стена… Давайте, юноша, попробуйте ещё раз. Как, говорите, вас зовут?
— Битали Кро, профессор.
— Прошу вас, мсье Битали, — приглашающе указал на стену преподаватель.
Мальчик подошёл к преграде на расстояние вытянутой руки, коснулся ладонью холодного камня, потом вскинул палочку:
— Онберик!
В этот раз его вишнёвая древесина пробила древние валуны с первой попытки, а Битали, по мере сил, постарался не вломиться вперёд, а протиснуться, раздвигая стену, в готовое отверстие — и с лёгкостью вернулся в сумрачный коридор.
— Неплохо, неплохо… — Преподаватель вышел наружу почти одновременно с ним. — Думаю, теперь вы сможете проникнуть в свою комнату без особого труда.
— Благодарю вас, профессор. К сожалению, мне неизвестно, где она находится. Домовые несли мои вещи, вошли под сфинкса… А дальше он меня не пустил.
— Что же вы сразу не сказали, юноша?! — округлил глаза Филли Налоби. — Это же крайне меняет дело! Минуточку…
Он похлопал себя по курточке, сунул руку куда-то за пазуху, извлёк серебряный колокольчик и коротко тряхнул им два раза. Прислушался, потом резко опустил руку, указывая под гобелен с охотниками пальцем с неровно обкусанным ногтем:
— Я слышу тебя, Фич! Перестань стучать башмаками и скажи, куда вы поместили на первое время этого юношу?
Ответа Битали не услышал, но вот профессор чему-то удивился:
— Башня Кролик? Ну, если это приказ директора… Пойдёмте, Кро… — От сфинкса преподавателя отделяло всего пять шагов. Мальчику, который успел его обогнать, двигаться и вовсе не пришлось. — Это… э-э-э… решение всё ещё больше упрощает. Для первокурсников и отстающих возле башни предусмотрен самый простой путь. Направляете палочку этому изваянию между глаз, касаетесь и произносите нужное место: «Верхний боевой ярус!»
Профессор звонко щёлкнул сфинкса по носу и, наклонившись, нырнул ему под брюхо.
— Верхний боевой ярус! — Битали воспроизвёл движение Налоби в точности, нырнул между каменными лапами, ощутил знакомый рывок желудка, и по глазам ему тут же ударил яркий свет.
— Хорошее место, юноша.
Одно из окон заслонила тень, и Кро смог наконец-то различить окружающее. Совершенно круглая в плане комната радиусом примерно в десять шагов, восемь узких высоких окон, мощные тяжёлые балки на потолке, плотно подогнанные доски снизу. Когда-то здесь, несомненно, и вправду стояли самострелы и лучники, дежурили в ожидании врага храбрые воины. Но теперь бойницы были забраны стёклами, станины орудий заменили письменные столы, сундуки и кровати, вместо очага для кипячения смолы стоял открытый на две стороны небольшой камин. Правда, без трубы. То ли недоделанный, то ли дым из комнаты должен был исчезать иным путём.
«Ничего, разберёмся, — решил Битали. — Главное, что постелей всего две. Не общая казарма, как в Гринике».
— Отличный отсюда вид открывается, юноша, — произнёс замерший у окна профессор Налоби. — Идите ко мне, полюбуйтесь.
Новый ученик школы маркиза де Гуяка подошёл ближе, щурясь на заходящее солнце. Отсюда, с высоты примерно шестиэтажного дома, глаз без труда охватывал пространство на добрый десяток миль. Далеко под ногами начиналось зелёное море древесных крон. Ветер колыхал ветви, и казалось, что волны и вправду перекатываются с места на место, устремляясь к далёкому горизонту. Правда, кое-где в это пространство врезались песчаные полоски, судя по цвету — пшеничные поля или свежее жнивьё. Слева, у самого края неба и земли поблёскивало обширное зеркало. Видимо, то самое озеро, о котором говорил директор Бронте. Место приезда и отбытия учеников…
Битали вдруг понял, что профессор Налоби, пользуясь случаем, вглядывается в его ярко освещённые глаза, и, отступив к оставленному возле камина чемодану, спрятал палочку и взялся за ручку.
— Кро… Кро… — пожал плечами Филли Налоби. — Не помню такого рода среди магического сообщества. Ты ведь наследственный чародей, не так ли?
— Мы не коренные французы, профессор, — глядя чуть в сторону, пояснил Битали. — Мы переехали из Швейцарии.
Про несколько других мест проживания, сменившихся за время пути из Швейцарии во Францию, мальчик решил умолчать.
— Может быть, — не стал спорить преподаватель. — Кро… Очень интересно. Успехов вам в нашей школе, юный Битали Кро. Думаю, уже завтра мы увидимся на уроке. Приготовьте справочник Латрана и толстые кожаные перчатки… Ах да, разбирайте вещи, не стану отвлекать.
Налоби пересёк комнату, стукнул палочкой по стеклу выходящего во двор окна — и исчез, оставив после себя лишь небольшое облачко пыли.
— Дались ему мои глаза!
Битали снова взялся за чемодан, оттащил его к свободной кровати: несмятой, стоящей между пустым столом и никак не разукрашенным шкафом, — открыл, принялся развешивать сорочки, штаны и куртки по плечикам. До утра они должны были хотя бы отвисеться. А если здешние домовики не ленивы — могут до утра и погладить. Учебники заняли место в ящиках стола, коробочка конфет удобно разместилась под лампой.
К тому моменту, как опустевшая сумка была задвинута под кровать, послышался слабый треск и недовольный чих. У окна возникло существо странного вида: ростом на голову ниже Кро, в ботинках, брюках и в рубашке с закатанными рукавами — но лохматое, как овца, с торчащими в стороны острыми собачьими ушами и приплюснутым носом. Глаза были человеческие, карие. Щёки, да и всё пространство от бровей до ключиц — голое. Ладони — чёрные, однако тыльная их поверхность — лохматая. При этом пальцы не когтями заканчивались, а вполне нормальными розовыми ногтями.
— Ты домовой? — Это было первое, что пришло Битали в голову.
— Сам ты домовой! — недовольно буркнуло существо, расстёгивая рубашку. — Это моя комната! Откуда ты тут взялся?
— Директор поселил… — Кро всё ещё не мог сообразить, с кем имеет дело. — Так что теперь я тоже здесь живу. Меня зовут Битали Кро.
— Тебя-то за что? — Его будущий сосед плюхнулся на кровать и принялся стаскивать ботинки.
— В каком смысле?
— Почему сюда загнали?
— А это что, место заключения?
— Ладно, хорош придуриваться! — Бросив рубашку на спинку кровати, сосед упал на постель и с наслаждением потянулся, благо при его росте это получалось даже с закинутыми за голову руками. — Я недоморф, меня за урода держат, вот я сюда от всех и отвалил. Пошли они все к чертям собачьим! Ларак и Комби ниже этажом просто дураки, с ними никто дела не имеет. Цивик над нами невезучий, его поэтому сторонятся. Дубус, что с ним обитает, зануда страшный. Алак, с первого, воняет, что навозная куча. Тоже, видно, недоморф. Ну, его, понятно, отчего никто в компанию не берёт.
— Что за «недоморфы»? — не понял Битали.
— Уж какие есть, — подсунул руки под голову сосед. — Новичков в общие корпуса всегда поселяют. Там они или приживаются, или нет. По друзьям или братствам кучкуются. А тебя сразу сюда. Почему?
Рассказывать о своих проблемах Битали не хотелось — но он понял, что, не будь он откровенным, ответной искренности никогда не добьётся.
— У нас дома несколько пожаров случилось, — признался он. — Профессор Бронте почему-то решил, что это из-за меня.
— А-а, пожары, — кивнул сосед. — Тогда понятно. Огонь, он ведь любого колдуна невозвратно убить может. А нас здесь никому не жалко, коли ты и вправду… того…
— Чего «того»? — повысил голос Битали.
— «Неконтролируемый пирокинез» называется. — Рывком сел в постели сосед. — Быть нам тогда с тобой, приятель, в одном костерке головешками.
Он поднялся, подошёл ближе:
— Поклянись, что не ты пожары устраивал!
— Иди ты лесом, — отмахнулся Кро, уже жалея, что сказал правду.
— Ладно, не обижайся. — Присел на край стола сосед. — В нашей башне у каждого свой грешок имеется. Давай лучше знакомиться, раз под одной крышей оказались. Меня Надодухом зовут, в честь деда. Я из исконного рода Сенусертов. Слыхал?
Битали неопределённо пожал плечами.
— Это всё из-за родового проклятья. На иссякание племени. До Второго Пророчества мы знамениты были. Теперь вот — сам видишь. За домового принимают.
— Извини, я же не знал, — смутился Кро. — Вид у тебя, согласись, не совсем… привычный.
— Ерунда. Я уже такого успел наслушаться, что уж лучше домовым… — Надодух протянул руку. Кро сделал шаг навстречу и с осторожностью её пожал. Однако силы в пальцах соседа было совсем немного. Как у обычного человека.
— Снять проклятье пробовали?
— Ещё бы! — возмущённо фыркнул сосед. — Каждое поколение. Только толку пока ни на гран. Видать, на мне оно окончится. Вместе с родом.