А-Юн выбежал в коридор, услышав знакомый голос.
– Линь-гэгэ! – сразу же завопил он, бросившись к Фа Линю.
Ван Цин улыбнулся Лун Аню, который стоял за мальчиком с его подтаявшим мороженым в руке, как с флагом.
– Ой, все, не липни ко мне, – пробормотал Фа Линь, все же расставшись с бутылкой виски, чтобы обнять ребенка.
Ну да, не липни, конечно. Забыл, как прятал слезы, когда первый раз приехал к А-Юну в детский дом? Конечно, Ван Цин не будет ему это припоминать, хотя очень хотелось.
– От тебя невкусно пахнет, – пожаловался мальчик.
– Мн, – согласно кивнул Фа Линь, продолжая обнимать его.
Его стадию опьянения можно было определить как любвеобильность и философские разговоры. Давно Ван Цин такого не видел. Чуть ли не так же давно, как эту самую футболку.
Отпустив А-Юна, Фа Линь снова схватился за виски и выпрямился, слегка пошатнувшись и кивнув Лун Аню. Тот кивнул в ответ и забрал А-Юна обратно в комнату. За это Ван Цин был ему бесконечно благодарен – ему еще предстояло разобраться с тем, что заставило брата напиться в такие дрова.
Он втолкнул Фа Линя в кухню. Тому уже было все равно, куда идти. Когда Ван Цин включил верхний свет, он недовольно поморщился, жмуря глаза. Да, и правда, это он зря – сам не любил эту яркую лампочку. Ван Цин вырубил ее и зажег панель над плитой, чтобы не сидеть совсем в темноте. С частым появлением Лун Аня в его квартире кухня стала более обитаемой, на ней даже появились нормальные продукты и посуда.
Ван Цин достал чашку, чтобы налить себе воды, но Фа Линь оказался быстрее, ухнув в нее прямо на весу добрую четверть всего, что оставалось в бутылке.
– Оу, – протянул Ван Цин, глядя на темную жидкость. – Ладно, как скажешь.
Фа Линь кивнул и плюхнулся на стул, грохнув бутылку на стол перед собой. Ван Цин остался стоять, прислонившись к кухонной стойке. Он сделал глоток виски, и алкоголь обжег горло.
– А где Минако? – спросил он.
– На работе, – ответил Фа Линь, бросив на него взгляд и отпив прямо из горла. – У меня выходной.
– И со скольки ты пьешь?
Фа Линь сделал сложное лицо. Ван Цин вздохнул.
– Ладно, по-другому: какая это по счету бутылка?
– Вторая.
Ясно. Ван Цин снова отпил из своей кружки. Раз уж брат был настолько в дым, стоило проявить солидарность.
– Каково это? – спросил вдруг Фа Линь.
Ван Цин проглотил виски и мотнул головой.
– Что?
– Ну… это. Ты говорил… про эти души и все такое. Каково это?
Это был сложный разговор, который состоялся между ними больше недели назад. Юйлань узнала обо всем первой, но они не могли не рассказать все Фа Линю. Ван Цину нужно было время, чтобы собраться с мыслями, но он не хотел скрывать это от семьи. Разумеется, в результаты эксперимента сестры такие подробности не попали. Да и не могли попасть – ни один ученый не сможет объяснить или доказать подобное. Спустя два дня после этого Фа Линь привез ему флейту, которую забрал у бабушки Бию, но почти сразу ушел. С тех пор им так и не удалось нормально поговорить.
– Я уже… привык, – с трудом подобрал нужное слово Ван Цин. – Как будто так всегда и было. Не знаю… Просто есть и все, понимаешь? Это часть меня.
Фа Линь многозначительно кивнул, снова потянувшись к бутылке.
– И ты все помнишь? Целую… гребаную жизнь?
– Да.
– То есть перед тобой сидит потомок человека, который тебя убил? – выпалил вдруг Фа Линь на одном дыхании, тут же прикладываясь к виски.
Ван Цин чуть не выронил из руки чашку.
– Он не убивал меня!
– Ага, – проглотив набранный в рот алкоголь и даже не поморщившись, сказал Фа Линь. – Просто так собрал войско, просто так пришел, просто так… не убивал. А потом ты умер. В смысле… другой ты… Не ты, но ты.
Вздохнув, Ван Цин придвинул к нему поближе второй стул и сел рядом, положив руку ему на плечо.
– Ты чего себе опять там надумал? – спросил он, отставив от греха подальше чашку на стол. – Ты поэтому пьешь?
– Ну, – подтвердил Фа Линь, глядя куда-то ему в грудь. – Мой брат стал человеком, которого… убил мой пра-пра-пра-пра-пра-пра…
– Фа Линь.
– …пра… И что я должен с этим делать?
Ван Цина этот вопрос поставил в тупик. Брат умел спросить так, что даже у него не находилось слов, чтобы ответить. Он отпил еще виски.
– Ладно, – сказал он, дергая Фа Линя за предплечье, чтобы повернулся к нему. – Ты понимаешь, что не имеешь к этому никакого отношения? Прошло десять веков. Десять, Фа Линь. При чем тут ты?
Фа Линь упрямо помотал головой.
– Это же наша семья. И если вся эта… нереальная штука с осколками души правда… то мы здесь вообще сидим только потому, что Ван Сяоши тогда пошел на это.
Ван Цин нахмурился. С этой стороны он об этом даже не думал. Взгляд Фа Линя вдруг стал более осмысленным, будто он в один момент протрезвел на несколько глотков назад.
– Он же не знал об этом. Фа Шэньхао. Что бы с ним было, если бы он узнал? Что убил лучшего друга, который когда-то спас ему жизнь.
– Он не убивал! – воскликнул Ван Цин. – И не убил бы! Разве ты сам это не понимаешь?
Фа Линь все же посмотрел ему в глаза.
– Возможно.
– Не возможно, а точно! – с нажимом сказал Ван Цин. – Я… просто знаю это. Я сам хотел умереть.
Фа Линь отшатнулся от него, будто от удара. Ван Цин придержал его за плечи.
– Прости. Прости, я не… не подумал. Я иногда это не контролирую.
– Какая жесть, – весело, почти истерически произнес брат без тени улыбки.
Ван Цин снова вздохнул и опять потянулся к своей чашке. Вести такой разговор трезвым – нет, спасибо. Он всегда долго пьянел, но хоть так.
– Послушай, – сказал он, взяв Фа Линя за запястья. – Фа Шэньхао потерял всю свою семью. И он не знал об осколке души. Это был не его выбор. Он бы никогда не принял такую жертву. Умер бы сам – но не принял бы. Поэтому и оставался в неведении. И он не убивал. На его руках нет этой крови.
Фа Линь отвернулся, прикусив нижнюю губу. У него дрожали пальцы, и Ван Цин накрыл их ладонью. Ему было больно на это смотреть. Зачем Фа Линь так себя мучил?
– Это же лучший друг. С самого детства. Почти как ты – для меня, – попытался объяснить тот. – Как… как это можно пережить?
Он снова хотел потянуться к бутылке, но Ван Цин не отпустил его руки.
– Фа Линь, ты не имеешь к этому никакого отношения. Ты…
– Прости, – сказал вдруг Фа Линь.
Ван Цин сглотнул, пытаясь избавиться от кома в горле. Не помогло.
– Фа…
– Прости, – упрямо повторил брат.
В груди опять заныло, чего не случалось уже продолжительное время.
– И вы меня, – тихо произнес Ван Цин, сдавшись.
У Фа Линя дернулся кадык. Он вдруг подался вперед, вырвав запястья из его пальцев, и сгреб его в охапку. Ван Цин обнял его в ответ, погладил ладонями по спине.
– Спасибо, – пробубнил Фа Линь ему в плечо, тяжело уронив на него голову.
Ван Цин усмехнулся.
– Когда ты протрезвеешь, пожалеешь об этом.
– Нет.
– О да, я тебя слишком хорошо знаю.
Фа Линь отстранился, быстро мазнув пальцами под глазами, и стащил со стола бутылку.
– Лун Ань будет? – спросил он, кивнув на нее.
– Нет, – хохотнул Ван Цин, чувствуя, как из тела уходит все напряжение. Он откинулся на спинку стула и взял в руку свою чашку. – Его даже бабушка Бию не смогла заставить выпить.
– Чего? – недоверчиво нахмурился Фа Линь. – Бабушка Бию?
– А я тебе не рассказывал?
– Нет.
– О-о, ну слушай!
Эпилог
“And where do we go?
And I’m leaning towards
Losing my mind with this feeling no more
Oh, better leave that war with me”
– Ван Цин, Лун Ань, спасибо, что пришли. Вас сложно застать на месте.
ВЦ: Да, ты права, мы много путешествуем.
– Откуда вы приехали сейчас? Из Бразилии?
ВЦ: (Смеется.) Точно. У меня там были съемки. Видела, как А-Юн обгорел? Такое солнце точно не для него.
– Да, он сказал мне после интервью, что больше с вами в жаркие страны не поедет.
ВЦ: Серьезно? Мне он пока этого не говорил. А тебе, Лун Ань?
ЛА: Нет. Думаю, он пошутил.
– Мне так не показалось. А как чувствует себя твоя команда?
ВЦ: Го Чжэн излазил все. У него в этот раз получился самый крутой материал. А вот Е Янмэй половину поездки пролежала в номере под кондиционером. Но у нее впереди недели монтажа. (Смеется.)
– Сколько вы уже работаете втроем?
ВЦ: Вчетвером. Лун Ань тоже к нам регулярно присоединяется, когда не пропадает в научном центре. Если видите идеальные кадры – это его рук дело. А сколько работаем так… Лун Ань, ты не помнишь?
ЛА: Восемь с половиной лет.
ВЦ: Спасибо, ты всегда спасаешь ситуацию с моей ужасной памятью.
– Тогда перейдем к главной теме нашей встречи. С запуска проекта «Искупление» прошло уже десять лет. Спустя столько времени, скажите: это того стоило?
Отвечают одновременно.
ВЦ: Да.
ЛА: Да.
– До вас я общалась с самими авторами проекта, и их слова заставили задуматься, стоит ли проходить через такую боль, чтобы исправить что-то, о чем ты даже не подозреваешь. Но вы ответили сразу и так однозначно. Почему?
ЛА: Это можно понять, только пройдя через подобное.
ВЦ: Лун Ань, как всегда, прямолинеен и категоричен. (Улыбается.) Но я с ним согласен. Каждый ищет и получает что-то свое. Это опыт, которым невозможно поделиться.
– Вы сейчас имеете какое-то отношение к новому проекту профессора Фа, доктора Куан и Фа Линя?
ВЦ: К «Памяти ци»? Нет. В общих чертах мы, разумеется, в курсе, но не вмешиваемся в их работу.
– Почему?