– Что ты делаешь? Мы даже не познакомились нормально, а ты уже пытаешься меня схватить! – сказал он.
– Ван Цин! Сценарий! – одернул его Фа Линь.
Ван Цин повел плечами. От этого движения приятно прошуршала плотная изумрудная ткань его одежд. На запястье сомкнулись кольцом изящные тонкие пальцы. Хватка была такая крепкая, что Ван Цин лишь удивленно посмотрел на юношу, которого видел впервые в жизни.
– Лун Ань! – воскликнул он, невольно назвав имя, что было написано в распечатках, которые ему сунул Хао Синь этим утром.
Лун Ань отступил на шаг, тут же выпустив его руку. Он так резко подался назад, что Ван Цин качнулся, едва не потеряв равновесие. Из-за тяжелой и длинной одежды он не смог быстро перенести вес на другую ногу.
Ван Цин не успел подумать, что страховка все же пригодилась, когда понял, что никуда не падает. Он медленно повернул голову и посмотрел на свой локоть, за который его крепко держали. Лун Ань впивался в него ледяным взглядом. Лишь по тому, как тяжело, часто вздымалась и опадала его грудь, получалось заметить, что он не настолько спокоен, как можно было решить по выражению его лица. Короткие пряди, не забранные в хвост, подрагивали на легком ветерке, который продолжал дуть откуда-то из темноты.
– Спасибо, – только и смог произнести Ван Цин.
Лун Ань кивнул.
Фа Линь выдал матерную тираду, совершенно не стесняясь в выражениях.
Глядя на серьезное лицо напротив, Ван Цин улыбнулся и кивком указал на глиняный сосуд в своей руке:
– Им все же следовало налить туда вино. Нам стоит выпить за такое эпичное знакомство, Лун Ань, как думаешь?
Глава 3Миражи
“God knows what is hiding in this world of little consequence
Behind the tears, inside the lies
A thousand slowly dying sunsets”
Выпить за знакомство не получилось. Ван Цин и заметить не успел, как все закончилось. Однообразное «твою мать, твою мать, твою мать» от Фа Линя в ухе сменилось подрагивающим от смеха голосом Хао Синя, который попросил ассистентов снять с них страховочные тросы и спустить вниз. А дальше все закрутилось с такой скоростью, что очнулся Ван Цин уже в той же гримерке, откуда выходил этим утром. В голове была какая-то каша, и он даже забыл сделать еще одну трансляцию сразу после постановки, как обещал подписчикам. Просто сидел и, чуть нахмурившись, смотрел на себя в зеркало.
Зеленый цвет одежд делал его лицо на контрасте немного бледным. От жары в павильоне на лбу выступили маленькие капельки пота. Длинные волосы растрепались, и Ван Цин зачем-то взял со стола расческу и провел ею по тяжелым прядям. Она почти сразу зацепилась и запуталась, но это были не его волосы, боли не ощущалось, так что Ван Цин смело продолжил движение с нажимом. Он бы так и портил парик, если бы в комнату не вошел Фа Линь.
Можно было ожидать, что он начнет орать прямо с порога, но этого не произошло. Брат просто приблизился к Ван Цину и с рычанием на выдохе выдернул из его руки расческу, на зубцах которой осталось несколько черных волос.
– Поверить не могу, что ты не смог сказать четыре строчки из сценария, как написано! Тебе настолько захотелось повыделываться?
Ван Цин покачал головой.
– А где Лун Ань?
В отражении он увидел, как Фа Линь за его спиной нахмурил брови.
– С Юйлань. Если бы она не была так взволнована результатами и не говорила без конца, что импровизация пошла не с твоей стороны, я бы уже впечатал тебя головой в этот стол.
Ван Цин ожидал, что почувствует облегчение, узнав, что сестра не сердится на него за отход от сценария, но ощущение оцепенения так никуда и не делось. Все тело казалось сжатым в пружину, кольца которой перепутались и отказывались разделяться. Он встряхнул головой.
Фа Линь достал из кармана телефон и закатил глаза, сразу после начав яростно что-то печатать. Выражение его лица, когда он вот так сводил брови и всматривался в экран, словно хотел сожрать смартфон вместе со всеми, кто ему что-то писал, рассмешило Ван Цина.
В затылок тут же резко ткнулась крепкая ладонь.
– И чего ты ржешь?
Ван Цин покачал головой, продолжая улыбаться. Он потянулся к собственному телефону, который ему успел отдать Хао Синь, но просто взял его в руку, забыв, что хотел сделать. Чувство замешательства и беспокойства, возникшее после окончания постановки, сходило на нет, как отступают волны от океанского побережья. Внутри становилось… тихо.
– Юйлань не сказала, получился ли эксперимент?
Фа Линь цокнул языком.
– Как она скажет? Она в шоке от поведения собственного пациента. Ей некогда заниматься тобой и твоими выходками.
– Почему? – спросил Ван Цин, повернувшись к нему и уложив руки на спинку стула. – Он не так уж сильно отошел от сценария.
Фа Линь нервно почесал пальцами лоб. На его коже остались побелевшие следы от коротких ногтей. Он развернулся и сделал несколько медленных шагов по гримерной.
– Вообще-то существенно. Хао Синь задолбался записывать.
– Записывать?
Брат кивнул.
– Он зачем-то все это время что-то строчил на полях сценария вместо того, чтобы подсказывать тебе слова. Демон его разбери, что у него в голове. Юйлань забрала эти листы, я не успел прочитать.
Ван Цин хмыкнул и поднялся со стула, начав стаскивать с себя костюм. В нем снова стало неудобно и жарко. Он развязал и стянул пояс, закинул его на перекладину с вешалками, где плотным разноцветным рядом висели пахнувшие сладкими духами и тяжелым театральным гримом женские платья. Когда повернулся, Фа Линь снова копался в телефоне, покусывая заусенец на большом пальце свободной руки.
Пора было ехать домой. Позже он позвонит Юйлань и сам все выяснит. Пока Ван Цин понял только одно – дело было не в том, что говорил Лун Ань, потому что в этом он придерживался намеченного плана.
Но зачем он попытался схватить его?
От стука каблуков Куан Ли у Фа Юйлань начинала болеть голова. Она следила взглядом за коллегой, которая ходила от одной стены ее кабинета до другой, как солдат, вбивая каждый шаг в пол, словно хотела провалиться вниз через несколько этажей, прямиком в свою лабораторию. Расстегнутый медицинский халат развевался за ее спиной, как плащ у супергероя. Лун Ань, сидевший напротив, в свою очередь, не обращал на нее никакого внимания.
Фа Юйлань прочистила горло и улыбнулась ему.
– Лун Ань, я считаю, что ваше поведение на постановке, наоборот, дает нам пищу для ума. Не думайте, что вы сделали что-то не так. Я сама просила вас вести себя естественно.
Лун Ань, до этого смотревший на ее стол, поднял на нее взгляд.
– Следующий сеанс медитации будет сегодня?
Фа Юйлань покачала головой. Она прекрасно понимала, что ему как ученому хочется проверить, получилось ли у них хоть что-нибудь, но рисковать было нельзя. Мозг как минимум должен успеть обработать полученную информацию, а для этого требовалось несколько часов глубокого ночного сна.
– Нет. Давайте отложим все на завтра. Вы хорошо себя чувствуете?
Куан Ли остановилась, услышав этот вопрос, и вскинула голову.
– Все показатели в норме. Я тебе уже говорила.
Фа Юйлань вздохнула.
– Доктор Куан, показатели в норме, но состояние от них не всегда зависит.
Лун Ань поправил белый халат, надетый поверх темно-синей рубашки, и сдержанно кивнул. Потом глянул на часы на запястье.
– Тогда я пойду. Мне еще нужно зайти к профессору Лао.
– Хорошо.
Одним ловким движением увернувшись от начавшей снова быстро ходить по кабинету Куан Ли, Лун Ань вышел за дверь. Звук его шагов растворился в гулком коридоре научного центра. Подождав немного, Фа Юйлань с улыбкой посмотрела на коллегу.
– Чего ты бесишься?
Куан Ли всплеснула руками и плюхнулась на место Лун Аня у ее стола. Ее всегда идеально уложенные волосы были всклокочены. Тоненькая прядка прилипла к ярко-красной помаде на губах. Она нервно закинула ногу на ногу, зацепив остроносой туфлей ножку стола.
– Почему ты не хочешь провести проверку сейчас? Мы можем упустить момент!
Фа Юйлань улыбнулась и развернула к ней исписанный на полях лист бумаги. Куан Ли подалась вперед и нахмурилась.
– Это еще что?
– Хао Синь записывал все, что делали Ван Цин и Лун Ань. Точнее, все, где они отходили от сценария. Посмотри в конец.
Куан Ли встряхнула листом и впилась в него взглядом. Фа Юйлань видела, как быстро ее глаза бегали по неаккуратным рукописным строчкам. Дочитав до конца, она бросила бумагу на стол и снова откинулась на спинку стула.
– Это все я и без него знаю. Я выучила этот сценарий задолго до того, как он был написан. Юйлань, картинка при медитации была очень четкой. Я сама была на этой постановке, ее воспроизвели в мельчайших деталях, насколько это было возможно. Все со слов и рисунков пациента. Но его поведение в конце, эта попытка дотянуться до Ван Цина, схватить его, – тебе не кажется, что это и есть продолжение? – спросила она.
Фа Юйлань и сама об этом думала. Здесь не нужно быть ученым, чтобы догадаться, что вот такие невольные действия могли возникнуть только по одной причине – Лун Ань не смог сопротивляться порыву, хотя даже сам не знал, откуда он возник. Она беседовала с ним в машине, пока они возвращались в научный центр. Куан Ли была за рулем и гнала так, словно они опаздывали на тушение пожара.
Лун Ань четко и ясно дал понять, что не планировал ничего делать. Более того – объяснений, почему он вдруг потянулся к ее брату, у него тоже не было. Куан Ли абсолютно права – им удалось заглянуть чуть дальше той границы, до которой дошла медитация. Но это не значило, что им нужно спешить.
– Не будем торопиться, – озвучила она свои мысли. – Куан Ли, мы крутились на месте целую неделю. Сколько бы мы ни пробовали, у нас было только это, – Фа Юйлань взяла со стола сценарий и снова опустила его на место. – Мы трижды повторяли глубокую медитацию, чтобы получить максимальное число деталей, но ни разу она не сдвигалась дальше короткого разговора на этой крыше. А теперь у нас есть реальные действия пациента.