Тысяча эпох. Искупление — страница 36 из 90

Чуть ниже центра груди стало горячо, будто Ван Цин проглотил уголь из кострища. Это обжигающее тепло сперва концентрировалось в одном месте, а потом начало растекаться в стороны все дальше и дальше: к шее, рукам, животу. От Лун Аня напротив шло такое же. Там, где их ладони соприкасались, накалялся даже воздух.

В какой-то момент Ван Цину начало казаться, что он видит с закрытыми глазами. Мир проявлялся, как снимок со старого фотоаппарата.

Он снова видел пещеры и темные воды подземного озера. Пахло кровью. Она была на его руках, капала со лба, где была рассечена кожа прямо над бровью. Под ключицей адски болело. Ван Цин медленно поднял руку и коснулся собственной груди. Одежда была порвана, а края раны тошнотворно набухли. У него было рассечение, которое болело, как сквозная дыра. Стиснув зубы, он огляделся. От движения головой длинные волосы мазнули по взмокшей от пота шее, прошлись кончиками по пояснице.

На берегу валялись догорающие факелы и стрелы. Вода в озере была мутной, и от нее пахло мертвой гнилью. Кто-то резко схватил его за руку.

Ван Цин обернулся и замер. Все тело сковало и невозможно было пошевелиться. Рядом с ним стоял человек в запачканных кровью одеждах. Его длинные, абсолютно белые, как снег, волосы намокли и облепили тяжелыми прядями плечи и грудь. В руке он сжимал что-то, напоминавшее подвеску, прикрепленную длинной тесьмой к широкому поясу. Но вовсе не это так изумило Ван Цина. На него смотрели так знакомо, так пронзительно.

Смотрели сизыми, как утренний туман над полем, глазами.

Он почувствовал, как шевельнулись собственные губы.

– Байхуа…

Они оба вздрогнули, когда услышали воинственные крики со стороны темных сводов пещеры. Ван Цин сжал чужую ледяную руку, придерживая человека рядом. Он стоял с трудом; его бок весь был залит кровью. Внезапно показался яркий свет факелов, в их сторону метнулся рой выпущенных стрел.

– Быстрее, – раздалось почти над самым ухом, и Ван Цин ощутил, как снова двигается тело без его на то желания.

Он словно был внутри, запертый и безвольный, но чувствовал страх, адреналин, растекавшийся по венам. И силу. Странную, подвижную, которая делала каждое его движение легче и быстрее, будто подталкивая и помогая не останавливаться.

Они забежали за скалистый выступ, который скрыл их от пространства перед озером. Все дрожало, как при землетрясении. Запах крови стал еще отчетливее. Человек рядом был бледен; на его лбу выступили маленькие капельки пота. Ван Цин ощущал горькое волнение за него, как за кого-то очень близкого. Это было так похоже на те чувства, что он испытывал к Лун Аню. Они с этим юношей казались похожими, но глаза… этот взгляд…

Время потеряло свое значение. Оно то тянулось медленно, то срывалось на бешеную скорость. Они сражались снова и снова. Когда все затихло, он видел пламя костра, который разжег собственными руками. Он задыхался от боли в груди, где была рана, но не показывал этого: шутил, говорил без умолку, задавал вопросы. Одежда на нем, насколько он мог увидеть, была насыщенного изумрудного цвета. По талии шел крепкий пояс, на котором привычной тяжестью висел меч в ножнах.

В какой-то момент он скинул с себя верхние одеяния, чтобы укрыть бывшего с ними маленького мальчика, которому на вид было не больше десяти лет. У него тоже были белые, как иней, волосы. Они не знали, сколько прошло времени. Периодически они переговаривались, но Ван Цин не запоминал слов, словно в тумане.

Мир остановился, будто налетел на преграду и рассыпался искрами костра.

Человек рядом тихо говорил о погибшей сестре, о нападении на его семью. В этот момент его глаза напоминали льдистое пламя.

Потом они сражались снова. Ван Цину казалось, что пещера просто рухнет им на головы. Что он погибнет, навсегда останется погребенным под толщей воняющей кровью воды и грудой камней. У них было оружие, но вскоре они не смогут вот так прятаться здесь. Это западня.

Тело работало на пределе возможностей. Картинки сменялись в голове так быстро, но он понимал каждую, словно успевал все прожить и прочувствовать. Боль, запах крови, жар, окутывающий голову горячими тисками. Когда бой был окончен, он, словно сквозь дурман, слышал чужой голос, который звал и звал его, пытаясь вырвать из лап темноты. Кто-то произносил его имя, дотрагивался пальцами до его пылающего лба, убирая с него волосы. Прикосновение показалось таким знакомым, словно он уже когда-то боролся с болью, чувствуя эти прохладные руки у своего лица.


«Не теряй сознание».

«Ван Сяоши».


– Ван Цин…

Пальцы дрогнули, когда их крепко обхватили. Ван Цин распахнул глаза. Лун Ань сжимал его руки в своих. Голова кружилась; тело ощущалось как желе, совершенно не хотевшее слушаться. В горле пересохло, а в поле зрения были только их рукава и крепко сцепленные, как в танце, ладони.

– Дыши глубоко, – повторил Лун Ань то же, что говорил ему раньше.

– Что… мы… – попробовал произнести Ван Цин, но мысли словно рассыпались в пыль, когда он пытался их озвучить.

– Тише. Не говори ничего.

Мир снова собирался воедино, как из обломков. Ван Цин вдохнул полной грудью свежий воздух с легким запахом дыма от костра. У него начали дрожать руки, и Лун Ань, не отпуская, погладил их большими пальцами.

– Все хорошо.

Сердце бешено колотилось в груди от осознания, что он только что видел. Ван Цин понял, что все это время сидел, низко склонив голову и прижимаясь лбом ко лбу Лун Аня. Они были как две сломанные куклы, которые не могли устоять и просто рухнули бы на землю, если бы не держали друг друга.

На глазах от напряжения выступили слезы. Ван Цин зажмурился, стараясь следить за дыханием, как советовал Лун Ань.

– Мы… сражались с кем-то. Похоже, я начитался древних легенд, пока готовился к съемкам, вот мне это и приснилось, – произнес наконец он, когда горло перестало так сдавливать.

Лун Ань покачал головой. Ван Цин почувствовал, как путаются их волосы, потому что они так и сидели, соприкасаясь лбами.

– Это не сон.

– У тебя… была рана на боку?

– Угу.

– И ты звал меня так странно? Это… до сих пор у меня в голове звучит.

– Да.

Ван Цин крепче сжал его руки, не признаваясь себе в том, какое именно чувство им движет. На какую-то секунду во время медитации ему показалось, что они вообще стали единым целым, что все их эмоции смешались между собой, утянув во тьму и неизвестность.

– Там… тебя зовут Лун Байхуа? – произнес он шепотом.

Лун Ань молчал. У Ван Цина пальцы сводило из-за того, как сильно он сжимал их. Лун Ань осторожно пошевелил правой рукой, заставляя его немного ослабить хватку, мягко высвободился и положил ладонь на его плечо почти у самой шеи.

– А тебя – Ван Сяоши.

Это имя прозвенело в воздухе, как звук порванной струны, когда она резко отскакивает, ударяя по пальцам. Рядом потрескивали угли костра, который уже успел погаснуть, но еще хранил жар былого пламени. Ван Цин все же с трудом открыл глаза. Лун Ань отпустил его руку и медленно отстранился со словами:

– Нужно возвращаться в город.


Глава 11Война

“There are monsters outside and they’re waiting

There are vultures in line salivating

And though it is dark in the dead of night

I never go down without a fight”

♫ Tommee Profitt feat. Wondra – I’m Not Afraid


Ван Цин стянул с себя толстовку и бросил ее на заднее сиденье машины, оставшись в одной футболке. Волосы, и без того растрепанные от ветра, упали на лицо, и он тряхнул головой, убирая их со лба ладонью. Лун Ань коротко посмотрел на него и снова перевел взгляд на дорогу. На шоссе было очень темно; только свет от фар резал ночной мрак на части, выхватывая полосу разметки и кусок поросшей травой обочины. Из-за позднего времени за весь путь они увидели лишь пару встречных автомобилей.

– Интересно, как долго это там провалялось, – произнес Ван Цин, изловчившись и вытянув из кармашка рюкзака за своим сиденьем найденный в пещере наконечник стрелы.

Он уже не был таким острым, как когда-то: вода и время сделали свое дело, превратив оружие в бесполезный кусок металла, которым можно было разве что поставить противнику синяк, если бросить, хорошо размахнувшись. Ван Цин взвесил покрытый пятнышками рыже-зеленой ржавчины наконечник в руке, потрогал его пальцем.

При медитации он видел много стрел и брошенных факелов на берегу подземного озера. Это было так похоже на то, что они с Лун Анем обнаружили в глубине пещеры. Оставался вопрос: это реальность так слилась с видениями, что подменила образ места в его подсознании, или они случайно нашли такую же пещеру, чем и спровоцировали такой толчок в продвижении этой истории? Ван Цин приложил ладонь ко лбу в бесплодных попытках успокоиться. Просто уму непостижимо. И это если еще не думать о том, почему он вообще видит все это параллельно с Лун Анем, даже не являясь участником эксперимента.

Хотя сколько можно себе врать?

Ван Цин убрал наконечник стрелы обратно в рюкзак, выпрямился и потер руками лицо.

– Не думай об этом, – ровным тоном сказал Лун Ань, не отвлекаясь от дороги.

Усмехнувшись, Ван Цин посмотрел на него сквозь пальцы.

– Тебе легко говорить, ты к этому привык.

– Вовсе нет, – помолчав, отозвался Лун Ань. – Просто знаю, что так ответы не найти.

Ван Цин немного опустил спинку кресла, потому что поясница уже начала напоминать о себе после долгих часов в пещерах и на голой земле, и уперся ногами в пол салона под передней панелью. Куан Ли его постоянно отчитывала за это, но сейчас ее здесь не было.

– А мы их вообще найдем? – глядя на дорогу, спросил Ван Цин. Впереди уже можно было увидеть россыпь городских огней. Звезды исчезли с неба из-за смога. Он повернулся к Лун Аню: – С точки зрения науки это не объяснишь. Юйлань и Куан Ли сами скорее наблюдатели. Кроме нас больше и некому в этом разбираться.