— Герман Петрович? Какими судьбами и чем обязаны? — сердитым тоном, с видом нахохлившегося гусака протарабанил он.
— Здравствуйте, Степан Федорович, — спокойно ответил Герман, — остались кое-какие дела.
— Слушаю вас. Что за дела?
— Не к вам.
Искры негодования вспыхнули в маленьких глазенках завкафедрой. Он выпрямился, выпятил вперед живот и с гордо поднятой головой заявил:
— Хочу напомнить вам, что вы отстранены от работы. И было бы хорошо, если бы вы понимали всю щекотливость ситуации. Надеюсь, вы не вздумаете подойти к студентам?
— Вздумаю, — спокойно ответил Герман, — разве мне это запрещали? Никаких предписаний мне не выписывали.
Олечка, стоящая за спиной у Германа, замерла от страха. Еле дыша наблюдала за ходом беседы, которая с каждой минутой становилась все напряженнее. Сжав ладонь в кулак, она поднесла ее к лицу, только прикусить не успела.
— Герман Петрович, в ваших интересах таких глупостей не совершать, иначе я буду вынужден, — голос завкафедрой перешел на писк, — сообщить куда положено!
— Степан, к чему этот концерт? — не выдержал Герман. — Ты же прекрасно знаешь, ничем я не опасен.
— Я попросил бы! — Проскуров сделал глубокий вдох, потом выдохнул и уже более спокойно продолжил: — Я понимаю, тебе нелегко. Да еще эти неприятности с женой, которые, кстати, все усложняют, да-да, усложняют.
— Да это-то тут при чем?
— Ну как же? Студент повесился, а жена в психушку попала, — выпалил завкафедрой, — думаешь, ни при чем? А я вот считаю, что, как только родители или журналюги узнают, нас на кусочки порвут. — Проскуров рукавом пиджака одним махом протер потный лоб и голосом на тон выше протянул: — Мы тебе сочувствуем, нда… Но все-таки лучше бы ты написал по собственному и не появлялся здесь. Так считаю не только я.
От упоминания жены Герман вспыхнул. «Откуда они могут знать?! — негодовал он внутри. — Да какое ему дело? Приплел сюда еще и Марину. Мерзавец!»
— Не собираюсь я увольняться, — возразил Герман, — не буду писать по собственному, и нечего мне навязывать!
Завкафедрой покачал головой и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.
— Герман Петрович, — робко протянула Олечка, — мне пора уже на семинар. Время…
«Не успел», — пронеслось в мыслях у Германа.
А Олечка мялась и пыталась что-то сказать. Было видно, как она мучительно подбирает слова, не решаясь просто попрощаться и уйти.
— Оля, — вдруг обратился к ней Герман, — видимо, мне пока и правда со студентами лучше не разговаривать. А то понапридумывали тут бог знает что…
Олечка радостно закивала.
— Можете выполнить одну просьбу? — продолжил Герман.
— Конечно!
— Узнайте, пожалуйста, телефон Иры Кастинцевой. — Герман перешел на шепот, дабы не привлекать внимание погруженной в свои дела Зинаиды Ивановны. Хотя женщина была глуховатой, но все-таки не стоило искушать судьбу.
На Олечкином лице нарисовалось недоумение.
— Очень надо, я ей конспекты свои давал, а они мне нужны срочно, — пришлось соврать Герману. — Только очень вас прошу, никому не говорите. Сами видите, всяко понять могут…
— Ну хорошо, Герман Петрович, — вздохнула Оля, — я посмотрю в личном деле у нее или через студентов узнаю.
— Да, Олечка, постарайтесь, пожалуйста! И позвоните мне сразу.
23 главаТрудовые будни новой жизни
— Представляете, я все никак не мог решить эту проблему, — воодушевленно вещал Сергей, — а тут — бац! — и пришла нужная мысль. И сразу все на свои места встало.
Герман расположился в кресле своего нового офиса. На стене, к которой примыкал стол, в черной рамке висел громоздкий портрет бывшего директора. Светлана с довольным видом суетилась вокруг и вставляла свои ремарки, прерывая на минуту речь программиста.
— Понимаете, кто наш конкурент? САП[2], конечно. А вы видели его интерфейс? А искать что-нибудь там пробовали? — Программист явно был в ударе.
Герман наблюдал за молодым человеком и удивлялся столь разительным переменам. Но что-то настораживало его в этом перевоплощении. Уж больно возбужденным казался Сергей, и этот болезненный блеск в глазах, словно намек на легкое помешательство. Казалось, что еще чуть-чуть, и натянутая струна лопнет. Программист побегает как заведенный да встанет — уйдет весь заряд, сядет батарейка. Неуютно стало от этих мыслей, Герман потянулся рукой к воротнику, захотелось глотнуть свежего воздуха.
— Ну а чем их один-эс-ка не устраивает? — задал резонный вопрос Герман.
И тут ему пришлось выслушать про нетривиальную модульную архитектуру системы, предлагаемой главным конкурентом. Про главное преимущество — «фичу», как выражался воодушевленный программист, который расплескивал, словно через края переполненного стакана, энтузиазм, отчего создавалось такое впечатление, что он давным-давно написал нечто гениальное — программу, которая заткнет за пояс даже самых крупных игроков на рынке. И не обязательно Герману вникать во все эти тонкости — он сам уже все проанализировал, продумал и готов выдать на-гора минимум дюжину решений.
— Так в чем наша задача?
— Написать такую систему, которая бы совмещала в себе все возможности наших конкурентов и одновременно идеально бы подходила под бизнес-процессы заказчика.
— Да, и надо иметь в виду, — подхватила Светлана, — что в перспективе Константин надеялся вывести этот продукт на рынок. Понимаете? Сначала мы разработаем индивидуальный проект, обкатаем его на нашем клиенте, а потом уже сможем предложить и коробочный продукт. Ведь эти заграничные решения ой как дороги, а у нас не любят выкидывать деньги на ветер. Русский человек халяву любит. Мы, конечно, на халяву ничего не будем предлагать, но по сравнению с расценками того же САПа очень на то будет смахивать — невозможно отказаться. Зачем, как говорится, платить больше? Ах, жаль, что этот слоган уже придумали до нас.
— Очень смелые планы, — задумчиво произнес Герман.
— Еще бы! — воскликнул Сергей.
— Так, — продолжил Герман, — а в чем заключается моя помощь?
Сергей набрал полную грудь воздуха и приготовился с тем же энтузиазмом излагать, но Герман предупредительно попридержал его порыв:
— Только кратко, пожалуйста! Так, чтобы я понял, а в тонкости потом сам вникну.
— Угу, — кивнул Сергей, — для технического задания нужно сначала изучить и очень подробно описать все бизнес-процессы. А это очень большой холдинг. Нужно соображать во всех этих схемах, в том числе и финансовых, налоговом учете, формировании себестоимости и все такое. Я-то программист, мне как напишут, так я и запрограммирую. Но во всех этих движениях, обязательных формах и прочей мелочовке я же ни бум-бум.
— Понятно, — вздохнул Герман.
Проект ему показался, бесспорно, интересным. Но как это было далеко от преподавания, от горящих глаз студентов. «Впрочем, может, не так и плохо переключиться на что-нибудь другое, расширить сферу своих компетенций, — подумал Герман, — тем более что к студентам меня и на пушечный выстрел Проскуров не подпустит».
Запиликал мобильный, высветился номер аспирантки. Герман тут же вспомнил о своей просьбе и сразу принял вызов.
— Алло, Герман Петрович? Здравствуйте!
— Да, Олечка, добрый день!
— Я узнала телефон Иры. Вам есть где записать?
Герман окинул взглядом поверхность рабочего стола, на котором разложены кипы бумаг с графиками, диаграммами, какие-то аналитические записки, а вот ручки или хотя бы карандаша в поле зрения не попадалось. К тому же устремленные на него две пары глаз смущали Германа, и он поспешил свернуть разговор:
— К сожалению, мне сейчас неудобно, негде записать. Вы не могли бы мне эсэмэской отправить?
— Конечно, Герман Петрович, я сейчас напишу.
— Да… и спасибо вам, Олечка, большое!
В трубке раздались гудки, и Герман вернулся к прерванному разговору.
Через час оживленного обсуждения он уже не мог воспринимать информацию, ключом бьющуюся из Сергея. Ему надо было посидеть в тишине, обдумать, прийти в себя. А сейчас возникало ощущение, что мозги вот-вот закипят, как любили выражаться его студенты.
— Так, давайте сделаем перерыв, — перебил всех Герман, — надо обдумать, переварить то, что есть. А то я уже не успеваю за вами.
— Отлично! — подхватила идею Светлана. — Я сварю кофе.
Сергей вздохнул. Всем своим видом он выражал нетерпение. Ему хотелось сейчас, как можно скорее выплеснуть все, что он знает о проекте, что наработал за все предыдущие месяцы, выдать на-гора все, до единой мелочи, и именно в этот момент, чтобы потом пойти дальше. Даже не пойти, ему хотелось бежать, нестись галопом. Немного разочарованный, что его прервали, Сергей поплелся к себе, в тот самый просторный кабинет с окнами, где умещалось несколько рабочих мест.
Герман откинулся на спинку мягкого, кожаного кресла и прикрыл глаза. Светлана, часто цокая, вошла в кабинет. Шлейф кофейного аромата протянулся за ней, заключая офис в свои терпкие объятия.
— Устали, Герман Петрович? — заботливым голосом спросила Светлана и аккуратно поставила перед ним чашечку эспрессо.
— Да, немного.
— Ничего, постепенно войдете в курс, и пойдет все как по маслу. Поначалу всегда новая задача кажется такой страшной и невыполнимой.
Герман улыбнулся. Глоток бодрящего напитка немного привел в чувства. Да и Светлана, надо признать, была отменным баристой. Кофе получался великолепным, как в лучших кофейнях. Хотя Герман не ходок по дорогим заведениям, но иногда все же позволял себе, когда Марина затаскивала его посидеть в каком-нибудь уютном кафе.
— Как у вас на работе? — вкрадчиво спросила Светлана. — Студенты не донимают? Это, наверно, нелегкая задача — заставить нынешнюю молодежь учиться.
И она изобразила на лице ироничную улыбку, мол, сочувствую, но восхищаюсь.
— Да…
Герман вздохнул и отставил чашку. От теплого напитка и обволакивающего аромата он расслабился. Захотелось с кем-то поделиться накопившимися переживаниями. И Светлана показалась ему искренней, заботливой соратницей.