– Что ж ты теперь работать не идешь?
– У меня папа умер, если вы не заметили! – выкрикнула я и закрыла лицо ладонями.
– Ты мне тут истерики не закатывай. Меня слезами не проберешь. Одной тебе батька поперек глотки стал, а теперь нет батьки.
– Не одной мне, – собравшись с мыслями, опустила руки я. – К нам в тот день его бывший сослуживец в гости заходил. Юрий, кажется.
– Ну, – кивнул Зуйков и что-то застрочил в блокноте.
– Они вместе выпивали, а потом поругались. Папа на него накричал и из дома выгнал. Тот даже к отцу спиной повернуться побоялся, перешагнул порог задом, а папа ему вслед крикнул, чтобы он не возвращался. Это соседка видела, тетя Галя.
– Что ж ты раньше молчала?
– Думала, тетя Галя вам сама рассказала.
– Нет, про скандал не рассказывала. Но я спрошу, – сощурившись, посмотрел мне в глаза Зуйков.
– Обязательно спросите, – кивнула я и протянула руку. – Можно мне документы?
Зуйков записал что-то в блокнот и уже собрался отдать мне папку, когда в комнату вбежала мама.
– Алиса, ты обалдела?! Я тебе это полотенце в подарок на Новый год прислала. Три месяца прошло, во что ты его превратила?!
Я обернулась. В глазах потемнело, пол уехал из-под ног, как будто Земля стала вращаться быстрее. Мне пришлось опуститься на диванный подлокотник. Мать подошла ближе и, тряся у меня перед лицом полотенцем, в которое я заворачивала отравленную посуду, продолжила что-то кричать.
– Дай-ка, – перебил ее Зуйков и протянул руку.
Подняв край полотенца, он наклонился и понюхал. То ли от воображаемого запаха яда, то ли от ускорившегося вращения Земли, на меня накатила тошнота. Съеденная на завтрак яичница подступила к горлу. Сейчас он завернет полотенце в целлофановый пакет так же, как на поминках упаковал таблетки…
– Это ж обычный кетчуп, – отпустил край полотенца Зуйков. – Женка недавно такое же пятно с моих брюк вывела. Ты ей позвони, она тебе расскажет, как полотенце отстирать.
Яичница поползла обратно в желудок. Следователь бросил на диван папку и развернулся. За ним уже закрылась дверь, а я все еще продолжала сидеть на подлокотнике, боясь упасть с разогнавшейся планеты. Ждать до июля нельзя. Надо уезжать в мае, сразу после ЕГЭ. Паспорт у меня есть, мама задерживать не станет. Вот только куда я поеду без денег? Должен быть какой-то выход. Надо придумать, как снять деньги со счета, чтобы они не достались матери. В любом случае, оставаться в одном городе с Зуйковым чревато проблемами. Благодаря моей находчивости, в ближайшее время он сосредоточится на бобыле, папином сослуживце. Но к моменту, когда он убедится, что никакой ссоры не было, мне лучше быть как можно дальше отсюда. В Москве Зуйков меня не достанет.
Пока я приходила в себя, мать ушла с полотенцем в ванную, а рядом со мной на диван уселся Санчо. Не успел он дотянуться до пульта, как я подскочила и вытащила из телевизора флешку.
– У тебя там что, фильмы для взрослых? – не догадываясь, что попал в точку, засмеялся он. – Смотри что хочешь, я маме не расскажу.
– Нет, здесь экранизация «Доктора Живаго» Пастернака. По литературе задали.
– Фу, скукотища! Давай лучше телек посмотрим, – похлопал по обивке дивана он. – Там «Давай поженимся» скоро начнется.
– Может, в кино сходим? – я решила не упускать шанс наладить отношения, вдруг получится переманить его на свою сторону. – Рядом есть закусочная, с пивом и хот-догами.
– Другой разговор! – поднялся с дивана Санчо. – А то все над книжками сидишь. Так же скрючиться можно, или окосеть. Кто тебя, косоглазую и горбатую, пивом угостит? Щас пойдем, – надел лакированную кепку и похлопал себя по карманам он, – только Валюшкин кошелек найду.
Пройдя мимо кинотеатра, я отвела нового папочку прямо в закусочную. Там, флиртуя с официантками и подмигивая сидящим за соседним столиком молодым женщинам, он весь вечер травил анекдоты. Я до хрипоты смеялась над случаями, «приключившимися с его друзьями», и заказывала пиво. С каждой кружкой истории становились все менее правдоподобными, а поведение Санчо все более развязным. Встретившая нас на пороге мать увидела, как ее любовник висит на плече несовершеннолетней падчерицы, а свободной рукой пытается дотянуться до девичьей груди.
– О господи! – залилась слезами мама и убежала в ванную. – Старый кобель!
– Во как, – развел руками Санчо и чуть не упал. – Пусти-ка.
Он с трудом вытащил руку у меня из-за головы и, покачиваясь, как акробат на канате, пошел в ванную.
– Валюшка! – послышался из-за неплотно прикрытой двери пьяный голос. – Бога зачем кабелем обзываешь, да еще старым? Он же и обидеться может.
– Ты кобель, – всхлипнула мама. – На кого позарился? На ребенка!
– Ребенок с тобой – одно лицо. Перепутал, с кем не бывает? И вообще, ты сама виновата.
– Я?!
– Выглядишь на семнадцать, как тебя с дочкой не попутать? Валюш, кончай глотать пилюли, они ж невкусные даже. Давай сюда.
Из ванной донесся звон сыплющихся на дно умывальника таблеток. Мамины всхлипы сменились тяжелым дыханием, зашуршала занавеска. А Санчо не так уж плох! Может, мама правильно поступила, что ушла от папы? По крайней мере, с Санчо она не соскучится. Сегодня ее находчивый любовник помешал мне довести дело до конца, но это не главное. Я нащупала слабое место матери и придумаю, как на него надавить. К следующему разу нужно подготовиться заранее. Я подняла упавшую с головы Санчо лакированную кепку и отнесла ее в свою спальню. Пусть думает, что потерял ее по дороге. У него таких много, а мне нужна всего одна.
Под подушкой дожидался заранее подготовленный прибор для практического занятия – огурец. В учебном фильме для женатых пар советовали начинать с очищенных бананов, но у меня не было времени растягивать удовольствие. Я поставила для себя цель – подавить рвотный рефлекс к понедельнику, чтобы отточить технику на практике, поэтому выбрала в магазине самый длинный овощ. Тренировка прошла успешно, а свидание – еще лучше. Главное, что я поняла, посмотрев фильмы для взрослых: техника в сексе – всего лишь полдела. Людьми – и мужчинами, и женщинами – управляют эмоции. Возбудить воображение гораздо важнее, чем тело.
Наше с Лешей свидание я начала с прикосновения дыханием, а уже потом перешла к ласкам кончиком языка. Поглаживая подушечками пальцев внутреннюю сторону бедер, я заглянула ему в глаза. Нежные прикосновения и взгляд из-под ресниц привели его в экстаз. Пришлось начать все заново. На этот раз Леша жаждал перейти к «самому интересному» и мне еле удавалось сдерживать его порывы. Когда дело все-таки дошло до техники глубоко горла, Леша задрожал всем телом и обмяк. Собираясь уходить, я ожидала любых вопросов, кроме:
– А ты кончила?
– Нет, – я покачала головой и закрыла за собой дверь.
По дороге домой мои губы то и дело растягивались в улыбке. Приятно было осознавать власть над другим человеком, особенно взрослым парнем. Смешно вспоминать, как Леша пытался взять инициативу в свои руки и до конца надеялся, что ему удалось меня удовлетворить. Мысленно оставаясь в Лешиной квартире, я зашла к себе во двор и уже собиралась закрыть калитку, когда мужская фигура резко толкнула ее с другой стороны. Я отлетела назад, а следом за мной во двор вошел высокий худощавый мужчина, в котором я узнала папиного сослуживца, бобыля Юрия.
– Вы что творите?! – возмутилась я, глядя, как он закрывает за собой калитку. – Зачем вы пришли?
– Соскучился, – сощурился бобыль, оглядывая меня с ног до головы. – Алиска, ты что, постриглась?
– Я вам не Алиска, и моя стрижка – не ваше дело.
– Зря. Старая прическа мне нравилась больше. Она была мягче.
Он протянул покрытую розовыми пятнами руку к моим волосам. Я попыталась оттолкнуть ее, но Юрий схватил меня за запястье.
– Ты это брось, Алиска, – наклонившись, выдохнул перегаром мне в лицо он. – Я к тебе, между прочим, с хорошими намерениями.
– Оно и видно.
– Выполняю, так сказать, волю покойного.
– Не отпустишь меня прямо сейчас – сам отправишься на тот свет.
– А ты мне не грози, – еще сильнее сжал мое запястье и притянул к себе он. – Я тебе тоже пригрозить могу. Вот придет ко мне в следующий раз мент, я ему расскажу, как ты с папкой ругалась. И кто меня из дома прогонял, тоже доложу.
– Докладывай, что хочешь, – я оттолкнула его свободной рукой, – кто тебе поверит.
Секунду помедлив, бобыль схватил меня за волосы и потянул на себя. Я взвизгнула от боли. Второй рукой он сгреб меня в охапку. Я попыталась ударить его коленом в пах, но попала в ногу. Вместо того чтобы упасть, или хотя бы согнуться от боли, он повалил меня на землю и улегся сверху. Удерживая мои руки за запястья над головой, он принялся рвать на мне одежду, даже не пробуя ее расстегнуть. От куртки отлетели пуговицы. Джинсы с треском разошлись на шве. Орудуя правой рукой, он ослабил хватку левой. Я высвободила запястье. С размаху вцепилась в его рожу. Средний палец попал во внутренний угол глаза. Вдавив ноготь, дернула рукой вниз. Бобыль упал на землю, схватился за лицо.
Забежав в дом, я закрыла дверь и проверила шпингалеты на окнах. Оставалось только надеяться, что он не посмеет разбить стекла. Дома было пусто, звать на помощь некого. Санчо наверняка торчал в пивнушке и вряд ли планировал вернуться до вечера, а мама, скорее всего, ходила по магазинам. Странно, откуда она берет деньги? Вряд ли мамочка, без моего ведома, добралась до банковского счета. Вот только и мне не видать денег, если она вздумает на них претендовать. Счет заморозят до конца разбирательства, а я упущу очередной шанс поступить в МГУ. На следующей неделе начинаются выпускные экзамены. Тянуть больше некуда.
Сообразив, что нападение может сыграть мне на руку, я окончательно дорвала одежду. Забрав из спальни кепку Санчо, улеглась вместе с ней на диван. Несмотря на бессонные ночи, проведенные в компании с огурцом, мне так и не удалось заснуть до прихода матери. Она вошла в комнату и ахнула. Пакет с продуктами выпал из ее рук.