Только в этот момент говоривший посмотрел на Лун Аня, который и сам потерял дар речи от изумления. Перед ним был Тао Ю – тот самый заказчик из «Тысячи эпох», много лет назад потерявший свою жену. Справившись с эмоциями, мужчина мягко улыбнулся и повернулся к женщине:
– Я знаю этого человека. Госпожа Му, пожалуйста, приведите мальчика, которого мы приняли сегодня, Го Юна.
Госпожа Му нахмурилась, но ничего не сказала. Помедлив, она кивнула и исчезла за поворотом, из-за которого и появилась. Тао Ю, дождавшись, пока стихнут удары ее каблуков, вновь посмотрел на Лун Аня.
– Лун Ань, рад тебя видеть, – сказал он. – Ну… насколько это возможно в таком месте, как это.
– Господин Тао, что вы здесь делаете? – спросил Лун Ань.
– Я здесь работаю, – улыбнулся мужчина. – Я ждал, что кто-то из вас приедет, когда органы опеки привезли Го Юна. Фа Линь как-то мельком знакомил нас с этим малышом. Его сложно не запомнить, такой замечательный мальчик.
Лун Ань даже не осознавал, в каком напряжении находился, пока оно не ослабло в момент, когда он понял, что у него появилась хоть какая-то поддержка.
– Спасибо, господин Тао.
Тао Ю махнул рукой:
– Пока не за что, Лун Ань. Я в долгу перед тобой за лук моей жены. И уже очень давно в долгу перед Фа Линем за его доброту.
– Лун-гэгэ!
Услышав этот голосок, Лун Ань присел раньше, чем Го Юн успел добежать до него, бросившись к нему со всех ног так, что едва не поскользнулся на полу. Шею тут же обвили маленькие ручки. Мальчик прильнул к нему, спрятав лицо в вороте его рубашки, и горько заплакал. Лун Ань зажмурился, поднимая его на руки. Открыв глаза, он увидел грустную улыбку, с которой на них смотрел Тао Ю.
– Он молчал весь день и не проронил ни слезинки, но, стоило тебе приехать… – он вздохнул, не закончив фразу. – Успокойся, А-Юн. Все хорошо.
Го Юн громко всхлипывал, цепляясь за Лун Аня.
– Лун-гэгэ! Не уходи!
– Не уйду, – пообещал Лун Ань раньше, чем в голову закрались сомнения, что ему кто-то это позволит. – Не плачь.
Речь мальчика превратилась в несвязное бормотание. Он дрожал с головы до ног, как бы крепко Лун Ань его ни обнимал. Воротник рубашки с одной стороны промок от его слез. Тао Ю погладил Го Юна по спине и кивнул госпоже Му, которая все это время стояла и молча наблюдала за ними. Вздохнув, она пошла дальше по коридору и исчезла за дверью одной из комнат.
– Спасибо, – вновь поблагодарил его Лун Ань.
– Это меньшее, что я могу, – отозвался Тао Ю. – Что вы собираетесь делать?
Лун Ань сглотнул и слегка покачал Го Юна на руках, чтобы он хоть немного успокоился.
– А что… что можно сделать? – спросил он, глядя через плечо мальчика на мужчину.
Тот развел руками и снова улыбнулся, на этот раз куда светлее, чем до этого.
– Сейчас, к сожалению, ничего. Забрать ребенка отсюда можно, лишь найдя совершеннолетних родственников, которые согласятся заботиться о нем. Или оформив временную опеку.
– А это возможно? – сразу же спросил Лун Ань.
Тао Ю опустил взгляд.
– Возможно. Если вы старше тридцати лет. Таков закон.
Им всем не было и двадцати пяти. Даже Фа Линь, имея хороший доход, не подходил для этого из-за возраста. К тому же ни одна служба защиты детей не одобрит заявку на опекунство от того, кто едва бывает дома. Доводы, что все это время мальчик прожил с ним, никого не будут интересовать.
– Я…
– Лун Ань, – Тао Ю подошел ближе и опустил ладонь на его плечо. – Не торопись расстраиваться. У меня есть много знакомых в благотворительных центрах. Но кто из вас будет опекуном в случае, если мне удастся найти выход?
Лун Ань крепко задумался. Больше всех времени с Го Юном проводили Фа Линь и Минако, но имел ли он право вот так принимать решение за них? Была ли вообще разница, на кого будут оформлены бумаги? Мальчик уже давно воспринимал их всех как свою семью. К тому же потом, если захочет, он сможет остаться с Го Чжэном.
– О нем заботится вся «Тысяча эпох», – сказал он, поудобнее перехватывая Го Юна, уже переставшего так громко плакать.
Тао Ю тихо усмехнулся.
– Звучит потрясающе, ты не находишь?
Лун Ань кивнул.
– Мне нужны документы, чтобы я мог сделать запрос.
– Возьмите мои, – он достал из кармана бумажник и протянул Тао Ю, потому что не мог одной рукой вытащить из него ID.
Мужчина протянул руку, взявшись за край бумажника, но не забрал его из пальцев Лун Аня.
– Ты уверен? – спросил он. – Ты выглядишь не старше Ван Цина, а ему всего двадцать три. Это опека над…
– Да, – ответил Лун Ань. – Да, я уверен.
Тао Ю улыбнулся шире и покачал головой, все же забирая его документы.
– Я сделаю все, что смогу. Обещаю.
– Спасибо, – снова поблагодарил его Лун Ань. – Могу я… могу я попросить вас еще об одной услуге?
В комнате на втором этаже, в которую его привел Тао Ю, стояла лишь одна небольшая кровать. Окна плотно закрывали жалюзи. На покрывале лежали две потрепанные игрушки, в которых Лун Ань разглядел мягких дракончиков, когда-то бывших белого цвета, но из-за частых стирок ставших серыми. Осторожно опустив на кровать Го Юна, он помог ему забраться под одеяло и посмотрел на Тао Ю у двери.
– Прости. На сегодня это все, что можно сделать, – сказал мужчина. – Тебе нужно что-нибудь еще?
Лун Ань покачал головой, присаживаясь на край кровати. Го Юн тут же вцепился в его руку, прижавшись мокрым носом к запястью.
– Спасибо вам.
– Доброй ночи, – сказал Тао Ю и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
Комната погрузилась в темноту. Лун Ань сглотнул и достал свой телефон. Он сел, а у него с собой даже не было ни портативного аккумулятора, ни адаптера, чтобы его зарядить. Го Юн зашевелился и тихо всхлипнул. Лун Ань отложил телефон на пустую тумбочку у кровати и наклонился к нему.
– Ты чего?
– Лун-гэгэ, ты не уйдешь? – тихо спросил мальчик.
– Нет. Спи.
Го Юн повернулся на бок, примяв пухлой щечкой плоскую подушку. Это была единственная свободная комната, в которой не было других детей, так как они ночевали в общих спальнях. Ею почти не пользовались, но Тао Ю попросил дежурную няню сменить постельное белье. От него пахло дешевым стиральным порошком, что напоминало Лун Аню собственные ночи в детском доме.
– Двигайся, – сказал он и, дождавшись, пока мальчик отползет немного левее, лег рядом поверх покрывала.
Го Юн сразу же прижался к нему, спрятав лицо у него на груди. Лун Ань обнял его. Какое-то время они лежали в тишине, пока мальчик не прошептал:
– Лун-гэгэ будет моим папой?
Лун Ань, гладивший его по спине, замер. Что он должен был ответить на этот вопрос? Го Юн не дышал, ожидая, пока он что-нибудь скажет.
– Если получится.
– А Ван-гэгэ?
Сердце дрогнуло, и в груди разлилось обжигающее тепло. Лун Ань опустил голову, прижимаясь щекой к мягким волосам Го Юна.
– Не знаю, – честно ответил он.
– А Линь-гэгэ?
– Спи! – Лун Ань натянул одеяло почти до уровня своей груди, накрывая Го Юна с головой.
Игрушечные дракончики от этого движения сползли по покрывалу и упали сверху на мальчика. Тот вытащил руку и утянул их к себе, обняв и затолкав под мышку. Лун Ань вздохнул и прикрыл глаза, стараясь думать только о тепле под боком. Спустя некоторое время Го Юн уютно засопел.
Лун Ань не мог уснуть, лишь проваливался на несколько минут, чтобы потом снова открыть глаза. Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем дверь, на которую он смотрел, беззвучно отворилась. На мгновение комнату залил блеклый свет из коридора, в следующую секунду вновь пропавший.
Ему снился сон? Это точно не могло быть реальностью.
Ван Цин сел на край кровати. Лун Ань видел лишь смутные очертания его лица и волос, но узнал бы его и будучи слепым – по шагам и по запаху.
– Лун Ань, – еле слышным шепотом произнес он.
– Что ты здесь делаешь? – решив, что это все-таки сон, спросил Лун Ань.
Ван Цин усмехнулся, стаскивая с себя толстовку и с трудом укладываясь рядом на кровати, которая была слишком узкой для двоих. Или, точнее сказать, троих, но Го Юн так крепко прижимался к Лун Аню даже во сне, что их можно было считать за одного.
– У тебя недоступен телефон. Пришлось беспокоить твоего брата, чтобы узнать адрес. Тао Ю меня впустил, – прошептал Ван Цин, погладив Го Юна по спине. – В детском доме я еще не ночевал.
Лун Ань лег ровнее.
– Ты приехал, – произнес он еле слышно.
Ван Цин усмехнулся.
– Конечно, я приехал. Ты же не думал, что я оставлю вас здесь одних?
Глаза вдруг защипало. Лун Ань опустил голову ниже, хотя Ван Цин и не мог видеть его в темноте. Горло сдавило, и он был не в силах произнести ни слова. От окутавшего тело тепла было почти больно, словно после долгого пребывания на морозе.
– Ван-гэгэ? – сонно пролепетал Го Юн, которого, вероятно, разбудил знакомый голос.
– Это я, – отозвался Ван Цин. – Спи-спи, до утра еще далеко. Устроил ты нам сегодня, конечно, незабываемую ночь.
– Прости.
– Какие вы оба глупые с Лун Анем, – усмехнулся Ван Цин и лег чуть пониже, чтобы поцеловать мальчика в макушку.
Спустя столько лет, вновь оказавшись в месте, оставившем в душе незаживающий шрам, Лун Ань наконец услышал в коридоре шаги, которых ждал.
Минлэй мертва. И лишь Ван Сяоши был в этом виноват. Он должен был объяснить Фа Шэньхао, насколько высоким был риск раскола ее духовной энергии, что могло привести – и привело – к безумию, должен был отказать ему, пускай ему пришлось бы навсегда расстаться с любимой и наблюдать, как она медленно умирает. Все было бы лучше, чем тот кошмар, что произошел. Он снова навлек беду на своих близких… Снова.
Ван Сяоши сидел у тропы в юго-западном лесу на влажной листве, прижимая к себе маленького сына Минлэй. Девушка, которая помогла им укрыться после нападения, заботилась о Фа Шэньхао, ухаживала за ранеными во время войны и смогла сделать его друга счастливым, погибла от его руки. Дважды. Сначала он повредил ее душу, а потом ему пришлось убить ее собственным мечом. Ему никогда не смыть с рук эту кровь. Возможно, люди, обвинявшие его, были правы, и предатель Го Лицзянь здесь совершенно ни при чем.