Она улыбнулась ему, и его живот сжался. Пятеро других парней достигли намного большего, чем он. Один был доктором, второй нейрохирургом, были еще поверенный, пожарный и дантист.
Я переделываю мебель. Иногда здания. Иногда предметы искусства, но…
Сейчас он подведет ее. Он не сможет собрать столько же денег, сколько эти парни. Ник чувствовал себя настоящим кретином, и все, что он мог сделать, — не дать себе сбежать.
Он хотел сделать ее счастливой.
Он сжал кулаки, чтобы сохранять спокойствие. Ему необходимо было все обдумать. Должен же быть способ сделать все как следует.
Глава 7
Мысли о продаже его с аукциона другой женщине даже на одну ночь было достаточно, чтобы у нее закружилась голова.
— Ты должна преодолеть это, ты ненормальная, — Кейси сунула ключ в замок.
Было начало четвертого, а она не ела целый день. Энни и все остальные пообедали в отеле, а затем Энни отправилась на работу в книжный магазин. Кейси снова ощутила благодарность, что страховка жизни Брендана давала ей возможность выполнять эту благотворительную работу. Она хотела работать, но теперь не была уверена, что это будет так просто.
У нее была мечта — открыть антикварный магазин или просто магазин подержанных товаров. Когда она обдумывала это, внутренний голос в ее голове заметил, что потом Ник может реставрировать вещи, и вы будете жить долго и счаст…
— Заткнись.
Она вытащила из холодильника контейнер с пастой и поставила его в духовку. Вымыла руки и начала делать салат. Ее живот сердито урчал от голода.
Она должна была продать его с аукциона. Это делалось в благотворительных целях. Кейси втянула ноздрями воздух и закатила глаза.
— Ты свихнулась, — сказала она себе.
Она сидела перед телевизором, смотрела дневное ток-шоу и ела лапшу и салат. Ее тело все еще вздрагивало всякий раз, когда она вспоминала о том, как он прижался к ней сзади, задрал юбку и трахнул ее, прижимая к грубым блокам из шлакобетона.
Кейси долгое время простояла под горячим душем, а затем надела узкие брючки и толстые шерстяные носки. Осенняя погода становилась все холоднее, в доме было уже 19 градусов. Ее любимый темно-синий пуловер окутал ее теплом от шеи до середины бедер. Она подумала, что соленая карамель и горячий шоколад — это то, что отлично подходит для такой холодной погоды.
Со взбитыми сливками.
Она сделала первый солено-сладкий глоток, когда в дверь позвонили. Кейси открыла.
— Ты?! — сказала она, облизывая губы.
— Энни дала мне твой адрес, — пробормотал Ник. Его пристальный взгляд не отрывался от ее губ.
Он наклонился к ней и кончиком языка облизал ее верхнюю губу. Ее сердце забилось быстрее.
— Извини, — прошептал он, проводя большим пальцем вдоль ее нижней губы. — Ты что-то ела… — Он вдумчиво облизал губы. — Взбитые сливки? Это они были на твоих губах.
— Это взбитые сливки. Я просто сделала горячий шоколад. Хочешь?
— Я могу войти?
Она задохнулась и сделала несколько шагов назад, впуская вместе с ним немного дождя и несколько мертвых листьев.
— Извини. Знаешь, ты совершенно вскружил мне голову, — сказала она своим шерстяным носкам. Это было слишком серьезное заявление, чтобы сказать ему прямо в глаза.
— Ты сделала то же самое со мной. Но вообще-то я люблю горячий шоколад.
— Иди сюда. — Кейси привела его в кухню и, когда повернулась, он уже стоял позади нее.
Кейси закрыла руками рот, поскольку из нее неудержимо рвался истеричный смех.
— О господи.
— Ты сказала: «Иди сюда», — он усмехнулся, и она почувствовала огромное желание прижаться к нему и целовать его до тех пор, пока они не сбросят одежду.
Кейси поставила на огонь воду, добавила какао, соль, немного карамели, сливки и стала ждать, пока вода вскипит.
— Ты не отказываешься от аукциона? Мне кажется, ты хочешь убежать. — Она хотела, чтобы он чувствовал себя комфортно в ее кухне.
— Я приехал сюда, чтобы попросить тебя о помощи, — вздохнул он, садясь на один из высоких табуретов.
— О какой?
— Ты предложишь за меня цену, если этого никто не сделает?
— Что ты имеешь в виду, говоря «если этого никто не сделает»? — спросила Кейси, смеясь. В кофейнике начала закипать вода.
— Я не… Я не похож на других парней. Я реставратор. Я работаю с мебелью, тканью и обивкой. Некоторые люди назвали бы это барахлом.
— Ну и что, эти люди — идиоты. — Она смешала горячий шоколад и поставила его перед ним. От напитка поднимался пар, танцуя вокруг его лица.
— Я просто хочу знать, что выгляжу достойно.
— За тебя предложат деньги, Ник, — уверила она его и провела ногтем по его пальцам. На ее щеках расцвел яркий румянец. — Я обещаю, — сказала она.
Ник облизнул губы.
— М-м-м, — сказал он. — Неплохо.
— Все дело в соли. Ты действительно уверен, что все в порядке? Мне казалось, что я — единственная, кого беспокоит этот аукцион. — Ее пальцы двинулись немного выше, поглаживая его запястье, а затем забрались под манжет его синей рубашки.
Ник вытащил конверт из заднего кармана своих джинсов.
— Это деньги.
— Деньги? Какие деньги? — В течение доли секунды она подумала, что он предлагал ей деньги за секс. И с трудом удержалась, чтобы не ударить его. Но он покачал головой.
— Деньги за меня. Деньги, чтобы предложить достойную цену, чтобы показать, что я — не какая-нибудь рвань.
— Ничего подобного, — сказала она, отталкивая конверт. — Ты — самый горячий парень из всех.
— Поэтому ты спала со мной.
— Ерунда. — Она обошла вокруг стола, чтобы обнять его.
— Я — наполнитель, — засмеялся он, проводя сильной рукой по своим густым коротким волосам.
— Меня трахали из жалости, — пробормотала она.
Глаза Ника вспыхнули, ледяные и оценивающие.
— Что? О чем, черт возьми, ты говоришь?
Она с трудом сглотнула, в ней всколыхнулись все ее противные, мучительные эмоции.
— Энни просила тебя… и ты… и мы… — Она покачала головой. — Я — человек, которого трахают из жалости, — повторила она, как будто это все объясняло.
— Ты не такая. — Он схватил Кейси за запястье, сжимая его настолько сильно, что чуть не раздавил ее тонкие кости, и заставил ее содрогнуться. Но под болью ее также пронзила ярчайшая вспышка возбуждения.
— Ты уверен? — простонала она, чувствуя, что внезапно силы покинули ее.
— Нет, это не так. — Он посмотрел на нее недовольно. — И тот факт, что ты подумала такое, заставляет меня чувствовать, что я не смог сказать, что я думаю о тебе.
— Ты сказал, но…
— Я думаю, что ты — удивительная. — Он провел пальцем по багрово-синим венам на внутренней стороне ее запястья. Затем он притянул ее к себе, чтобы поцеловать. — Я думаю, что ты сексуальна, мила, забавна, умна и, безусловно, очень благородна.
— У меня умер муж, следовательно, меня трахают из жалости.
— Кейси! — произнес он, встряхивая ее.
— Я просто говорю…
Он мягко дернул ее, посадил к себе на колени, и она ощутила под собой его эрегированный член.
— Ведь ты же волновался, что за тебя не заплатят на аукционе.
— Возможно, нам обоим стоит поработать над своей самооценкой. Что ты намерена сделать, Кейси?
— Трахнуть тебя, — сказала она. Эти слова сорвались у нее с языка прежде, чем она подумала о том, что говорит.
Ник застонал. Он взял ее лицо в свои руки, проводя пальцами вдоль скул. Затем поцеловал ее, сильно сдавив ее нижнюю губу, так что Кейси дернулась и вздохнула. — Я имел в виду, чем ты хочешь заниматься, — сказал он.
— Мне нравится благотворительность, — пробормотала она, расстегивая его ремень. — Еще мне нравятся старинные вещи, сокровища, пожившие на свете. Мне хотелось бы даже открыть магазин.
Он снова поцеловал ее, двигая языком у нее во рту, из-за чего у нее тут же сбилось дыхание.
— Ты шутишь?
— Нет, почему? — Она обвила его руками, проводя большим пальцем по расселине на верхушке кончика его члена. Маленькая жемчужинка прекума уже смазала его кожу, и он снова застонал.
— Поскольку это звучит так… — Он покачал головой, закрывая глаза. Погружаясь в ее прикосновения и в то, что они делали.
— Отнесись ко мне терпеливо, — прошептала она, прикасаясь к его лицу, прежде чем поцеловать его еще раз. — Я очень давно не делала ничего подобного.
Кейси опустилась на колени между его раздвинувшимися бедрами. Его джинсы были расстегнуты, пенис вздымался наружу. Она прижалась щекой к его теплой плоти. Ее язык порхал по его коже, собирая сладкие и соленые капли жидкости. Она всосала головку его пениса в рот и облизала его, не спуская глаз с лица Ника. Его челюсти сжались, глаза продолжали оставаться закрытыми, а потом резко распахнулись. Невероятно.
— Вряд ли ты что-то забыла, — Ник положил руку ей на затылок, мягко двигая ее и вынуждая брать пенис все глубже в горло.
Кейси сильно сосала, ощущая вкус мыла и пота на его коже. Затем почувствовала, что он толкает ее снизу вверх — он трахал ее в рот.
Кейси кончиками пальцев погладила его яички, рисуя узоры по тонкой, как бумага, коже.
Ник опустился, чтобы обеспечить ей лучший доступ, и она воспользовалась этим моментом, чтобы провести твердым кончиком языка по голубым венам его пениса. Она облизала маленькую расщелину в головке его эрегированного пениса, а затем всосала ее.
Она немного смутилась, когда он мягко оттолкнул ее, вытаскивая свой пенис у нее изо рта, толкая ее назад для того, чтобы сдернуть с нее брюки и носки. Он повернулся, приподнял ее, и она ощутила, что взлетает в воздух, ее волосы развеваются, а дыхание перехватывает.
Ягодицы Кейси ударились о столешницу, и он сказал:
— Я вымою твою столешницу, клянусь. Клянусь. Уберу, уберу, — повторял он, как молитву, а затем рухнул на колени между ее ногами, резко и широко развел руками ее бедра и прижался ртом к ее гладкому влагалищу.
— О! — произнесла она, потому что все ее естество охватило невероятное изумление от происходящего.