— В столовую, значит, успел, — отдёрнула руку девушка. — А меня одну оставил мёрзнуть! Отойди от меня.
— Давай в класс проведу…
— Сама умею! — гордо передёрнула плечами Вантенуа и ушла в стену. Но тут же вернулась и зло добавила: — Я всё знаю!
И опять ушла.
— Чего это она про тебя знает? — спросил оказавшийся рядом кареглазый Картье.
— Она же не сказала! — развёл руками Битали.
— Не прикидывайся! — тут же встряла чернявая Таше. — Разве вчера ночью ты не провожал Аниту до наших спален?
— Во молодец! — громко присвистнул Дистини, только что увлечённо беседовавший с приятелями по ордену. — И Дожара признаться в трусости заставил, и девицу его увёл!
— Только ночью отпустил?! — так же громко восхитился Завьялов.
— Арно теперь удавится от злости! — добавил Батиас, а ещё кто-то из «троллей» одобрительно похлопал Битали по плечу.
— Так и надо! — поддержали его сразу двое из компании орденцев.
— У нас ничего не было! — попытался оправдаться Кро, но вызвал лишь новый приступ веселья, а потому махнул рукой и ушёл в аудиторию.
Перед следующим уроком Вантенуа демонстративно держалась в стороне и во время обеда не стала подсаживаться к обитателям башни. Правда, её место за столом заняла Горамник. Она попала к середине разговора: мальчишки вспоминали вчерашнюю победную битву.
— Я её снизу — дац! Она аж через хребтину перевернулась! — гордо повествовал Цивик.
— А я ногу в последний момент отдёрнул и — по черепушке! — захлёбываясь, перебивал Дубус.
— Гризли был выше меня вдвое! — одновременно с ним говорил Ларак.
— Сейчас опять на гендерные искусства идти, — ковырнул вилкой из супа кусок мяса недоморф. — Тоже хороший повод оторваться.
Собеседники его тут же потухли. Боевое настроение испарилось почти мгновенно, сменившись унынием.
— Наша беда в том, что на уроке мы одиночки, — после недолгого молчания сказал Кро. — Если мы сможем соединиться, в учебной чаще с нами не справится никто. Оборотни стаей не смогли — что уж тут одиночек бояться!
— Нужно выбрать место для встречи, — добавил недоморф. — И, попав в лес, тут же идти к нему. Если хотите, конечно. Например, у Серого дуба. Он в центре, его хорошо видно.
— Не знаю, — покачал головой Цивик. — Ни разу его не видел.
— Я вообще ни разу не понял, куда попал, — согласился Ирри Ларак. — Пока разберёшься, где находишься, куда идти, сто раз убить успеют. Орденцы в стаи всегда собираются, один не отобьёшься.
— Я замок всего один раз заметил, не то что дуб какой-то, — кивнул Битали. — Ирри прав, в лесу трудно сразу понять, в какую сторону идти. Пока разберёмся, урок закончится. А уж вместе собраться и вовсе не успеем.
— Вам нужен собачий свисток, — доев борщ, спокойно сообщила Горамник.
— Толку-то с него, — отмахнулся Надодух. — Кроме меня, никто не услышит.
— Нужно не обычный делать, а мёртвый, — уточнила рыжая отличница. — С приговором на отнятие голоса. Берёте иву, из одной ветки вырезаете нужное количество свистков. Обязательно из одной! Свистки в воду кидаете и читаете заговор на немоту, чтобы весь голос в воду ушёл. Кто воду с голосом свистка выпьет, только тот его и слышит. А остальные нет. По свисту вы в любой чаще друг друга найдёте, если не слишком далеко разбросает.
— Свистки вырезать — раз плюнуть. За час управлюсь, — кивнул недоморф. — Но только вечером. В замке ивы не растут. Да и не успею до урока.
— Мне тоже не меньше часа нужно на заговор, — добавила девушка. — Как готовы будут, приносите.
— Выше нос, братья! — приободрил понурых друзей Битали. — Нам только этот урок в норах пересидеть нужно. А завтра мы сами на охоту выйдем! Надодух, Анита, правда сделаете?
— Легко! — хмыкнул недоморф.
Горамник просто кивнула.
— Тогда всё отлично! Считайте, нам остался последний день перед наступлением. День продержимся — и вперёд, к полной победе!
Однако самому Битали отсиживаться было нельзя. Он отлично помнил обещание учителя всегда сообщать Арно Дожару о его месте появления, а потому, очутившись в густых зарослях бузины, тут же начал выбираться из ловушки прочь. Причём не в сторону рябиновых кустов, откуда просвечивал проходимый лаз, а ровно в противоположную, проламываясь через ветви, пролезая под ними, протискиваясь между стволами у самых корней. Через несколько минут он оказался в тёмном сумеречном ельнике, стал пробираться между корнями и вдруг… Наткнулся на крупного барсука с серой, с проседью, шкурой и чёрно-белой полосатой мордой. Они встретились глазами и замерли, изучая друг друга. Барсук, никуда не сдвигаясь, начал скрести лапами из-под себя, быстро разбрасывая землю и погружаясь в глубину. Битали отлично понял его желание сделать себе надёжное укрытие, прикрыть тыл и спину, оставив на виду только зубастую пасть и когтистые лапы. Ведь вокруг столько шума, столько странных, незнакомых врагов. Побежишь — и этот, пахнущий капустой и мясом, и ещё чем-то яблочным, может наброситься сзади. И кто встретится впереди — непонятно. А потому лучше закрепиться здесь, зарыться, ощетиниться когтями и зубами и пересидеть, пока незнакомец не уйдёт. Он сыт, сейчас тепло и сухо, жирок под шкурой есть, а этот чужак бледный и тощий, совсем болезненный. Он долго не выдержит, уйдёт первым…
Битали вдруг понял, что живёт мыслями и чувствами этого зверя, понимает его эмоции и желания. Барсук тоже замер. Он ясно ощутил, что опасности от незнакомца не исходит. Скорее, наоборот: сочувствие и доброжелательность. Совершенно непонятное лесному зверю, а потому завораживающее чувство доброжелательности.
«Я бы тебя угостил, да не ожидал, что встретимся, — мысленно извинился Кро. — Не сердись за беспокойство, пугать не хотел».
И юноша совершенно ясно ощутил, как зверь в ответ желает ему набитого брюха и удачи в спасении от опасностей.
Они ещё несколько мгновений смотрели друг другу в глаза, закрепляя неожиданное знакомство, после чего Кро прошёл рядом с барсуком и двинулся дальше, пробираясь между ветками. Уходил — и всё равно ощущал свой след в обонянии животного, слышал свои шаги его ушами. Словно какая-то частица его самого осталась внутри зверя, чтобы приглядеть за своим хозяином. Он шёл вперёд — и одновременно слышал, как кто-то крадётся следом, чувствовал запах спиртового дезодоранта, начищенных туфель и потной рубашки. Чувствовал не сам — а со стороны.
Ещё пара шагов — Битали обнажил бемгиши, отступил влево за молодую, но достаточно густую ёлочку и затаил дыхание. Пара минут — хвоя слабо хрустнула под ногами преследователя. Шаг, ещё, ближе… Совсем рядом!
Кро, не выглядывая, рубанул широким взмахом на уровне горла. Клинок врезался во что-то упругое — и противник тут же исчез, уносясь под далёкую кровлю северного корпуса. Слух и нюх далёкого зверя подтвердили: исчез, — и юноша ответил мысленной благодарностью. С каждым его шагом чувственная связь со зверем ослабевала, но всё равно, теперь он знал: здесь, в дикой чаще, у него остался друг. Готовый помочь — но в трудный миг нуждающийся в помощи от него.
— Успехов, приятель, — прошептал он. — Не беспокойся, через час в лесу снова станет тихо и спокойно.
Он крался на север, надеясь выйти к дороге и вдоль неё пробраться к относительно безопасным воротам. Обогнул травяную кочку, услышал под ней приглушённое сопение, остановился. Сопение оборвалось — но и кочка просела немного вниз. Битали вскинул оружие — кочка подпрыгнула и кинулась бежать, громко вопя:
— Это Кро, Кро! Здесь Битали Кро! Берегись, тут Битали Кро!
Юноша, поддавшись охотничьему инстинкту, пробежал несколько шагов вслед, но быстро остановился. Он же не голодный волк, чтобы убивать всех подряд! Свои пять баллов в аттестат он получил, и пусть остальные носятся, как зайцы, сколько захотят. Ему лучше подумать о собственной шкуре.
Кро развернулся, двинулся в противоположном направлении, но минутой позже опять остановился. Ему показалось, что крик неведомого трусишки захлебнулся от боли или страха. Захлебнулся — но не исчез. Значит, мальчишку не убили — с ним развлекались. А Битали такое отношение к людям очень не нравилось. Он покачал головой и стал как можно бесшумнее красться через кустарник, на полсотни шагов левее предыдущего пути.
Вскоре он увидел то, о чём ещё раньше успел догадаться: на полянке, рядом с растрёпанной травяной кочкой, лежал на спине Ронни Завьялов, а рядом ходили кругами довольные развлечением прихвостни Дожара, время от времени угрожающе взмахивающие дубинками, а иногда и опускающие их то на живот, то на ноги жертве. Сам юный граф в экзекуции участия не принимал. Он стоял в паре шагов дальше и вяло допытывался:
— Куда побежал этот жалкий гусар? Где ты видел полукровку Кро?
Завьялов махал в сторону тропы, но Дожару ответы не нравились:
— Ты думаешь, по такому знаку кого-то можно выследить? Говори раздельно и подробно: откуда выскочил, куда скрылся, как выглядел. Прятался, нет? Он хоть как-то себя маскировал или шёл открыто?
Граф не торопился. Время урока катилось к концу, выследить любимую жертву он явно не успевал. Вот и коротал минуты за баловством. Тем более что Ронни от страха не мог связать двух слов, чем давал только новые поводы для пинков и вопросов.
— Плюс пятнадцать. — Битали ощутил нездоровый азарт. — Мышки наконец смогли выследить котёнка.
Он сделал несколько тихих шагов, а потом резко рванулся вперёд.
Все четверо повернули головы на шум, но в первое мгновение отреагировать никто не успел. Вполне достаточно, чтобы резануть Карла Уловера египетским ножом поперёк спины, перепрыгнуть Завьялова и обрушиться на Лайтена. Тот, правда, уже начал пятиться, вскинул дубину, приняв на неё первый удар. Обернулся на господина. Ронни вскочил, торопясь унести ноги. Ещё один миг, определяющий судьбу: Дожар мог успеть либо помочь слуге, либо заколоть беглеца. Он выбрал второе — и Битали получил шанс, отпрянув, уколоть противника в лицо. Лайтен закрылся — но второй бемгиш тут же коснулся его беззащитного живота. На полянке осталось только двое.