— А как же насчёт насаждения предательства и падения морали у смертных? — не унималась Анита. — В энциклопедии было написано про его аморальность.
— Мораль, не мораль… Была жизнь, обычная, человеческая. — Судя по тону учителя, воспоминания будили в нём самые приятные эмоции. — Жизнь с любовью, изменами, приключениями и забавными парадоксами. Помню, как-то сам король, как там его имя… Нет, давно было. Так вот, король пришёл к магу с жалобой на неодолимую, иссушающую любовь к одной замужней даме, страдающей излишней порядочностью и не желающей изменять мужу даже с венценосной особой. Мой друг с лёгкостью наделил короля внешностью её мужа, и тот провёл в обществе возлюбленной немало приятнейших дней. Однако потом досталось и королю. Маг Двух Драконов представил ему благородного рыцаря, который, согласно его предсказанию, должен был соблазнить королеву… — Историк рассмеялся. — Это было весьма забавное зрелище. Все смертные твердили друг другу о благородстве, клялись в чести, упражнялись в клятвах верности и не верили, что измена случится. Дошло до того, что уверенный в чести соратника король сам назначил его в телохранители своей жены… Но Маг Двух Драконов никогда не ошибался с предсказаниями… В итоге неизбежное случилось, королеву чуть не сожгли, благородные рыцари устроили поистине собачью грызню…
— Я вижу, вы готовы оправдать любую его мерзость, мсье Гроссер! — вспылила Горамник. — Издевательства над смертными, истребление магов и ведьм, кровавые оргии.
— Он убивал лишь тех, кто не хотел признавать его власти, юная мадемуазель! — повысил голос учитель. — Мы стремились к общему благу, к миру на планете и были вынуждены сметать противников всеобщего счастья со своего пути!
— Ради общего счастья он научил смертных истреблять людей?
— У нас не хватало сил. И мы научили смертных помогать нам в борьбе, убивать злобных, жадных и упрямых чародеев.
— Ради общего счастья он призывал смертных нарушать закон?
— Закон был несправедлив!
— Ради общего счастья он помогал мужчинам пробираться в постели ничего не подозревающих женщин? — Анита Горамник раскраснелась, её палец обличающе указывал Гроссеру в лицо.
На этот раз учитель ответил не сразу. Он взялся за цепь, подёргал, словно надеясь, что уж теперь-то она обязательно оборвётся, повёл плечами:
— Наверное, если покопаться в прошлом, у каждого из нас найдутся дела, про которые он хотел бы забыть. Каждый иногда ошибается, иногда идёт на поводу у гнева или жертвует великими деяниями ради мимолётного бессмысленного поцелуя.
— Разве поцелуи бывают бессмысленными? — подала голос Вантенуа.
— Трудный вопрос, милая, — опять звякнул цепью историк. — Проще понять устройство мирозданья, чем найти ответ на эту малость. После этой бессмысленности мы разошлись в разные края, чтобы нести учение Мага Двух Драконов во все концы света, а самый сильный и великий из нас остался на Саксонских островах, попавшись в капкан такой вот шальной глупости. Вы представляете, он влюбился! Величайший маг истории, потрясатель основ, автор трёх Пророчеств из пяти, случившихся за нашу историю и повернувших её в новое русло, — влюбился, подобно простому школяру!
— Тёмный Лорд дал три великих Пророчества? — не поверил своим ушам недоморф. — Не может быть! Какие?
— Все три последних, ставших поворотными точками в истории человечества. Пророчество о Большой Войне, сбывшееся, то самое, что мы не смогли предотвратить. Потом, когда стала литься кровь, многие говорили, что предугадать войну было нетрудно, что росли противоречия, на Земле стало тесно, что нравы разных родов стали нетерпимы друг для друга. Что это не Пророчество, а так, просто понимание ситуации. И тем не менее никто, кроме Эдрижуна, Большой Войны не предсказал. Затем было услышанное Пророчество Единения. Потеряв миллионы жизней, маги поняли, что таких трагедий допускать больше нельзя, и заключили Хартию. Пятое Пророчество предупреждало о том, что в наше время смертные накопят слишком много своих, упрощённых знаний, и смогут истреблять магов так же легко, как самих себя. В это отказывались верить почти все… Пока последняя свара смертных не превратила мимоходом в пепел несколько десятков магов и сразу три семьи. Теперь, как уверил меня наш уважаемый директор, в деле успокоения смертных ведётся очень активная работа сразу многими орденами. Кровавый Лорд — а отнюдь не Тёмный, юноша, — Кровавый Лорд никогда не ошибался в предсказаниях. Если бы маги приняли Пятое Пророчество и вовремя воспрепятствовали смертным, трагедии бы не случилось.
— А как же пророчество о возвращении Тёмного Лорда?
— Кровавого. Или просто Лорда, юноша, — опять поправил учитель. — Так вот, это совсем не пророчество. Это всего лишь предупреждение. Он вернётся. И он будет мстить. Про это знают виновные, этого они и боятся. Уходя в мир духов, мой друг всего лишь предупредил врагов, что не умирает. Он не собирался умирать, и он не умер. Маг Двух Драконов вернётся. И избавит меня, наконец, от этой проклятой цепи!
— Значит, он всё-таки ушёл в мир мёртвых за неведомыми заклинаниями! — торжествующе воскликнула Горамник.
— За заклинаниями? — удивился историк. — Нет, зачем они ему? Он и так остаётся сильнейшим из магов записанной истории. К тому же он овладел тайной призывания первородных духов, которых так любят называть демонами. Причём он вызывал кого-то из самых могучих, самых древних, из тех, что жили ещё до создания мира. С их помощью он пару раз стёр в порошок собранные ненавистниками армии, и те больше не решались на открытую борьбу.
— И поэтому его назвали Кровавым? — сделала быстрый вывод рыжая отличница.
— Вот на таких постулатах и основаны идиотские статьи ваших справочников, — ткнул в неё пальцем мсье Гроссер. — На самом деле прозвище Кровавый было самым что ни на есть уважительным.
— Как это может быть? — хором удивились Генриетта и Битали.
— Вспомните, с чего я начал рассказывать об Эдрижуне! — недовольно повысил голос учитель. — Он стал известен, как учёный, исследователь родства разных животных видов и просто людей, непревзойдённый мастер по определению чистоты крови. Это своё знание он сделал частью своего оружия. До сего дня никто, кроме Кровавого Лорда, не был способен создать заклинаний, амулетов, предметов — да чего угодно, способного определить чистоту крови своего владельца и в зависимости от этого служить хозяину или убить его. Вы даже не представляете, как много замков или домов стоят заброшенные потому, что заговорённые моим другом двери и ворота отказались открываться перед новыми владельцами, как много друзей или просто слишком дальних родственников умерло, попав в предназначенные чужакам ловушки. Сколько позора обрушилось на те семьи, где законный наследник не мог извлечь из ножен отцовского меча, не признавшего чистоты крови принца, а потом с лёгкостью ложившегося в руку какого-нибудь пастушка или бродяжки! Но преимущества заговорённых или сделанных Лордом вещей давали семьям так много преимуществ, что они всё равно постоянно обращались к нам за этими сокровищами. Уверен, до сего дня в мире ещё существуют сотни таких смертоносных амулетов. Обручальные кольца, высушивающие хозяек в случае измены мужу; диадемы, испепеляющие всех, кроме старших женщин рода; ожерелья, удавливающие модниц не из рода заказчиков; браслеты, убивающие воров и грабителей или невинных слуг, решивших втихаря примерить хозяйскую вещицу; мечи и ножи, не признающие руку тех, в жилах кого течёт чужая кровь, и способные зарезать незаконного владельца; эфесы, обжигающие ладонь полукровки. Такие амулеты стали для многих колдунов главным доказательством их чести и права на главенство в семье. Женщину, носящую кольцо Кровавого Лорда, никто не посмеет заподозрить в неверности, а графа, вскинувшего над головой меч, созданный Магом Двух Драконов, никто не назовёт прижитым на стороне выродком. За умение проследить и доказать чистоту крови, нашего друга и начали называть то хозяином крови, то правителем крови. Но получалось неблагозвучно, пока кто-то не назвал его Кровавым Лордом.
— Так он Кровавый Лорд или Тёмный? — так и не понял недоморф.
— Он просто Лорд. Или просто Маг. Часто произносить имя Маг Двух Драконов несколько затруднительно, юноша, — улыбнулся Гроссер. — Мы его чаще называли просто Эдрижуном. Враги это имя из памяти старались стереть. «Кровавый Лорд» им тоже не нравилось. Больно зловеще звучало. А страх был их любимым оружием, делиться таковым они не хотели. Поэтому они стали называть Лорда Тёмным, или Чёрным. Дескать, дяденька плохой, а мы хорошие. Сторонников проще вербовать. Среди тех, кто не понимает, в чём дело.
— Огромное спасибо, мсье Гроссер! Это было очень интересно и познавательно, — поднялась Анита.
— Подожди, ты чего?! — возмутился недоморф. — Мы же ещё не узнали самого главного!
— Мы вообще ничего ещё не узнали, мсье Сенусерт, — решительно парировала рыжая. — Но ещё пять минут, и мы опоздаем на урок. Простите, мсье Гроссер.
— Нет-нет, ты права, девочка, — кивнул историк. — Опаздывать на уроки не стоит. А я… — Он печально подёргал свою цепь. — Я готов продолжить нашу беседу в любое удобное вам время. Идите, ко мне по времени сейчас спустится новый класс.
— Вот видите, — поднимаясь по ступеням последним, сказал Битали. — Оказывается, Тёмный Лорд не такой тёмный и не такой злой, как рассказывают в страшилках. Вряд ли такой маг станет устраивать охоту на ни в чём неповинных школьников.
— Только на тебя, сосед, — культурно поправил недоморф. — Никого другого он пока не тронул. Цивик не в счёт. Разве ты не слышал, что этот маг был большим спецом по родословным? Может быть, твоя вина лишь в том, что семьсот лет назад твой прадедушка наступил на ногу большому другу нашего историка? И хотя твои родичи пытаются тебя спрятать, дёргая из школы в школу, Лорд тебя всё равно вычислил.
— Ты с ума сошёл, Надодух! — возмутилась Генриетта. — Тебе же сказали, что Маг Двух Драконов хотел избавить мир от насилия и жестокости. Такой не станет мстить невинному человеку за грехи его прапрадедов!