– О, царь правоверных, – отвечала сестра, – в числе рабынь, предназначенных для твоих наложниц, есть очень веселые девушки, и Ноама не ест и не пьет без этой рабыни.
И она продекламировала следующее:
У них двоих нет никакого сходства,
И если вместе ими любоваться,
То их очарование различно
И первого является краса
Контрастом полным красоты второго.
– Клянусь великим Аллахом, – сказал халиф, – право, она так же хороша, как Ноама, и завтра я прикажу отвести отдельное помещение рядом с Ноамой, и пошлю ей обстановку и белье, и в честь Ноамы пошлю ей все, что надо.
Сестра халифа приказала подать кушанья и поставила их перед братом. Халиф поел, продолжая сидеть с ними. Налив себе кубок вина, он знаком просил Ноаму спеть ему что-нибудь. Она, выпив два кубка вина, взяла лютню и спела такой куплет:
Когда дает мой собутыльник мне
Все пить и снова пить, не уставая,
Шипучего вина бокалов пару,
Ношу я гордо вечером одежды,
Как будто бы была твоей царицей,
О, правоверных царь и повелитель.
Царю правоверных песня эта очень понравилась, и он, наполнив еще кубок, подал его Ноаме и приказал ей спеть еще. Выпив вино, она ударила по струнам и пропела:
О самый благородный человек.
Из всех людей, живущих в наше время,
Между которыми нет никого,
Кто мог бы похвалиться, что он равен
С тобой своим душевным
благородством.
О несравненный в благородных чувствах
И в щедрости своей! Глава и царь,
По всем вселенной странам знаменитый,
О самодержец всех царей земных,
Который щедрой дарит рукою,
Но нет и обязательств никаких
На подданных своих не налагает.
И да хранит тебя за это Бог,
Всех недругов твоих карая смертью,
И дарует успехи и победы
Тебе земных владений приращение
Услыхав пение Ноамы, халиф сказал ей:
– И какая ты, Ноама, даровитая! Так ты красноречиво говоришь и хорошо поешь!
Они провели весело и счастливо время до самой полуночи, когда сестра халифа сказала:
– Выслушай меня, о царь правоверных: вот какую истоpию читала я в книжках о знатных людях.
– А что это за история? – сказал халиф.
– Знай, о царь правоверных, – отвечала ему сестра, – что в городе Эль-Куфехе жил один юноша по имени Неамех, сын Эр-Рабеки, и у него была девочка-рабыня, которую он очень любил и которая любила его. Она воспитывалась вместе с ним, и они спали даже на одной постели, и когда оба они выросли, злая судьба разлучила их. Обманщики употребили против нее хитрость и выманили ее из дому, а затем похитили ее. Человек, похитивший ее, продал девочку одному из царей за десять тысяч червонцев. Рабыня-девочка любила своего господина так же сильно, как и он ее. Он бросил своих родных и дом, отправился искать ее и употребил все зависящие от него средства, чтобы увидаться с нею. Он рисковал своею жизнью и, наконец, добился свидания с рабыней-девочкой. Но лишь только он пришел к ней и успел немного поговорить, как явился царь, купивший девушку от человека, укравшего ее, и тотчас же приказал умертвить их обоих, не дав им возможности оправдаться и сказать что-нибудь. Что скажешь ты, о царь правоверных, о таком несправедливом поступке царя?
– Поистине это удивительная история, – отвечал халиф, – и царю было бы гораздо приличнее простить их, чем наказывать, так как по отношению к ним он должен был иметь в виду три вещи: во-первых, что они были связаны взаимной любовью, во-вторых, что они находились под его кровлею и в его власти, а в-третьих, что царю следует быть справедливым, судя других людей, а тем более в деле, которое касается его самого. Царь поступил в этом случае не по-царски.
– О брат мой, – сказала ему тут сестра, – царем земным и небесным прошу тебя приказать Ноаме спеть, и выслушай то, что она споет тебе.
Халиф приказал Ноаме петь, и она запела:
Судьба была со мной вероломна,
Хотя всегда была она такая,
Гнетущая тоской сердца людские,
Родящая заботы и тревоги,
Томящая разлукой влюбленных,
Едва успевших заключить союз,
Поэтому ты видишь, как обильны
Потоки слез, текущих по щекам их.
Они ведь были, и была я с ними,
И жизнь моя была полна отрады,
И часто вместе нас судьба сводила.
Поэтому кровавыми слезами
Оплакивать я стану днем и ночью
Твою невыносимую утрату.
Царь правоверных, услыхав эти слова, был тронут и приведен в восторг голосом:
– О брат мой, – сказала ему сестра, – человек, который произнес сами над собой приговор, должен исполнить его. Неамех, – прибавила она, – и ты, Ноама, тоже встань!
Они оба встали, а сестра халифа сказала:
– О, царь правоверных, вот эта девочка Ноама и есть рабыня, украденная Эль-Хаджаем и присланная тебе с письмом, заключавшим в себе ложь, будто он купил ее за десять тысяч червонцев, а это вот Неамех, сын Эр-Рабеки, ее хозяини. Твоими чистыми предками прошу тебя, чтобы ты простил их и заслужил за них награду, так как они в твоей власти и пили твое вино и ели твои кушанья. Я ходатай за них и прошу подарить им жизнь.
– Ты сказала совершенную правду, – отвечал ей халиф, – я высказал свое мнение, и от него не отступаюсь, так кто твой хозяин, о Ноама? – спросил он.
– Да, царь правоверных, – отвечала она.
– Вы не пострадаете, – сказал он, – так как я уступаю вас друг другу. Скажи мне, Неамех, как ты узнал о ней, и кто указал тебе, в каком она находится городе?
– О, царь правоверных, – отвечал он, – выслушай всю мой историю, и, клянусь твоими чистыми предками, я ничего от тебя не скрою.
И он рассказал ему всю историю, как персидский мудрец поступил с ним, и что сделала старуха, и как он ошибся дверьми. Халиф, слушая его, надивиться не мог.
– Приведите ко мне персиянина, – сказал он наконец.
Персиянин был к нему приведен, и он назначил его на высокую должность при дворе, подарил ему почетную одежду и, приказав дать ему порядочную сумму денег, сказал:
– Человека, устроившего такое дело, я считаю своею обязанностью назначить в число своих приближенных.
Халиф ласково обошелся с Ноамой и Неамехом, осыпав их и старуху милостями, и Ноама и Неамех прожили у него семь дней, веселые, счастливые и довольные. Затем Неамех просил у него позволения уехать с рабыней-девочкой домой в Эль-Куфех. Они пустились в дорогу, и Неамех снова соединился со своим отцом и матерью, и они пользовались самой счастливой жизнью, пока смерть не прекратила их счастья и не разлучила их.
Конец истории Эль-Амджада и Эль-Асада
Выслушав этот рассказ, переданный Баграмом, Эль-Амджад и Эль-Асад до крайности удивились. Проспав эту ночь, они утром сели на коней и поехали к царю и, попросив позволения войти, получили его; царь с почетом принял их, и они сели беседовать.
В то самое время вдруг послышались голоса, призывавшие на помощь, и к царю вбежал царедворец, и сказал:
– Какой-то царь остановился перед городом, и с ним приехали люди с обнаженными мечами, и мы не знаем, чего они хотят.
Царь вследствие этого тотчас же сообщил своему визирю Эль-Амджаду и брату его Эль-Асаду о том, что только что слышал от своего царедворца.
– Я тотчас же поеду к нему и узнаю, зачем он приехал, – сказал Эль-Амджад.
Эль-Амджад выехал из города в сопровождении воинов и конных мамелюков. И когда прибывшие воины увидали его, они тотчас же поняли, что он посол царя, и поэтому они провели его к султану, у ног которого он поцеловали прах. Предполагаемый султан оказался женщиной, лицо которой было закрыто покрывалом. Эта царица обратилась к нему с такими словами:
– Мне в этом городе ничего не надо, кроме безбородого мамелюка; и если я найду его у вас, то ничего с вами не случится, но если же я не найду его у вас, то вас ожидает жестокая битва, потому что я приехала только за ним.
– О царица, – сказал ей Эль-Амджад, – опиши нам этого мамелюка, расскажи его историю и скажи, как его зовут?
– Зовут его Эль-Асадом, а меня Марганехой, – отвечала она, – и этот мамелюк был привезен ко мне магом Баграмом, отказавшимся продать его мне, так что мне пришлось взять его силой; но он ночью украл его у меня; а что же касается до его наружности, то она вот какая…
Из ее слов Эль-Амджад догадался, что речь идет о его брате Эль-Асаде.
– О царица веков, – сказал он ей на это, – слава Аллаху, пославшему тебя к нам! Мамелюк этот – брат мне.
Он рассказал ей их историю и все, что случилось с ними в чужой стороне, и передал ей, по какой причине они ушли с островов Черного Дерева, что очень удивило царицу Марганеху, от души радовавшуюся тому, что Эль-Асад найден. Она подарила Эль-Амджаду почетное платье. После этого Эль-Амджад вернулся к царю и доложил ему обо всем случившемся, чему все они были рады. Царь отправился со своим визирем и его братом Эль-Асадом к царице, прибыв к которой, они сели и начали беседовать. В то время как они сидели, на большой дороге показалась пыль, и после этого зрению их представились движущиеся, как разбушевавшееся море, несметные полчища. Подойдя к городу, они окружили его, как кольцо палец, и обнажили мечи.
– Поистине, – сказали Эль-Амджад и Эль-Асад, – мы принадлежим Богу и к Нему вернемся! Что это за громадная армия? Несомненно, это неприятель, и если мы не заключим союза с царицей Марганехой, то люди эти отберут от нас город и убьют нас. Поэтому нам прежде всего надо отправиться к ним и узнать, откуда они явились.
Эль-Амджад встал и направился к вновь подошедшей армии, и увидал, что это армия Эль-Гаюра, отца его матери, царицы Бадур. Подойдя к нему, он поцеловал прах у ног его и передал ему о том, что желал знать царь.
– Меня зовут Эль-Гаюром, – от