— Ну, один раз я от них отбился, — пожал плечами Кро, — отобьюсь и снова.
— Не обольщайся, — посоветовал Надодух. — Они ведь замок от чужаков охраняют. А ты, коли магию применил, не чужак. Потому всерьёз с тобой никто не дрался. Ночью же перекидчики часто перестают себя контролировать. Могут взяться за человека всерьёз. Влево теперь смотри. Там чащоба, самая настоящая, почти от стен начинается. Несколько полян, избушек, прудик наполовину заболоченный, овраги и даже скалы есть. Там интересно, даже звери дикие водятся, сам видел. Как с метаморфами уживаются, не знаю. Видать, хитрее оказались. Где-то там занятия по «гендерной» у старших курсов проходят. В остальное время спокойно. За чащей — сад. На случай, если смертные с той стороны появятся. Ну и груши с яблоками тоже оттуда. Справа синее пятно видишь? Озеро Де-Леври. Оно за дорогой в Нант.
С этой стороны перед ним Зверинец. Сперва болото. Наш гаруфер наверняка из него. Смертные раза три-четыре его осушить пытались, но ничего не вышло. Там, в болоте, кое-какие твари живут — наглядные пособия для нашей школы. Так что ничего из осушения у бедняжек никогда не получится, как бы ни пыхтели… Потом луговина, большой песчаный пляж. Соваться не советую, съедят. Там тоже «пособия» обитают, ещё увидишь. Вокруг запретного места заросли шиповника, чтобы кто не влез по дурости. Ну и прочие кусты для естественности. От кустов до самой школы обычный парк с дорожками, газонами и клумбами. Когда с Генриеттой гулять будешь, туда зови. И за ручку ходить красиво, и кусты близко, коли наедине захочется посидеть.
— С чего ты взял, что я с нею гулять стану?
— Так вы уже глазки друг другу строите!
— Ничего я не строю!
— А вот куда тебе её звать точно не надо, так это в Тихий лагерь. Он с юга, потом покажу. Там, говорят, во время Большой Войны осадный лагерь стоял. Осада не один год тянулась, все друг в друга стреляли и заклинания метали, а потому колдуны-альбигойцы довольно глубоко в землю зарылись, чтобы уцелеть. Громили их тоже основательно.
В общем, там с тех самых пор завалы из камней и костей лежат, под ними лабиринты подземные. Некоторые из боевых заклинаний ещё не потеряли силу и убивают не в меру любопытных. Ещё там, по слухам, могут по сей день томиться под завалами колдуны вроде Гроссера и успели завестись неведомые магические твари то ли из убитых чародеев, то ли из их тотемников. Там то и дело что-то рушится, что-то выпирает, откуда-то вдруг выстреливают облака холода, случаются взрывы «вовнутрь» — когда всё вокруг под землю затягивает. В общем, там с подружкой прятаться не стоит. Туда даже учителя редко заглядывают.
— Но всё же заглядывают?
— Ищут, наверное, — пожал плечами недоморф. — Говорят, каждый маг, чтобы стать великим, должен найти недоступную прочим тайну.
В Тихом лагере на неведомое наткнуться легко. Вот только уцелеть после встречи трудно. За лагерем в паре миль река. Чтобы смертные с того берега в опасное место не забрели. Вот, пожалуй, и всё. Как тебе моя экскурсия?
— Познавательно. Но ногами было бы интереснее.
— Можно и ногами. Но в другой раз, когда перестану при каждом шаге вспоминать о числе костей в моём скелете. — Недоморф поднял лицо к небу, сделал пару глубоких вздохов и добавил: — Зато отсюда ты увидел сразу всё, что нужно. Ведь вы с Вантенуа не станете прогуливаться под моим присмотром?
— Слушай, отстань ты от меня со своей Генриеттой! Не собираюсь я с ней гулять!
— Тише, тише, услышат! Я тебя что, заставляю? Не захочешь, так не будешь. За каменной розой, кстати, под плакучей ивой скамейка уютная. Под ветками — как под шатром серебряным.
— Всё-таки головой ты стукнулся, Надодух! — Кро решительно поднялся и направился к башне. Под ногами пару раз что-то хрустнуло, но он не обернулся, вошёл в стену — и едва не расшиб лоб, упав с высоты в половину роста. — Вот, проклятье!
— Стол пододвигать надо, коли выйти хочется, — посетовал недоморф, приземляясь рядом. — Но тогда к сфинксу не попасть. Да и не так уж часто хочется наверху погулять. В ветер черепица так и норовит из-под ноги выпрыгнуть.
— Отстань, я хочу позаниматься. — Битали уселся за стол, подтянул к себе с края какой-то конспект, открыл. — Какой завтра первый урок?
— Ты чего, обиделся?
— Мне больше делать нечего! Какой завтра первый урок?
— Брось, сосед! Может, я тебе просто завидую. Мне-то никаких свиданий никогда в жизни не светит.
— Ни на что я не обиделся! — закрыл конспект Кро. — Вообще. И если захочу, то буду встречаться с кем угодно. Даже с Генриеттой!
— Вот я тебе и советую скамеечку под ивой якобы случайно найти. Если заранее не знать, ничего не получится.
Битали немного помолчал, пытаясь понять, что же его так сильно раздражало последние минуты? Обидного недоморф и вправду, кажется, ничего не говорил. Оскорбить не пытался. Вот только его намёки на Генриетту почему-то здорово задевали за живое. Причём Кро сам пока что не понимал — почему? Даже за девушку обидно быть не могло — про неё тоже не прозвучало неприятного слова. Но на душе всё равно было как-то странно и неловко. Как-то непривычно…
— Ну, ладно, сосед, не сердись. — Недоморф, похоже, начал беспокоиться всерьёз. — Извини, коли что не так сказал. Не со зла получилось. Думал, наоборот, подсобить.
— Я не обижаюсь, Надодух, — откинув непонятные ощущения, решительно ответил Битали. — Я на самом деле хочу быть готовым к завтрашнему дню. Лично мне баллы в аттестат лишними не станут.
Первым уроком нового дня стала демонология. Профессор Эления Клеотоу, внешне мало отличимая от учениц курса, с началом урока решительно прошла к столу Кро и Надодуха и присела на его край:
— Тема сегодняшнего дня немного отойдёт от нашего плана, мадемуазель и мсье, и будет посвящена демонам воды, о которых мы знаем довольно много, но всегда вспоминаем не вовремя. Так, мсье Сенусерт? Для ученика старшего курса прыгать в окно при появлении даже такого опасного существа, как гаруфер, по меньшей мере странно.
— А он как гаруфера увидел, так мозги от страха разом отшибло! — громко сообщил Арно Дожар, и по классу пробежал смешок.
— Ты бы лучше заткнулся! — вскинулся Надодух.
— Что такое, недочеловек? Ты чувствуешь себя оскорблённым?
Надодух скрипнул зубами, но промолчал.
— Тишина у меня на уроке! — вместо него повысила голос профессор Клеотоу. — Итак, мсье Сенусерт, ученик старшего курса должен иметь об обитателях воды некоторое представление. Не поделитесь своими знаниями?
— Ну-у… — неуверенно протянул недоморф. — Обитатели вод делятся на живых, полуживых, неживых и демонов. Живые — это рыбы, раки, насекомые.
— Я слушаю, слушаю, — кивнула профессор.
— Полуживые — это пиявки, гаруферы, черви, костегрызы… — продолжил бубнить Надодух. — Неживые, они же низшие духи, — это русалки, навьи, водяные, болотники. Демоны, они же высшие духи, — это хозяйки рек и озёр, омутники и более сильные демоны, которые единичны, и способы их порабощения необходимо вырабатывать индивидуально. К тому же многие из них пребывают в мире духов и попадают к нам либо по вызову, либо на краткий срок и могут быть совершенно неизвестны по своей силе и уязвимым местам.
— Вполне терпимое знание материала, — подбодрила его Эления Клеотоу. — И как с ними бороться?
— Чтобы поработить низшего демона, достаточно завладеть любой его вещью. Большинство русалок имеют гребни и украшения, навьи нередко сохраняют остатки одежды, водяные имеют пояса и шапки. Кроме того, если неожиданно напасть на любого из низших демонов и одолеть его в обычной борьбе, то он становится послушным слугой победителя исходя из присущего магическим существам чувства справедливости.
— Дальше.
— Высших духов нужно сковывать специальными заклятиями.
— Дальше.
— Полуживых нужно убивать… — Недоморф немного помолчал. — А живых и вовсе можно есть.
По аудитории опять прокатился смешок.
— Всё? И как с подобным знанием вы станете бороться с неизвестным водяным существом?
— Все водяные твари теряют силу, оказавшись вне воды! — не выдержав, вмешался Битали. — Погибают не сразу, но магических способностей лишаются почти все.
— Почему же вы не лишили гаруфера доступа к воде, вместо того чтобы сразу улепётывать? — Учительница поставила локоть на стол и опёрлась подбородком на руку.
— Мы зажгли очаг! — вспомнил Надодух.
— А свечечку вы ему не подержали? — опять хихикнул Дожар.
— Заткнись, чучело! — на этот раз огрызнулся Битали. — Ты бы от вида гаруфера штаны две недели отстирать не мог!
— Что ты сказал, безродный бродяжка?! — вскочил молодой граф.
— Ты ещё и соображаешь с трудом? — вскинул брови Кро. — Я назвал тебя скудоумным трусом. Теперь понятно?
— Ты меня оскорбил! — ткнул пальцем в Битали Арно Дожар.
— А ну, тишина в классе! — полуобернулась учительница, и Битали на миг показалось, что лицо её изменилось до неузнаваемости: кожа почернела, все черты заострились, глаза стали круглыми и бесцветными, из-за верхней и нижней губ навстречу друг другу высунулись коричневые клыки длиной с мизинец. Наваждение появилось и пропало — но вот голос «девушки» грохотнул так, что на шкафу упали два подсвечника, взметнулись в воздух пергаменты на полках, слетели на пол несколько конспектов. Всего секунда, не более, и свою просьбу профессор Клеотоу закончила самым елейным голоском: — На перемене свои споры продолжите.
— Убью, гусар, — одними губами пообещал Дожар и опустился на место.
— Так зачем же вы зажгли очаг, мсье? — продолжила свой допрос учительница.
— Водные твари боятся сухости, — вместо соседа опять ответил Битали. — Мы хотели прогреть и подсушить воздух. Ну и припугнуть гаруфера огнём.
— Допустим, — после некоторого колебания кивнула Эления Клеотоу. — Но почему вы не лишили его воды?
— Вода была в чаше, из-за стенок направить на неё палочку было невозможно. А подходить к гаруферу близко… — Кро покачал головой.