— Ой… Ты приезжай быстрее… У мамы там дяденька… Все выходные у нас.
— Интересное кино! Я ж по дороге от любопытства помру… — протянула Наталья, — ладно, малыш, держись там. Мама любит тебя, ты всегда будешь на первом месте! Не ревнуй её, моя хорошая. А я забегу к вам сразу по приезде. Купила тебе книжку про Эрмитаж.
Ия в восторге захлопала в ладоши. Она не сомневалась, что Ната поверит в происходящее и поможет расколдовать маму. Девочка ложилась спать, окрылённая надеждой.
Всю ночь лил холодный осенний дождь, без устали барабаня по стёклам. Казалось, весь город впал в анабиоз. Горыныч и Тихон, дождавшись самого тёмного часа, забрались на кровать Ани. Блэки пришёл следом, уселся у подушки.
— Тут прямо кокон. Ни хрена себе приворот! — Тихон с брезгливостью рассматривал многочисленные красные нити, тянущиеся от женщины и пропадающие где-то в темноте.
Змей только грязно ругнулся, потом раскалил дыханием ножницы.
— Гляди, чтоб пожара не было, хатник!
Лишь с третьей попытки удалось расплавить заговорённый воск у головы Ани. Ножницы распались на половинки.
— Мало, но лучше, чем никак! Зато теперь я знаю, что связало их зеркало. Осталось его найти!
Всеволод из-за раскалывающей голову мигрени, не почувствовал вмешательства в приворот.
Аня проснулась в полвосьмого и поспешила в детскую, чтобы поднять Ию.
— Вставай, солнышко, скорее. Опаздываем. Я забыла поставить будильник.
Девочка тут же слетела с кровати.
Прибежали в школу за пять минут до звонка, хотя свой бутерброд Ия жевала по дороге. Мама несла термокружку с какао.
— Извини, что так вышло, солнышко!
Помахав дочери на прощание, Аня вернулась домой. Слава богу, у неё был методический день. Она ещё в пятницу жёстко предупредила, что не выйдет ни на одну замену, кроме занятий Натальи. Женщина чувствовала себя престранно, как будто была погружена в какой-то вязкий кисель, и мысли с трудом ворочались в голове. Прошлая неделя припоминалась с трудом. А некоторые собственные казались глупыми, если не идиотическими. Перед глазами временами вставал образ Всеволода, тогда тело окатывал жар, а сердце начинало биться, как после третьей кружки кофе. Хотелось всё бросить и мчаться на встречу с мужчиной, позабыв про всё на свете.
«Ой! Что со мной происходит!» — никогда прежде Аня не испытывала таких ощущений, даже во время романа с отцом Ии. «Прямо любовная лихорадка какая-то», — оценила она своё состояние. Думать получалось с трудом.
— Чёрт! Я же согласилась вчера выйти за Всеволода замуж! Я впала в маразм досрочно?! Я знаю его без года неделю, — Аня раздражённо кинула куртку на вешалку и прошла на кухню.
— Но он же замечательный. Я люблю его, Севочка — самый лучший, — страстно зашептала другая часть её натуры.
«У меня раздвоение личности? — от ужаса у Ани подкосились ноги, и она сползла по стенке на пол, — если я свихнулась, мама с папой одни не поднимут Ию, да и сами в депрессию впадут из-за меня. Но Натка малышку мою не бросит…»
С усилием поднялась, села на табуретку. Сосредоточилась на дыхательной гимнастике.
«Девять, десять. Выдох! Спокойствие, только спокойствие! Будем считать, что дело житейской. Крышу не унесло, а просто прохудилась, раз я отдаю себе в этом отчёт. А что делать? Обратиться по нужному адресу и скорректировать проблему таблеточками. А, может, всё куда проще — гормоны расшалились. Давно ж у меня мужчины не было. Без паники, Росомаха Мангустовна!»
XVIII
Звонок Всеволода вызвал новый приступ любовной лихорадки. Воодушевление и радость в её душе плескались и пузырились, как сладкая газировка. Мозг пытался отключиться, а перед глазами мелькали картинки, словно позаимствованные из какого-то романтического фильма. Разум Ани ощущал некое чужое вмешательство, будто всё это транслировалось откуда-то извне, но с невероятной силой, которой было очень сложно противостоять.
— Дорогая, я заеду в одиннадцать.
— А?
— Чтобы подать документы для регистрации брака.
— Я, кажется, немного приболела. Лучше чуть позднее.
— Но это же можно сделать не выходя из дома.
— Очень голова кружится, не могу даже компьютер включить, — Аня действительно, с трудом ворочала языком. Стоило ей попытаться отказать Всеволоду, как сразу лёгким стало не хватать воздуха, а сердце пронзила боль. В этот момент на кухню примчался Блэки и кинул под ноги какую-то фигурку.
— Это приворот, дрянное дело. Но ты тётка сильная. Да и я тебе помогу! — голос шёл от маленького трёхголового дракона. С губ женщины сорвалось матерное выражение.
— Ой! — вскрикнула она тут же, закрывая рукой рот. Наверное, впервые с университетских времён она позволила себе ругнуться вслух.
— Не боись! Ты не свихнулась. Да, я живой! Да, есть драконы, я вот наш отечественный, патриотичный Змей Горыныч. На размер внимания не обращай, это версия для ваших малогабориток.
— Мама… — простонала Аня, поднося руку ко лбу, на котором тут же выступили капельки пота.
— Папа, дядя, тётя и прочие родственники! Ты чувствуешь себя препогано. Так?
— Да, — кивнула женщина. Сердце всё так же щемило, а дыхание давалось с трудом.
— На руки меня возьми, прижми к груди! Психика твоя в порядке. Ума для вашего пола тоже вполне.
— Ах ты шовинист мелкий! — возмутилась Лемурская. Ей полегчало, как только она обняла Горыныча.
— О! Молодец. Жаль, меня намного не хватит. Слушай и не тряси башкой. А то мозги выпадут, станешь глупой бабой, влюблённой по уши в своего придурка.
— И всё-таки я чокнулась…
— Нет! Пока ещё! Смотри. Ты бы сама втюрилась в этого Всеволода до поросячьего визга, чтоб колени дрожали да мурашки по попе бегали?
— Едва ли, — даже в отношениях с Леонидом Аня сохраняла относительно трезвый рассудок. Наталья возмущалась тогда, что подруга просто не умеет любить по-настоящему, сухарь с внешностью принцессы.
— Вот! Это приворот и есть. Прошлую неделю помнишь?
— Очень смутно, как будто не со мной происходило.
— Именно! Нам с Тишкой этой ночью удалось чуток мозгов назад в твою черепушку запихнуть. Вот ты слегка и очухалась.
— Спасибо! — выдохнула Аня, рассматривая разговорчивого дракончика. «Даже если это галлюцинация, смысл паниковать?! А ситуация со Всеволодом действительно странная. Ну как я додумалась тащить его на выходные в Ванькину квартиру? Это просто неприлично! Знакомить с Ией! И следом сразу соглашаться бежать в загс! Да я сейчас в более здравом уме, чем вчера, пусть даже беседую с игрушкой».
Горыныч заметил перемену в настроении Ани.
— Хорошо. Теперь надо выработать план.
— А кто такой Тишка? — перебила она его.
— Домовой ваш. Ийка его притащила.
— Правда?
— Кривда. Тихон! Покажись хозяйке.
На соседнюю табуретку вскочил Блэки, с его спины спрыгнул маленький лохматый человечек с непропорционально большой головой. На нём красовались кеды, полосатая фуфайка и джинсовый комбинезон.
— Модный пацан, — усмехнулась женщина. Она уже устала удивляться.
Громкий стук в дверь заставил всех подпрыгнуть.
— Это мужчина твоей мечты, принесла нелёгкая! — недовольно буркнул Горыныч, — главное, не поплыви и ему всё не слей! Держи себя в руках. Тишка, тащи мой костюм!
— Как? — Аня заметалась по кухне.
— Не отключай башку. Налей воды в стакан! Быстро!
— Иду! — крикнула женщина в сторону прихожей, беря с полки кружку. Горыныч торопливо окунул туда по очереди все три головы и что-то зашептал.
— Будет совсем фигово, пей маленькими глоточками, — буркнул он и с помощью домового обрядился Цап Царапычем.
— Фу! Ты там купался!
— Во дурёха! Какого беса я тебе помогаю?!
Спорить дальше времени не было. Аня впустила Всеволода. Он держал в руках букет бордовых роз и бумажный пакет из кондитерской.
— Привет, родная. Цветы для царицы моего сердца. А ещё я привёз тебе вкусняшечку.
— Спасибо! — женщина благодарно улыбнулась, почувствовав, как вязнет в розовом киселе умиления, хотя ненавидела выражение «вкусняшка».
— Пей кофеёк, и заполним заявление. Я тебе помогу.
— Конечно. Проходи пока в комнату, я только лицо ополосну, чтоб чувствовать себя свежее, — у неё на самом деле закружилась голова. Хотелось прижаться к любимому, слиться с ним воедино. И в то же время Аня сознавала, что эти желания ей навязываются извне. Она умылась холодной водой, но мысли всё равно расползались.
— Нечистые, я не вывезу! — прошептала она. Меховой тёмный мяч запрыгнул на полочку у раковины, обернулся домовым.
— Платком утрись!
— Он же мокрый!
— Да!!! Так надо! Ох, наказанье ты, а не хозяйка. Дочь твоя мала, да умнее.
Женщина прижала платок к лицу.
— Я не стану выходить за него замуж! Даже просто заявление подавать не хочу!
— И не надо, — в ванную пробрался Горыныч, — заполняйте не спеша формы. Выяснишь заодно его адрес. А как отправлять анкету на сайт, Тишка электричество отрубит.
— Ты такой продвинутый, и не подумаешь, что сказочный.
— А по-другому я в вашем мире не выживу. У вас же что ни век, то здравствуй, опа, новый год!
— Опа — дедушка по-немецки?
— Ага! — хихикнул Змей, — иди уже к суженному! Вижу, что отпустило.
— Тебе б такого суженного!
— Эй, не в Европе живём! Хватить базарить, шлёпай к жениху, а то он пойдёт сейчас уже утопленницу из унитаза вылавливать.
Действительно, стоило Ане открыть дверь уборной, как она столкнулась со Всеволодом.
— Всё хорошо?
— Чувствую себя разбитой.
Пока заполняли анкету для регистрации, Лемурская выяснила адрес, поинтересовавшись, а где они будут жить, поженившись.
— У меня ремонт надо делать на кухне после пожара у соседей. Сюда нас с дочкой на два месяца пустили. И возникает проблема со школой…
Жених с жаром стал описывать преимущества своего района. «Он правда хочет, чтобы мы жили у него», — поняла Аня. Ей было очень тяжело сопротивляться любовному дурману, она ощущала себя утопающей в сладкой патоке.