Элина издала прерывистый вздох, чуть сжав животик Хани и опустив ладонь ниже, туда, где сходятся лепестки туго обтянувших член губок. Погладила.
- Тише... Не шевелись... Сейчас всё пройдет... - прошептала она на ушко Хани. В глазах той застыло какое-то невероятное выражение... покорности. Она отдалась, доверилась рукам Элины, которая опустив вторую руку ей на бедро и положив на мою, стала легонько ей покачивать, задавая движение.
Спустя совсем немного времени Хани начало потряхивать. Элина чуть кивнула мне, и слезла. Я же, обняв Хани, перевернул её на спину, и глядя ей в глаза, принялся осторожно двигаться. Хани издала слабый стон, в котором смешались боль и наслаждение.
- Раздвинь ножки шире, - прошептала ей на ухо прилегшая рядом Элина. Хани послушалась, а я, накрыв её своим телом, ощутил какая она миниатюрная. Мне приходилось сгорбиться, чтобы смотреть ей в глаза. Хани смотрела на меня взглядом, исполненным покорности и мольбы. Она без слов молила меня о чём-то. Сквозь стон шевельнула губами.
Я наклонился к ней и поцеловал. Мне похуй эти её дурацкие табу, что гласят, что её губы созданы не для поцелуев, а для отсосов. Они одинаково отлично годятся и для того, и для другого. Они созданы дарить и получать удовольствие.
Хани вздрогнув, всхлипнула и так жадно впилась мне в губы, неумело но страстно, что я аж охуел. Она целовалась с закрытыми глазами и трепетала всем телом. Сжатый тугой, ещё недавно нетронутой норкой, я не мог продержаться долго, и тут моего уха - а я тоже закрыл глаза, от вина кружилась голова, и я пытался полностью раствориться в горячем теле девушки - коснулось горячее дыхание Элины и она прошептала:
- На ней нет печати...
Жар полыхнул у меня пониже пупка, я судорожно дернулся.
- ... Слей в неё... - судорожно вздохнув, прошептала Элина.
У меня должно быть возникла куча вопросов, но я уже ничего не соображал. Перед глазами вдруг появилась картина, как Хаккет, в цепях, идет под конвоем стражи посреди раздавшейся в стороны толпы, в которой его взгляд выхватывает девушку... Он помнил её грудь совсем плоской, теперь она налилась и округлилась - как и её живот... Будто арбуз проглотила...
- ... Или в меня... - добавила Элина.
Но тут Хани изогнулась - и откуда в столь хрупком теле взялась такая сила - её ноги обвили меня, и она поднялсь мне на встречу, чуть ли не вставая на лопатки, головку словно обожгло, и я ответил на это, судорожными движениями, вглубь, до самого донышка, и даже чуть дальше, вжимаясь - и сливаясь, чувствуя как меня засасывает... сладкая Бездна.
Рядом раздался полустон-полувсхлип Элины, и я краем глаза увидел как она изгибается, прижимаясь к нам грудью и бедром... Она сжимала между бедер свою руку, а её глаза полыхали алым.
Сквозь острые спазмы наслаждения, я ощутил понимание.
Теперь - оставалось найти ему подтверждение...
Но это будет потом.
А пока - я сжимал в объятьях горячее, покрытое нашим потом тело Хани и с колотящимся средцем, гладил её по волосам.
- Скажи ей, - одними губами прошептала Элина, умоляюще глядя мне в глаза.
И я опустив губы к маленькому ушку Хани прошептал, не понимая, то говорит во мне всё ещё осязаемое чувство кровоточащей раны в груди, вино или что-то ещё:
- Я люблю тебя.
Сбоку послышался прерывистый, плачущий стон Элины.
А подо мной в последний раз содрогнулось и обмякло нежное тело растлённой девушки. Хани открыла глаза и посмотрела на меня так, как не смотрела никогда до этого. Как не смотрел никто до неё. Я ни разу не видел этот взгляд, но узнал его, будто вспомнив.
В её пылающих адским алым огнем глазах горела любовь.
***
Эликсир откатился. Я чувствовал себя опустошенным. В груди словно засел наконечник стрелы, но это чувство таяло. Хани всё ещё валялась в отрубе, с блаженной улыбкой на соблазнительных губах. Я испытывал сожаление что Элина сорвала мой план - сломать ей целку каким-нибудь унизительным способом, но вынужден признать, то что в итоге получилось - было незабываемо. Но я так и не понял, почему она это сделала.
- Элина, зачем? - спросил я, кивнув на девушку, разметавшуюся на простыне, украшенной малюсеньким пятнышком крови.
- Не знаю... - лукаво улыбнулась она, зашнуровывая платье. - Наверное, я слишком много выпила.
- Выпитого хватило чтобы ты разделила меня с ней?- поинтересовался я.
- Скорее, разделила её с тобой, - Элина облизнула губы. - Она такая сладкая... Мне захотелось чтобы ты насладился ею... Не так, как привык. И я чувствовала... то, чего ещё никогда не испытывала. Спасибо!
Она улыбнулась ещё раз, и забрав платье Хани, выскользнула за дверь.
Женская душа - загадка.
Впрочем, похуй. Этой ночью в глазах всяких ханжей Хани стала законченой шлюхой. Вот только они этого не узнают. Это - только для меня.
А теперь - у меня есть работа. Надо навестить Акселя и поставить его в строй, а потом - уебывать из Переправной к чертям собачьим. Меня эта дыра уже достала.
Я достал бутылку обезбола, зачарованный нож и эликсир. Хани ничего не почувствовала, когда я исцелял её пятки, прямо на глазах возвращающие себе здоровый розовый цвет. Обещание выполнено. Теперь - Аксель...
С ним, конечно, пришлось повозиться подольше, плюс он пришел в себя. И первое что спросил - это состояние отряда. Пришлось рассказать о потере одного воина, двух возниц, и о смерти Огдена номер два. Аксель погрузился в мрачное молчание, и лишь морщился, пока я разбирался с его ранами. Когда я закончил, он встал и острожно размяв руки и ноги, кивнул:
- Ты стал лекарем.
- Студентом-апотекарием, если быть точным, - ответил я.
- Хорошо. Идём, пора собираться в путь.
***
За день, с другого берега приплыла лодка, волочащая новый канат - его закрепили на берегу и восстановили паром. Ремонт закончился как раз к прибытию храмовников, с которыми, однако, никаких трений не возникло. Аксель нанял новых возниц, мы сменили лошадей - было ошибкой допускать их до обильного питья сразу после выматывающего пути, и они заболели. И все вместе - с храмовниками - погрузились на паром.
- Проклятый берег, - мрачно сказал черный рыцарь, стоя рядом с сэром Акселем на носу, пока паромщик прикрикивал на работяг, вращающих ворот привода колеса, перематывающего канат. - Вечно какое-то дерьмо случается.
- Да. Мы потеряли многих, но, я надеюсь, теперь всё позади.
- Этот Огден... Торан сказал, там есть ещё третий. Мы займемся им, - черный рыцарь покосился на сэра Акселя.
- Хорошо, - кратко ответил он.
Рыцарь кивнул.
- Ёбаные колдуны. Ненавижу, блядь, колдунов, - буркнул он. - Все еретики. Всех сжечь.
... А я, Элина и Хани стояли на корме, глядя как уходит в туманную дымку берег приграничных земель. Внутренние земли - относительно безопасное место, где даже разбойники были нечастым явлением, зато в городах, насквозь прогнивших, властвовали - корона днём, и гильдия воров - ночью. И нам предстояло найти свое место под солнцем.
Добыть патент мага для меня и Хани.
Добыть дом для Элины и - в будущем Заряны.
Найти место где можно призвать Лераэ.
Расшифровать книгу заклинаний Огдена.
Но это - потом. Сперва нужно закончить путешествие. Продержаться каким-то хером год, пока не освободится Хорс. Попробовать найти новую пати, потому как с крестоносцами наш путь разойдется в Огарке.
Я слабо себе представлял, что будет через год.
Но было ощущение, что нихуя хорошего меня не ждёт. Просто потому что доселе мне везло. Хоть я и поднял некоторые навыки, и худо-бедно научился магии, до уровня всеподчиняющего Огдена мне было всё же далеко. Интересно, это третий, или тот, кого я грохнул?
И оставался ещё один момент.
Я написал вопрос в чат гримуара.
И получил ответ.
"Да"