Идеальное убийство. Никаких улик.
– Но за что? – воскликнула я. – Кому помешала Асгерд Анирой? Моей мачехе? Ее дочери?
Духи молчали, а призрак тети Летти стал совсем прозрачным. Приближался рассвет.
– Если убийца пронюхает, что я на территории школы, то он может прийти сюда и возобновить ритуал?
– Ему не обязательно приходить, дитя. Хотя все зависит от его силы и того, что он затеял. – Тут голос тети Летиции изменился на чужой, принадлежавший родоначальнице Лиртан. – Вряд ли просто убить, слишком сложно для простого убийства. А значит… Да и ритуал, о котором не могут знать простые смертные… тем более такие силы привлечь… Да, это наиболее логичный вывод…
– Какой именно?
– Нам надо еще подумать, дорогая. Это слишком серьезно и… опасно. А главное… Да… Невероятно…
Я начала терять терпение. Вечно эти древние духи, преисполненные собственной важности, говорят загадками!
– Ну же!
– Не понукай, не оседлала! – фыркнул призрак-парламентер совсем не теткиным голосом. – Скажи-ка, дорогая, ты случайно не влюблялась ни в кого перед отъездом из Лайрэна?
Скорее разлюблялась. Может быть, потому и выгнал меня бессердечный артефактор, что после похорон тети Летиции я вдребезги разругалась с его племянником? Не захотела за него замуж выходить, а Темми оказался так настойчив, до назойливости. Пришлось выгнать. Месть? Но у Темми кишка тонка, он даже не черный маг, куда ему с нечеловеческой магией связываться, чтобы мстить отвергнувшей девчонке. Кроме того, мой ухажер не знал, что Асси Лиртан и Асгерд Анирой – одно лицо.
– Как будто вы не знаете! – фыркнула я.
– Знаем, милая, но… далеко не все. Видишь ли, на муху с дубиной не охотятся. А ритуал «смертного круга» против тебя – это даже не дубина против мухи, а ураган, тайфун против пушинки. Значит, и угроза, которую в тебе кто-то увидел, должна быть сопоставима.
– Тогда я тем более не понимаю, при чем здесь гипотетическая влюбленность!
– Ах, милая Асси, я и сама еще не знаю, но другого объяснения нет. Любовь ведьмы – это единственное, что может напугать даже демонов.
Очень смешно. Вот знаю, что у духов Лиртан весьма специфическое чувство юмора, но каждый раз попадаюсь. Невозможно привыкнуть.
– Значит, точно не было влюбленности? – прищурился призрак. – Ты уверена?
– Абсолютно!
– Странно. Нам надо еще подумать. Понаблюдать. Не волнуйся, мы присмотрим здесь за девушками, похожими на тебя. На всякий случай. Будь осторожна, Асси.
И призрак тети Летиции развеялся.
Я еще с минуту растерянно всматривалась в распускающиеся темной розой клочья тумана. Они издевательски сложились в контур сердца, пронзенного стрелой.
Захлопнув учебник, я подняла голову и не сдержала вскрик. Сквозь пыльное чердачное окно на меня смотрел черный глаз огромного ворона.
Заметив мой взгляд, ворон стукнул клювом в стекло, нетерпеливо прошелся по карнизу, похлопал крыльями, демонстрируя легкий, словно нанесенный инеем рисунок на оперении – главное отличие суафитов от обычных воронов, не считая гигантского размера, – и снова постучал, уже громче и резче.
Как много Эрвид Стейр успел увидеть?
Я приоткрыла рассохшуюся раму, ворон скакнул на подоконник, расправил огромные крылья и раскрыл мощный клюв, я непроизвольно шарахнулась.
– Утр-р-ра! – каркнул суафит, плеснул крыльями, взвился темным облаком, и я услышала уже со спины нормальный мужской баритон: – Куда это ты собралась в такую рань?
Развернувшись, я стряхнула с пальцев заготовленное, но оказавшееся бесполезным плетение. Кто ж знал, что полудемон превратится в туман? Или это была иллюзия? В моих школьных знаниях о существах Нижнего мира обнаружился существенный прочерк.
– Так сегодня же испытания на полигоне, – ответила я. – Вот, заклинания повторяла, а то уже подзабылись за год.
– По такому-то устаревшему учебнику?
– Он отредактирован, между прочим. Поверх каждого древнего заклинания можно вызвать его самую свежую версию и вообще проследить за историей изменения. Не все новое лучше старого. Иногда бывают утеряны важные детали.
– Например?
– Например, заклинание Морталии. Весьма эффективное, кстати. В древности оно использовалось в бою против водных айэ, а теперь, в упрощенной версии, всего лишь обеззараживает воду, с чем справится даже угольный фильтр.
– А с чем связана такая потеря в боевых заклинаниях?
– С некоторой громоздкостью конструкции, узконаправленностью и энергоемкостью. Оно подготавливалось заранее и подвешивалось на амулеты, но появились более эффективные и универсальные заклинания.
– Молодец, зачет, адептка Асси Лиртан. – Мужчина картинно хлопнул в ладоши. – Значит, старинные заклинания… Семейные секреты Лиртан… Поэтому ты поставила поглощающий полог?
– Обычная учебная предосторожность. Любой адепт старше первого курса знает, что нужно ставить полог, прежде чем разучивать заклинания. Мало ли… А что?
– Ничего. Интересные у тебя родственники по материнской линии, – усмехнулся суафит. – Я тут узнал кое-что… В Школе Ока обширный архив, но почти бесполезный в твоем случае. Темные ведьмы Лиртан здесь никогда не учились. Почему?
Я пожала плечами:
– Школа Ока не для простых магов, а для самых лучших и самых знатных в королевстве. А род моей матери не относился к высшим аристократам, да и особыми талантами не блистал. Самые обычные чернокнижницы, даже не некромантки. Деревенские заговоры, проклятия, сглазы…
– Деревенские… – недоверчиво хмыкнул Ворон. – Ладно, идем на полигон, ранняя пташка, раз уж ты так подходяще одета.
Мой возмущенный вопль, что пусть сначала покормят, потом издеваются, был проигнорирован.
Книгу пришлось оставить на чердаке, не тащить же ее с собой. Я сунула ее в угол дивана, а поверх небрежно, будто случайно, бросила свою потрепанную куртку. Щит не стала накладывать, чтобы не привлекать внимания к родовому сокровищу. Тетка утверждала, что книга и сама себя защитит, но все равно чувство было такое, словно я младенца оставила в лесу волкам на растерзание.
В результате на полигон я брела нервная, голодная и дрожащая от раннего утреннего заморозка.
И откровения Ворона тоже не прибавляли радости.
– Я полночи выяснял подноготную ведьм Лиртан… – убил он меня, едва мы оказались на улице. – Своими особыми методами, доступными только суафитам, – добавил он в ответ на мой недоверчивый взгляд. – И знаешь что?
– Что? – Мой голос охрип от волнения.
– А ничего! В Лайрэне о вас никто из соседей уже не помнит, кроме единственного артефактора, да и тот вспомнил с трудом, словно десять лет прошло. А его племянник тебя будто бы и в глаза не видел, хотя, по твоим словам, ты год работала в лавке его дяди. Как так?
– Понятия не имею, – сделала я честные глаза. Как же зол отвергнутый мною Темми, если отрицает наше знакомство.
– Будь ты менталисткой, я заподозрил бы незаконное ментальное воздействие, – усмехнулся суафит. – Вот и ваш дом… По словам наших наблюдателей, все соседи ведут себя так, словно дома нет и не было, а на его месте то ли развалины, то ли пустырь. Наш маг сообщил, что увидел его только после того, как применил заклинание защиты от отвода глаз. Зачем?
– Чтобы воры не полезли, пока дом пустой. Это допрос?
– Нет, Асси. Пока нет. Но именно так ведут себя айэ. Точнее, именно такие последствия наблюдаются у людей после столкновения с их магией. Люди не помнят ни их лиц, ни жилищ, если только сами айэ не хотят, чтобы их запомнили.
– Обычный отвод глаз.
– Если бы был обычный, маги темного ордена могли бы его снять. Но в тебе нет крови айэ. По крайней мере, так утверждает маг, способный чувствовать кровь нелюдей. Но ведь дар айэ можно замаскировать, прецеденты известны.
Меня словно в прорубь окунули, такой холод пробрался в сердце. Маг с такой же особенностью, как у ведьм Лиртан, только мужчина? Маг, способный чуять врага на расстоянии, под любой иллюзией? Хочу познакомиться!
– Что еще за маг? – Я постаралась, чтобы голос звучал равнодушно.
– Это имеет значение? Может, ты боишься? Может, ты просто очень хорошо прячешь наследие айэ? Может, не было никакой схватки с ними, а изменение внешности – результат пробуждения, точнее, перерождения в нелюдь?
– Глупости. Я не айэ. В Школе Ока есть амулет чистоты крови, нас ежегодно проверяли, потому что наследие диких может в любой момент проснуться даже через десятки поколений. Как произошло у Тиррины Барренс.
– А потом проверялась?
Я одарила суафита снисходительным взглядом.
– А смысл? У магов, прошедших третью инициацию, дар айэ уже никогда не проявится.
– Бывают же исключения.
– Не слышала. Но мне не жалко капли крови для проверки.
Ворон – чужак и просто не понимает, кто такие и что такое ведьмы Лиртан. Подозревать в нас носительниц дикой крови айэ – все равно что утверждать, будто солнце создано изо льда. Чистый абсурд.
Тетка рассказала мне семейные легенды о появлении в мире Айэры первых магов, одной из которых была прапра… и еще раз прапрабабка Даэрана.
Известно, что айэ в войне с демонами захватили их рабов – пленников из других миров. Никто уже не помнил, выходцами из какого мира были изначально родители Даэраны и их соплеменники. Ведь память – это ментальное поле, а на нем демоны сильнее всех. Всем пленным магам они подчистили память о родине, превратили их в рабов, но не стали выжигать магический дар.
Он был им нужен в войнах с айэ: люди племени Даэраны оказались более устойчивы к магии диких, чем сами демоны. Магия рабов напитывалась темной силой и оттачивалась годами для одной цели – поиска и уничтожения айэ, существ, которые считали себя воплощением магии, душой мира, а на самом деле были чудовищами похуже демонов – паразитами, питавшимися магической энергией миров.
Там, где айэ беспрепятственно захватывали мир, рано или поздно исчезала магия, а сами айэ вынуждены были в поисках источников пищи бежать в другие миры. Вот в чем их страшная тайна. И бежать они могли только через нижние сферы, через владения демонов.