ние.
Ее влагалище сжалось вокруг его пальцев, исследующих ее изнутри, и он поцеловал ее, мягко, проглатывая каждый крик, который вырывался у нее, когда она кончала.
Ее пальцы дрожали, нервы были как струны из-за новизны происходящего и оттого, что у нее появился новый любовник. Кейси попыталась расстегнуть пуговицу на его летних брюках из хлопчатобумажного твила. Он засмеялся, вылизывая горячую дорожку от мочки ее уха до ключицы, — это было очень яркое ощущение. Кейси боялась, что ее соски могут просто разорвать блузку, и эта мысль заставила ее тихо рассмеяться.
— Мужчина не хочет слышать смех женщины, когда он с ней в первый раз, — сказал он, глядя на нее сверху вниз. Эти голубые глаза знали, что способны пробить ее привычную броню самообладания и проникнуть прямо ей в душу.
— Я смеялась над собой, а не над вами, — сказала она и просунула все еще дрожащую руку в его штаны. Он был невероятно теплым по сравнению с ее пальцами. Его кожа была одновременно мягкой и довольно твердой. Его пенису, горячему и тяжелому, было явно хорошо в ее ладони, и она обхватила его пальцами.
— Не буду лгать. Это потрясающее ощущение. Я представлял, как вы трогаете меня, с той самой минуты, как вошел сюда.
Кейси поднялась на цыпочки и целовала Ника, гладя ладонью вверх и вниз по всей длине его эрегированного члена до тех пор, пока он не пробормотал ей в ухо: «Сильнее». Она усилила зажим и почувствовала в груди взрыв счастья, когда он инстинктивно толкнулся ей в руку.
Не позволяя себе задуматься — неважно, сон это или нет, — она стянула с него штаны, прижалась задницей к стене и сказала:
— Поторопись, пока я не начала заводить себя сама. Это я всегда умела делать.
Он прижал к ней свой пенис. Сначала просто к ее расселине, толкаясь в ее внутренние губы своим эрегированным членом. Затем он начал тереть ее клитор. Кейси обняла его, ее ладони бесцельно блуждали по верхней части его торса.
Она втиснула руку между ним и собой, наслаждаясь давлением их тел, прижатых живот к животу. Прошло много времени с тех пор, как она последний раз была так сильно прижата к мужчине, много времени с тех пор, как она брала в свои руки член мужчины и подталкивала его в собственное отверстие.
— Подожди, — он крепко схватил ее, а затем накрыл ее рот своим. — Я хочу целовать тебя, когда буду входить.
Она сказала бы что-то умное или ласковое, но то, что он только что произнес, заставило ее замолчать, и ее глаза наполнились слезами, так что она закрыла их и поцеловала его в ответ, чувствуя, как он медленно входит в нее, скользя легко, вытягивая и подталкивая ее, и…
Звонок, звонок, звонок!
— Нет, — простонала она.
Звонок, звонок, звонок!
— О, черт, нет, — вздохнула Кейси и захлопала по прикроватному столику в поисках сотового телефона. Она знала, где ее больше нет — с Ником.
На самом деле она лежала на своем диване в толстых носках и одной из больших трикотажных рубашек Брендана, а ее лодыжка была обмотана футболкой с длинными рукавами.
— Грязные сны, — сказала она себе, наконец нащупав телефон кончиками пальцев. — Грязные, грязные сны.
Именно так, потому что в ее промежности весело пульсировали кровь и возбуждение. Она приоткрыла один глаз и нажала на кнопку приема.
— Привет!
— Ты спишь? — Это была Энни, бодрая и энергичная. Вероятно, она находилась там, где много подсоленного мокко с карамелью и льдом — она очень его любила.
— Я дремала. Приняла душ, легла, чтобы посмотреть шоу, на котором занимались вырезанием из тыквы, и, как мне кажется, заснула.
— С тобой все в порядке? У тебя такой странный голос…
— У меня все прекрасно, — ответила Кейси, но поняла, что ее голос ломается от сильных эмоций.
Черт.
— Эй, подруга, что случилось? Ты уверена, что с тобой все в порядке?
Кейси с ужасом услышала собственное рыдание. И еще больше была поражена, когда поняла, что начинает плакать всерьез.
— О боже, мне так жаль. Я перезвоню тебе…
— Я думала… Ты же сама сказала, что задремала, — пропищала Энни.
— Так и было.
— Тогда, что, черт возьми, заставляет тебя так рыдать?
— Я видела сон…
— Кошмар? — спросила Энни, успокаиваясь.
— Нет! Сон… гм… такой, знаешь, сон.
Тишина. Затем послышался резкий вздох, после чего раздалось такое узнаваемое хихиканье Энни.
— Сексуальный сон?
— Да, сексуальный сон. И я… мы… в нем я обманула Брендана, — Кейси вздохнула и залилась слезами.
Энни снова затихла. Кейси услышала свой вздох.
— Дорогая, ты не можешь его обмануть. Он мертв. И он надавал бы тебе по заднице для того, чтобы сделать тебя более… человечной. Товарищеские отношения — это очень хорошо, но они больше подходят для монастыря. Это и так продолжается уже больше года. И тебе никогда не станет легче, если ты не попробуешь все изменить.
— Но…
— Скажи мне, Брендан хотел бы видеть тебя одинокой, печальной и сексуально неудовлетворенной?
— Но…
— Скажи мне! — произнесла Энни требовательным голосом.
Кейси вздохнула — получился длинный бесцветный звук — и пробормотала:
— Он не хотел бы этого. Он сказал, чтобы я была счастлива. Он убеждал меня быть счастливой. И… — Она покачала головой, стараясь не дать снова пролиться слезам.
— И?
— И полюбить снова, — сказала она.
— Ну, ты к этому и идешь. Я знаю, дорогая, это будет нелегко. И, вероятно, очень эмоционально. И обычно это сопровождается некоторыми потерями, как сейчас, например. Но оно того стоит, в конце концов. Если у тебя возникают сексуальные сны, которые вызывают так много эмоций… значит, ты готова, дорогая.
— Неважно, — сказала Кейси, не желая больше обсуждать это.
— Это был сон о Нике? — Теперь она могла услышать, как Энни улыбается.
— Что? Нет! — Она сама не верила себе.
— Лгунья. Я видела, как между вами пробегали искры страсти. Он славный малый, — сказала Энни более серьезно. — Он мог бы стать парнем, который способен облегчить тебе этот переход от состояния одинокой вдовы к женщине, возвращающейся к жизни.
Кейси покачала головой, ей было неудобно слушать все это.
— Нет.
— Приезжай, поедим пиццу.
— Нет!
— Ты поела?
Живот Кейси заурчал, и она пробормотала:
— Нет.
Побеждена. Энни выиграла этот раунд.
— Приезжай, поедим пиццу, выпьем вина и поболтаем о красивом Нике. И ты можешь мне рассказать все детали своего сексуального сна! — она взвизгнула и повесила трубку прежде, чем Кейси сумела ей ответить.
Должно быть, у него возникли галлюцинации. Когда Ник выглянул, чтобы посмотреть, доставили ли ему его китайскую еду, так как формально он теперь голодал, он увидел ее. Кейси. Женщину с аукциона.
Его тело отреагировало так же, как тогда, когда он испытывал чувство голода, а по телевизору показывали рекламу гамбургеров. Он хотел то, что видел. Это была абсолютно интуитивная реакция, и ему нужно было глубоко дышать, чтобы снова обрести контроль над собой.
Она приехала сюда, чтобы встретиться с Энни, но это не изменило спонтанной реакции Ника. Он схватился за дверную ручку и распахнул дверь, имитируя удивление.
— О! Кто там? Я думал, вы принесли мне мою китайскую еду.
Отличный способ добиться девушки. Лживая задница…
Она мигнула, затем закрыла рот руками. Это его или ее щеки внезапно покрылись ярчайшим румянцем? Она посмотрела так, как будто он подскочил к ней и повалил ее на землю.
— Мне очень жаль. Я испугал вас?
— Н-н-н-ет, — сказала она. Но ее глаза были широко распахнуты, и он видел, что у нее участился пульс, а жилка на шее беспорядочно трепещет. Ник сжал кулаки, потому что первое, что приказал ему его инстинкт — и его собственное сильное желание, — потянуться и коснуться ее кожи кончиками пальцев. Сделать так, чтобы, когда она увидела его, ее кровь забурлила. Даже если это произошло только потому, что он испугал ее.
Она смотрела на него как-то странно. Вероятно, потому, что он вел себя, как полный кретин. Ветер играл ее волосами, они образовывали вокруг ее лица настоящий водоворот, так, как будто она плыла под водой. Из открытого кем-то окна в длинном общем вестибюле веял легкий ветерок.
— Вы уверены, что все в порядке? Как ваша лодыжка?
Она подняла к нему голову, как будто никак не могла понять, что он говорит. Ник заметил, что ей стало трудно дышать, как будто она только что быстро поднялась по ступенькам. Но он слышал шум закрывающихся дверей лифта и видел, как она приехала.
Он потерял эту мысль, потому что внезапно она бросилась к нему. Ее руки нырнули в его волосы, и она дергала их, не специально, но достаточно сильно, так, чтобы его член затвердел.
— Простите, простите, — бормотала она, прижимая свои сладкие теплые губы к его губам.
Он не понимал, за что она извиняется, но это было и неважно. Он крепко обхватил ее за талию, чтобы прижать к себе, и вернул ей поцелуй. Когда ее влажный язык проник между его губами и начал дразнить его, пенис Ника перешел из стадии просто твердого до состояния «смертельного оружия».
Ник был вполне уверен, что мог бы сейчас срубить дерево своим затвердевшим членом. Однако он хотел бы делать им нечто совсем иное.
Совесть взяла верх, и он отступил достаточно далеко, чтобы сказать:
— Вы действительно уверены, что все в порядке? Вы уверены… — Он оторвал взгляд от ее ярких карих глаз и впился глазами в пухлые красные губы.
— Я уверена. Я сожалею, но я уверена. Мы можем?.. — Она полностью прижала свое тело к его. Он ощутил ее горячие груди, толкающиеся в его тело, и тепло расселины между ногами. На ней были сильно полинявшие джинсы с дырой на колене. Ник никогда не видел, чтобы женщина выглядела настолько сексуально.
Она снова поцеловала его, и он почти застонал, ненавидя свою не вовремя проснувшуюся совесть.
— Можем ли мы что?
Кейси дернула его ремень, а затем коснулась твердого члена, при этом все время целуя Ника везде, куда могла дотянуться губами. Ее язык исследовал точку на его шее, и он внезапно испугался, что кончит прежде, чем вылезет из своих чертовых штанов.