Валерка даже подпрыгнул от радости. Поддал ногой еловую шишку и помчался по лесу. Надо скорее домой, к маме. Рассказать, спросить!
Замелькали стволы деревьев, зашуршали сухие иголки под ногами. Валерка выскочил из чащи на дорогу и пустился ещё быстрее.
Вот и развилка. С боковой дороги приближается самосвал; натужно воет мотор, — видно, везёт полный кузов щебёнки.
Валерка остановился, поднял руку.
— Дяденька, возьмите в кабину!
Шофёр затормозил, раскрыл дверцу.
— Залезай, если пятёрки несёшь. А если троечник — пешком иди. Мне такого груза не надо. Есть тройки, говори?
— Одна, по пению…
— Ладно, садись.
Хлопнула дверца, заворчал мотор, задрожали зелёные стрелки на приборах.
Но Валерке сегодня было не до стрелок. Он нерешительно посмотрел на шофёра — мускулистого парня в полосатой морской тельняшке.
— Дядя шофёр, можно я спрошу?
— Ну, спрашивай.
— Дядя шофёр, вот один мальчик… Нет, не так. Вот одна женщина обронила ножик, а один мальчик подобрал его. Такой, знаете, ножик! Два лезвия… Очень хороший, прямо отличный ножик…
Шофёр на секунду отвёл глаза от дороги, посмотрел на Валерку.
— Ну и что? Отдал ты его той женщине?
— Это не я, это тот мальчик…
— Я спрашиваю, отдал или нет?
— Отдал… Честное слово!
— Ну и правильно сделал.
— Дядя шофёр, а это как считается, хороший поступок, особенный?
— Чего же тут особенного? Нашёл чужую вещь — отдай. Обыкновенное дело.
Обыкновенное?.. Валерка сразу приуныл. Он так расстроился, что даже не заметил, как подкатили к переезду через узкоколейку и пришлось вылезать из машины.
— До свидания, — сказал шофёр. — Смотри не забудь исправить тройку.
Он подмигнул Валерке и захлопнул дверцу.
Тяжёлый самосвал тронулся с места, въехал на переезд; под огромными двойными колёсами прогнулись рельсы, что-то хрустнуло, заскрежетало. В лицо Валерке пахнуло бензиновым дымом.
А когда самосвал отъехал, Валерка увидел, что один рельс узкоколейки сдвинут на сторону. «Да ведь он лопнул!» — сразу же понял Валерка и закричал:
— Дяденька! Дядя шофёр, подождите!
Но самосвал уже скрылся за поворотом дороги.
Валерка постоял, подумал немножко, поискал глазами кому бы сказать. Сказать было некому. Он бросил сумку на землю и попробовал подвинуть рельс на место. Не вышло. Тогда он лёг на шпалы и упёрся в рельс ногами. Куда там — рельс даже не шевельнулся.
Что бы такое придумать? Валерка огляделся и увидел: в канаве лежит палка — толстая, берёзовая. Вот это дело! Такой палкой можно действовать, как ломом. Сейчас он пустит ее в ход.
Но палка лишь с виду казалась хорошей и крепкой. Как только Валерка засунул её под рельс, она сразу же треснула да так и осталась торчать между шпалой и рельсом. Нет, видно, самому тут ничего не сделать. Нужно скорее бежать на станцию, позвать кого-нибудь.
…А вдруг, пока он бегает, тут как раз «кукушка» пойдёт? Значит, надо сидеть здесь и дежурить. Ждать… А сколько ждать? Может, «кукушка» совсем и не пойдёт сегодня, кто её знает.
Что же всё-таки делать? Уходить нельзя — это ясно. Остаётся одно — дежурить. А что подумает мама? Подумает или не подумает — Валерка всё равно никуда не уйдёт с этого места, иначе он будет самая настоящая пузатая мелочь. Хоть до ночи просидит…
Рельс холодный, и сидеть на нём неприятно. Валерка устраивается на краю шпалы. Шпала тёплая, нагрелась от солнышка, и широкая, сидеть удобно. Только скучно… Эх, жаль, завтрак съел на большой перемене — пирожки с саго. Сейчас бы они пригодились. Теперь когда ещё попадёшь домой… Но ведь здесь дорога, должен же пройти кто-нибудь или самосвал проехать. Когда не надо, так они ездят туда-сюда, а сейчас, как назло, ни одного!
Валерка прислушивается, не раздастся ли шум мотора, вертит головой то вправо, то влево, посматривает на дорогу, на уходящие вдаль рельсы. Но вокруг по-прежнему пустынно; на солнце медленно наползает облако, становится прохладнее, а потом вовсе прохладно.
«А как же пограничники? — думает Валерка. — Они ведь дежурят во всякую погоду». Да, у пограничников тёплые бушлаты, а у Валерки только курточка. И сухой паёк, наверное, пограничники берут с собой в дозор. А может, в сумке остался хоть маленький кусочек пирожка с саго?
Валерка раскрывает сумку, но там только тетрадки, пенал и красный галстук. Надеть его, что ли?..
— Эй, пионер, ты чего там на рельсах делаешь?
Валерка вздрогнул, обернулся.
Из леса вышел старик в брезентовом плаще и с ружьём за плечами. Он перешагнул через канаву и сурово уставился на Валерку.
Валерка испугался: сейчас начнёт расспрашивать. Придётся сказать, что он, Валерка, ещё не пионер.
Но старик не стал ни о чём расспрашивать: он заметил лопнувший рельс.
— Вот-те на! Вот грех…
— Это грузовик разворотил, дяденька. А я увидел, а уйти побоялся…
Старик долгим взглядом посмотрел на Валерку.
— Значит, ты здесь дежурил?.. Ну вот что, теперь я подежурю, а ты беги к обходчику. Знаешь, где его будка?
— Знаю!
Валерка сорвался с места…
Путевой обходчик сидел в своей будке и пил чай из жестяной кружки.
Неожиданно дверь распахнулась, в будку вбежал мальчик.
— Дяденька! Дядя, там рельс треснул и сдвинулся!
— Где?..
— Да на переезде. Грузовик разворотил…
Обходчик поставил кружку на стол. Так поставил, что половина чая выплеснулась.
— И ты ушёл оттуда? Эх ты…
— Да я, дяденька… Да там…
Но обходчик уже не слушал. Он схватил из угла кирку и, чуть не сбив Валерку с ног, выскочил из будки, помчался по шпалам.
Валерка пустился за ним. Перед самым его носом мелькали сапоги обходчика, раскачивался на ремне, бился об куртку кожаный футляр с двумя флажками.
— Дяденька, да там же…
Обходчик только махнул рукой и припустил ещё быстрее. Валерка едва поспевал за ним, прыгая со шпалы на шпалу. Сколько этих шпал, кажется, конца, им не будет!.. Но вот рельсы пошли под уклон, бежать стало легче. Сейчас вон за этим закруглением покажется переезд. Вот уже показался. У переезда стоит, опираясь на ружьё, как часовой на посту, старик в брезентовом плаще.
Обходчик подбежал к старику первым.
— Ты здесь, Егор Лукьянович! Заметил? Дежуришь? Слава богу!
— Как же — богу, держи карман шире. Мальчику вот этому спасибо. Он заметил, он и дежурил.
— Дежурил, он? — Обходчик с уважением посмотрел на маленького Валерку. — Ну, молодчага. Орёл! Как же ты додумался?
— Я боялся, что «кукушка» пойдёт.
— Плохо бы пришлось той «кукушке», если б не этот орёл, — сказал Егор Лукьянович.
Обходчик между тем осмотрел рельс, звякнул по нему киркой.
— Тут дело серьёзное. Нужно вызвать бригаду.
— Дядя обходчик, можно я вызову? Я мигом до станции добегу.
— Спасибо. Беги.
Валерка побежал.
А Егор Лукьянович вдруг закричал:
— Эй, пионер! Ты хоть скажи, как тебя зовут?
«Пионер…» Опять его назвали пионером! Но на этот раз Валерке не стало стыдно. Теперь ему уже не показалось, что он обманул кого-то.
Глава одиннадцатаяВАЛЕРКА
Сергей Сергеевич закрыл коричневую папку.
— Уже всё? Как жаль, — сказала Лиза.
И сейчас же посыпались вопросы:
— А что было потом с этим мальчиком?
— Приняли его в пионеры?
— Это всамделишный мальчик, или вы всё придумали? Сергей Сергеевич не успел ответить. Открылась дверь, из дома вышел с лоханкой в руках его маленький напарник. Он сбежал с крыльца и хотел было вылить воду в канаву, но тут в окне появилась Дарья Матвеевна. Она крикнула:
— Не туда, Валерка! Не трать зря воду. Иди за дом, вылей её под яблоньку.
Мальчик послушно пошёл за дом.
Ребята все, как один, повернули головы и посмотрели ему вслед. Потом опять повернули головы и посмотрели на Сергея Сергеевича.
В полной тишине толстяк Митя сказал:
— Я думал, он просто так орёл. А он, оказывается, не просто…
Сергей Сергеевич молча улыбался.
А Фролов сказал:
— Правду написали, дядя Серёжа! Всё так и было, ребята, уж я-то знаю. Прошлой осенью случилось.
Когда Валерка вернулся с пустой лоханью, Саша Колечкин вскочил с места и протянул ему руку.
— Давай дружить, Валерка. Приходи к нам в «Искорку» на костёр. Мы тебя со всеми ребятами познакомим.
— А я тебя выучу играть сигналы, — сказал Юра. — Хочешь подуть? На! — и протянул ему свой горн.
Галя поправила красный галстук на шее у Валерки, а Митя сунул ему последнюю горсть сухих фруктов.
— Ешь. Очень полезно. Витамины!
Валерка совсем растерялся. Откуда вдруг на него посыпались такие милости? В недоумении он посмотрел на Сергея Сергеевича.
Но Сергей Сергеевич всё ещё молчал и улыбался.
В этот момент с улицы донёсся гул мотора — и к детсаду подрулил самосвал со знакомым шофёром в тельняшке.
Фролов помахал ему рукой, взглянул на часы.
— Вот и Василий пожаловал, ребята. Собирайтесь. Я с ним договорился: он попутно подбросит вас до вашей «Искорки». Принимай эстафету, Вася, да смотри, поаккуратней, не растеряй пионеров. Я ведь знаю, как ты гоняешь, чёрт полосатый.
Василий вышел из кабины, уважительно поклонился Сергею Сергеевичу и с Валеркой поздоровался, и не просто поздоровался, а за руку, да ещё Валерием Петровичем назвал.
Лиза и Галя всё никак не могли расстаться с Дарьей Матвеевной. Напоследок они попросили её несколько раз повторить слова песни «Мы — дети рабочих кварталов…»