– Но ты родился в Темном Мире, – сказал он. – А я нет. Мое тело впервые возникло из пепла Земли. Прошло очень много времени с тех пор, как я пересек границу миров, и мне уже никогда не удастся вернуться, потому что я давно уже пережил положенный мне срок. Только здесь я могу поддержать ту искру жизни, которая горит во мне, хотя мне это тоже давно безразлично. Да, я родился на Земле, и я знал Вортигерн и королей Уэльса. У меня был свой собственный замок в Кэр Мердик и многие другие. Не красное солнце светило над Кэр Мердиком! Голубое небо, голубое море Англии, серый камень алтарей друидов в дубовых лесах. Вот мой дом, Ганелон. Был моим домом. Пока мое знание науки не привело меня сюда с помощью женщины, женщины Темного Мира по имени Вивиан.
– Ты родился на Земле? – переспросил я.
– Да, когда-то. Я старел здесь все больше и больше и начал сожалеть уже об этой ссылке. С годами я приобретал все больше знаний. Я отдал бы их все за один вздох прохладного сладкого ветерка, который дул с Ирландского моря, когда я был мальчиком. Но я никогда не мог вернуться. На Земле мое тело превратилось бы в пыль, поэтому я и погрузился в мечты – мечты о Земле, Ганелон.
Его глаза засветились воспоминаниями. Голос его стал громче.
– В мечтах этих я возвращался в старые времена. Я стоял вновь на берегах рек Уэльса, глядя, как лосось выпрыгивает из вод серого Аска. Я снова видел Арториуса и его отца Утэра. И я вдыхал запахи Англии времен ее молодости. Но все это были мечты.
А мечтаний этих было недостаточно. Во имя той любви, которую я сохранил в своем сердце, во имя ветра, который обдувал берега древней Ирландии, я помогу тебе сейчас, Ганелон. Я никогда не думал, что жизнь человека будет иметь для меня значение. Но чтобы эти карикатуры вели человека Земли на казнь – нет! А сейчас ты человек Земли, несмотря на то, что родился в Темном Мире, мире волшебства!
Он наклонился вперед, пристально глядя мне в глаза.
– Ты прав – Ллир не бог! Он чудовище. И не более того. И его можно убить.
– Мечем под названием Ллир?
– Слушай. Выбрось все легенды из головы. В них вся сила Ллира и сила Темного Мира, окутанная мистическими силами и символами ужаса. Но за этими символами скрывается совсем простая истина. Вампир, оборотень, живые деревья – все это биологические выродки, недоноски или, точнее, мутанты, которым не место на Земле, и самой первой мутацией был сам Ллир. Его рождение разделило один мир на два, и каждый из них стал развиваться по своей вероятностной линии. Он был ключевым фактором во временной модели энтропии.
– Слушай дальше. Когда Ллир родился, он был человеком. Но мозг его был не похож на другие. Он обладал определенными естественными силами, которые обычно не развиваются расой и за миллионы лет. Из-за того, что он получил их слишком рано, они были неуправляемы и искажались в направлении ко злу. В будущем мире науки и логики его ментальные силы пришлись бы как раз ко двору. В темные времена суеверий он направил их на другое. Он развился, обладая колоссальными знаниями и ментальными силами, в чудовище.
– Да-а, когда-то он был человеком. С течением времени он становился все менее похожим на человека, но становился все мудрее и ученее. В Кэр Ллире скрыты механизмы, которые испускают определенное излучение, необходимое для существования Ллира. Эта радиация пронизывает и Темный Мир. Она, в свою очередь, вызывает остальные мутации, такие как Матолч, Эйдерн и Медея.
– Убей Ллира, и механизмы остановятся. Соответственно, число мутаций сократится до нормального уровня. Тень, висящая над планетой, исчезнет.
– Как я могу убить его? – спросил я.
– Мечем под названием Ллир. Жизнь его связана с этим мечом, так же как и части работающих механизмов. Я не уверен, по какой причине это произошло, но Ллир перестал сейчас быть человеком. Часть его – механизмы, часть – чистая энергия, а часть – вообще нечто невыразимое. Но он родился во плоти, и он либо должен поддерживать свой контакт с Темным Миром, либо умереть. Этот контакт – его меч.
– Где этот меч?
– В Кэр Ллире, – ответил Гаст Райми. – Иди туда. У алтаря – хрустальное стекло. Ты помнишь?
– Помню.
– Разбей стекло. Там ты найдешь меч под названием Ллир.
Он откинулся назад. Глаза его закрылись, потом открылись вновь.
Я встал перед ним на колени, и он совершил надо мной древнее заклинание.
– Странно, – пробормотал он как бы сам себе. – Странно, что я посылаю на битву человека, как я это делал раньше, много столетий тому назад.
Белая голова наклонилась вперед. Белоснежные волосы легли на белоснежный плащ.
– Ради того ветерка, что дул в Ирландии, – прошептал старик.
Сквозь открытое окно донеслось дыхание ветерка, мягко заколыхались кольца белоснежных волос на голове и бороде…
Ветры Темного Мира прошлись по безмолвной комнате, затаились и исчезли вместе с душой великого старца.
Теперь я действительно остался один на один с собой.
Из комнаты Гаста Райми я сбежал по каменным ступенькам вниз и вышел во двор.
Битва уже почти закончилась. Мало кто из защитников замка остался в живых. Их окружали воины Лоррина, возбужденно и яростно крича.
Спина к спине, в угрюмом молчании стражники с мертвыми глазами отбивались мечами от нападавших.
Здесь нам нельзя было терять времени. В толпе сражающихся я увидел пересеченное шрамами лицо Лоррина и поспешил к нему. Он оскалил зубы в победной усмешке.
– Мы победили их, Бонд? Не так ли? Это победа!
– И потеряли слишком много времени. Этих собак надо перебить как можно быстрее! Иначе все пойдет насмарку.
Я выхватил меч у ближайшего повстанца. Моя сила вливалась в этот меч, как электрическая энергия в аккумулятор.
Я врезался в гущу битвы. Повстанцы расступились передо мной. Рядом тихо и радостно смеялся Лоррин.
Я столкнулся лицом к лицу со стражником. Это был молодой, могучего сложения мужчина с бесстрастными глазами и лицом. Его меч поднялся в воздух, нанося удар, но я быстро уклонился в сторону и лезвие вражеского оружия со свистом рассекло воздух. Как жало змеи мой меч метнулся к его незащищенному горлу. Кровь фонтаном брызнула на меня.
Я вырвал меч из горла и, увидев все еще ухмыляющееся лицо Лоррина, который разделывался с другим стражником, заорал:
– Убивайте их! Убивайте без пощады. Нет времени возиться с пленными.
Я не стал дожидаться ответа и врезался в самую гущу битвы, рубя, коля и разбивая головы стражникам, как будто это были члены Совета. Я ненавидел каждое лицо с отсутствующим выражением глаз. Багровые волны ненависти затопили меня, заставляя ничего не замечать вокруг, не соображать, что я делаю.
Некоторое время я был опьянен животной жаждой убийства и стал похож на хорька в курятнике, упивающегося кровью добычи.
Рука Лоррина схватила меня за плечо. Голос его доносился до меня как будто из-под земли:
– Бонд! Бонд!
Багровый туман рассеивался. Я огляделся вокруг. Ни одного стражника не осталось в живых. Окровавленные, изрубленные трупы лежали на серых камнях двора. Лесные жители, тяжело дыша, вытирали о трупы клинки своих мечей.
– Удалось кому-нибудь ускользнуть, чтобы предупредить Совет? – спросил я Лоррина.
Несмотря на свою вечную усмешку из-за шрама, Лоррин выглядел совершенно серьезным.
– Не уверен. Я этого не думаю, но в этом замке тысячи входов и выходов, так что кто-нибудь мог и улизнуть.
– Это плохо, – сказал я. – У нас недостаточно людей, чтобы поставить охрану вокруг всего замка.
Он скривился.
– Предупреждены они или нет, нас ведь все равно много больше! Мы можем убить членов Совета, как убили их стражников.
– Мы едем в Кэр Ллир, – сказал я, наблюдая за его лицом.
Я увидел тень страха, промелькнувшую в холодных, серых глазах. Лоррин запустил руку в свой затылок, почесал его и заворчал.
– Что мы там не видели? Я не понимаю? Зачем мы туда поедем?
– Чтобы убить Ллира.
Изумление, смешанное с древним суеверным страхом, показалось на его лице. Он окинул меня вопрошающим взглядом и, видимо, увидел то, что хотел.
– Убить – это?
Я кивнул.
– Я видел Гаста Райми. Он сказал мне, как это сделать.
Люди вокруг нас слушали и наблюдали. Лоррин заколебался.
– Об этом мы не договаривались, – сказал он. – Клянусь богами! Убить Ллира?
Внезапно, спохватившись, он начал действовать, закричал, отдавая приказания. Мечи были засунуты в ножны. Люди стремительно побежали к своим лошадям. Через несколько минут мы уже сидели в седлах, выезжая со двора, а тень замка тяжело падала на нас, когда луна поднималась над самой высокой башней.
Я приподнялся в стременах и оглянулся назад. Там, наверху, сидел мертвый Гаст Райми, первый из членов Совета, умерший от моей руки. Я был его убийцей, я поступил так, как если бы пронзил его сердце мечом.
Я вновь опустился в седло и дал шпоры моей лошади. Лоррин тоже пришпорил своего коня, чтобы не отставать. Позади нас лесные жители растянулись неровной колонной. Мы скакали по низким холмам в направлении далеких гор. Мы сможем достичь Кэр Ллира не раньше зари. И нам надо было спешить.
Медея, Эйдерн, Матолч! Имена этих троих барабанной дробью гремели у меня в голове. Предатели, и Медея не меньше, чем все другие, потому что разве склонила бы она голову перед решением Эйдерн и Матолча, если бы сама не желала принести меня в жертву? Эйдерн и оборотень должны будут умереть. Медее я могу оставить жизнь, но как своей рабыне, не более того.
Со смертью Гаста Райми я стал предводителем Совета! В башне старика сентиментальная слабость чуть было не подвела меня. Слабость Эдварда Бонда, подумал я. Его воспоминания ослабили мою волю и лишили меня нужных сил.
Сейчас мне уже больше не нужны были его воспоминания. С моего пояса свисал Жезл Власти и Хрустальная Маска. Я знал, как добыть меч под названием Ллир. Ганелон, а не слабак Эдвард Бонд, станет повелителем Темного Мира.