- Но ты станешь свободной, - шептал я, продолжая всаживать в неё член, в комнате непрерывно звучали влажные шлепки моих бедер о её мягкую, упругую задницу. - И не сможешь быть со мной.
- Почему?!
- Ты будешь свободной, - продолжал я. - И я не смогу владеть тобой... Так как всё это время...
- Ты можешь... ох... Ты владеешь мной... сейчас... О боже!.. ты завладел мной с самого начала...
- Я заплатил тебе... - я скользил по её ягодицам и спине, скользким от нашего пота, острый пряный запах бил мне в ноздри. - ... И я купил тебя.
- Да!.. - полувсхипнула, полупростонала Элина, пытаясь обернуться и встретиться со мной взглядом. Ей это удалось, она изогнулась, полулежа на боку и я увидел в её глазах похоть и некоторое безумие. - Ты купил моё тело... Ты овладевал им без спроса, по праву...
- Да, но если я сожгу контракт - этого права не будет, - шептал я. Элина издала мученический стон прямо в мой рот, накрывший её губы.
Разговор прервался - мы яростно лизались, она сосала мой язык, я проникал им между её пухлых губ, раз член занят, её дыхание пахло послевкусием вина, и при том неплохого...
- И я сожгу контракт, и освобожу тебя от проклятия, если ты хочешь, - прошептал я. - Ты права, сейчас ты - рабыня. А после - будешь свободной... И ты не будешь нужна мне, свободной.
- Зачем... Зачем ты меня мучаешь... - простонала Элина. - Зачем... ты так поступаешь со мной... Что я сделала...
- Заставляю выбирать? но разве не это делают свободные люди? - шептал я.
Её движения стали какими-то судорожными.
- Заставь... меня... - с хрипотцой, севшим голосом, пролепетала она. - Выбрать... правильно...
Мои руки поползли выше, одна, оставив в покое бугорок в насквозь промокшей пещерке, и её саму, глубокую и тесную, поползла по животу, оставляя влажный след к груди; другая - сминавшая упругую и тяжелую грудь, поднялась выше. Элина слонво пыталась встать на четвереньки, с моим весом сверху, между её животом и матрацем было много свободного места. Я чувствовал как её тело дрожит, а её колечко сокращается, сладко обжимая мой член на выходе, и расслабляется, стоило мне погрузиться внутрь.
- ... Ведь тебе это нравится, - прошептал я искусительным тоном, припав к её нежному ушку, согревая его дыханием. Вызывая дрожь в спине.
- Да...
- Сделай выбор, сама.
- Я... не могу! - воскликнула Элина в отчаянье. Её дрожь передавалась мне, я чувствовал что долго не продержусь.
- Чего ты не можешь, выбрать?
- Да!
- Хочешь чтобы за тебя выбирали другие?
- Нет... Да... Не знаю.. - она забилась подо мной, перемежая стоны и всхлимы. - ... прошу, не надо...
- Чего не надо?
- Ты ломаешь меня... убиваешь меня... - с надрывом простонала она.
- Но ты чувствуешь себя такой живой... Ведь мы выжили, Элина. Там, где погибло столько народа, мы выжили.
- Да... Благодаря тебе... Я... буду...
Ну? Ты сделаешь выбор или нет? Время на исходе!
Мои руки ползли выше, и пальцы коснулись её шеи.
Глаза Элины расширились, сверкая словно сапфиры в свете свечей.
... И её волосы потемнели, а белоснежная кожа стала наливаться красным...
Я крепко зажмурился, прогоняя видение, а когда открыл - всё стало как прежде.
И мои ладони нежно гладили тонкую, нежную шейку.
- "Да, Лераэ, этому я научился у тебя"
- Я... - Элина умоляюще посмотрела на меня. А я стал медленно сжимать пальцы.
- У тебя есть несколько мгновений. Сделай выбор, как его сделала твоя сестра.
Она сжалась так, что я на миг замер, и прикрыл глаза от наслаждения. А затем припал к её губам, ловя первый, хриплый выдох.
Элина не продержалась и нескольких секунд. Она тяжело рухнула на постель, её глаза пылали совершенным безумием.
- Я твоя... - сдавленно прошептала она. - ... Твоя... Ты сделал меня своей...
- Кто ты для меня? - прервал её я, требовательно глядя в глаза, и отпустив её хрупкое горлышко.
- Рабыня... Шлюха... Подстилка... Дырка для слива... - лепетала Элина. - Всё, что пожелаешь...
... Кайф...
В мыслях мне улыбнулся Хорс и поднял большой палец. А иди ка ты на хуй...
Она сломалась.
И от этого я просто взвыл сквозь стиснутые зубы, вжавшись в Элину изо всех сил, чувствуя как внутри у неё всё сокращается - и заливая её внутренности горячим семенем.
И замер, придавив её всем весом, благо я не быкоид, и не раздавлю.
Отдышавшись, и немножко придя в себя, я осторожно слез - с любопытством разглядывая последствия страстного соития, а точнее, весьма некисло разъебанную, покрасневшую, приоткрытую дырочку, мокрую насквозь.
Элина пыталась отдышаться, она перевернулась на бок и подтянула колени к груди, белая кожа покрылась красными пятнами. Она взглянула на меня каким-то пронзительно-глубоким взглядом. Да, в её глазах можно было утонуть...
Я отошел к ванной и воспользовался ковшом, чтобы омыться, и смыть пот. Элина попыталась встать, но не смогла.
- У меня ноги онемели... - прошептала она.
Я не ответил, подойдя к столу, где валялась моя котомка. Достал из неё лист контракта. Поднёс к ванной. Представил и почувствовал глиф, и держа за уголок понтово выглядяющую бумагу, взглянул на неё. Полыхнуло пламя, и пепел осыпался на воду, оставляя после себя удушливый запашок гари.
Элина смотрела на это круглыми глазами.
- Он больше не нужен, ни мне, ни тебе, - пояснил я. - Понимаешь?
Она медленно кивнула.
- Прекрасно. Пошли пожрём чего-нибудь.
Разница между Заряной и Элиной была, по моему мнению в том, что Зарина уже познала и преодолела всё то, что Элина только готовилась испытать.
И возможно я прошел с Элиной тем же путем, что и Хорс с Заряной, но... Я не он. С ним - они застряли в глуши. Со мной - они почувствуют вкус жизни.
Не важно.
... Я помог Элине одеться и выбраться из комнаты и спуститься к нужнику, да и сам испытывал нужду в этом, благо места там было полно. Под весёлое журчание мы не сказали друг другу ни слова. Потом, мы поднялись назад, чтоб привести в порядок одежду.
***
К тому времени как мы спустились на звуки музыки и запах еды вниз, корчмарь уже успел приволочь охренено здоровое блюдо всяко-разных закусок, и речь шла не только о жареных рёбрышках. Соленая рыбка, копчёная курица, ароматные сухарики, мёд и хлебные палочки, пяток сортов сыра, соленые орешки...
Воины пировали, и троица приключенцев составляла им компанию. Точнее, воин и лучник- составляли, а вот волшебница предпочла компанию сэра Акселя. Я усмехнулся и перевел взгляд на Хаккета. Тот, конечно, наверное огорчился выбору красавицы (а теперь, когда я видел её лицо, я понимал, что в этой дыре каким-то чудом оказался настоящий изумруд - ассоциация под цвет её глаз), но звуки пира привлекли внимание ночных бабочек, которые вились вокруг в танце. Хаккет отвесил одной из них легкий шлепок по заднице и обвив талию, увлек к себе на колени. Молодые, чуть худосочные девчонки, сверкающие улыбками и стреляющие глазками из под прикрытия густых, подкрашенных ресниц. То, за что ещё пару лет назад я бы душу продал.
А в углу обнаружились музыканты - один бренчал на струнах, а второй выдувал смачные трели из трубы. И от мебели они отличались лишь тем, что издавали звуки, под которые извивались притягивающие взоры юные тела.
Я пригласил Элину за стол, отметив что сидеть ей немножко неуютно, и плюхнулся рядом. Страсти предаваться лучше на голодный желудок, но после - нужно насытиться как следует чтобы восстановить силы.
- Кстати, Торан, за это тоже платишь ты, - хмыкнул Берит, хлопнув меня по плечу. Он возник откуда-то сзади и признаюсь, я прозевал его появление.
- Да легко, тащите счёт, - ухмыльнулся я. - Только после того как я отведаю местной стряпни.
Элина меж тем уже вгрызалась в куриную ножку, суетливый корчмарь тут же поставил перед ней чистый кубок и бутылку вина (вот уёбок, разорить меня решил!).
- Хэй, народ! - рявкнул Берит. Шум продолжался. - Ебальники завалили, говорю!
Музыка стихла, кружащиеся девушки попадали на скамьи, припадая к кружкам, полным ароматного свежего пива, воспользовавшись передышкой чтобы утолить жажду. Корчмарь тут же колобком полетел к музыкантам и перед каждым встало по кружке. Ёбаный твой рот, а затраты-то растут...
- Мы живы! - воскликнул Берит. - Но многие не дошли до этого славного места, и не могут вкусить с нами трапезу и выпить пивка, не могут ощутить тепло женских тел - всё что у них теперь есть- пустота. Их имена...
Кассар. Из всех павших я помнил по имени только его. Бастард и не чуждый снизойти до простых воинов, искусный боец, которому не повезло попасть под проклятое зелёное пламя.
- ... И пока мы живы - ешьте! Пейте! веселитесь! За себя и тех, кто больше не с нами! Потому что там, куда отправились они - всего этого нет...
Воины взревели и подняли кружки, а сэр Аксель - серебряный кубок.
И я поднял свой, с компотом (я вылил шмурдяк к чертям), за Кассара.
- ... Вспоминайте же, деяния братьев, и делитесь ими, ибо сегодня - день их памяти! - закончил Берит, и стремительно выжрал содержимое своей кружки, аж пена потекла по щекам прямо на плащ.
Я тоже выпил. Корчмарь похоже решил не мелочиться и откупорил всё лучшее, что у него было. И судя по блеску в его глазах, он ожидал, что я заплачу по полной.
Но я думал об ином. Моя воля крепка, и я чувствовал рост силы.
У кого-то это занимает годы и десятилетия, у меня это заняло считанные дни, но я ощущал себя старше -на эти самые десятилетия. Будто вокруг меня неприрывно роились образы прошлого и будущего, и я расширил своё восприятие мира сильнее, нежели чем если бы я слушал, читал и смотрел. Знание рождало понимание, а оно позволяло получать больше опыта из скудного донельзя бытия. Будто всё это уже было, не раз, не со мной, но - я видел путь, своим зрением, даже с закрытыми глазами.
... И когда я призову Лераэ воплоти, хрена лысого она от меня убежит.