Я подошел к ней, но она закричала, и закричала так громко, что я задрожал от страха и хотел уже уходить, как увидал человека, вышедшего из-под земли, который побежал вслед за мною, крикнув мне:
– Кто ты такой? Откуда ты и зачем пришел сюда?
– Господин мой, – отвечал я, – я иностранец и плыл на корабле, и стал тонуть вместе с другими людьми, но Господь послал мне деревянное корытце, и на нем я приплыл к этому острову.
Услыхав мой ответ, он взял меня за руку и сказал:
– Ну, так идем со мною.
Я пошел с ним, и он спустился со мной в подземную пещеру и провел меня в большую комнату, и, посадив меня в конце ее, принес мне поесть. Я был очень голоден и ел до тех пор, пока не насытился и не повеселел. После этого он стал расспрашивать меня, что было со мною; и я все с начала до конца рассказал ему и немало удивил его.
– Аллахом умоляю тебя, – прибавил он, кончив рассказ, – не сердись на меня, господин мой, я рассказал тебе все по правде, что со мной случилось, а теперь я желал бы знать, кто ты такой, и почему ты живешь в подземной комнате, и почему ты пасешь эту лошадь на берегу.
– Нас живет тут на острове несколько человек, – отвечал он, – и мы, как служители царя Эль-Михраджа, присматриваем за всеми его лошадьми; и каждый месяц в новолуние мы привозим сюда лошадей и, связав ноги, пускаем на остров всех еще не жеребившихся кобыл, для того чтобы они привлекали водяных коней. Теперь как раз время выйти морскому коню, а потом, если будет угодно Богу (да святится имя Его), я сведу тебя к царю Эль-Михраджу и покажу тебе нашу страну. Знай, что если бы ты с нами не встретился, то умер бы от голода. Но я сохраню тебе жизнь и постараюсь доставить тебя на родину.
Я помолился за него Богу и поблагодарил его за его доброту и снисходительность; и в то время как мы разговаривали с ним, из морских волн вышел конь. Вскоре появились и другие конюхи, его товарищи, каждый со своей кобылой, и, увидав меня, стали расспрашивать, кто я такой, и я им повторял то, что уже рассказывал их товарищу. Они все подошли ко мне и, накрыв на стол, пригласили меня поесть с ними. Когда мы поели, они все встали, сели на лошадей, дали и мне лошадь и взяли меня с собой.
Мы пустились в путь и ехали, не останавливаясь, пока не прибыли в столицу царя Эль-Михраджа, к которому пошли конюхи и рассказали ему обо мне. Он пожелал меня видеть, и меня привели к нему. Я поклонился царю, ответившему на мой поклон и принявшему меня очень ласково. Царь пожелал узнать обо всем, что со мной случилось.
– О сын мой, – сказал он мне, – клянусь Аллахом, что все, случившееся с тобою, удивительно, и если бы судьбой не было тебе предназначено жить, тебе, конечно, не удалось бы избавиться от этих неудач. Но, слава Богу, что ты остался жив.
Он очень был ко мне ласков, посадил рядом с собой и стал занимать меня разговором. Он сделал меня надсмотрщиком морской пристани, и я осматривал все приходившие суда. Кроме того, я вел его дела, и он осыпал меня своими милостями, подарил мне богатую одежду, и я сделался важным лицом не только при его дворе, но и по делам всего населения. Служил я у него долго; но, приходя на берег, я постоянно расспрашивал у проезжавших купцов, не знают ли они, где находится город Багдад, для того чтобы отправиться с кем-нибудь из них домой. Но никто из них не знал и не слыхал о таком городе. Это меня очень огорчало, и в конце концов я стал сильно тосковать по родине. Тоска эта долгое время преследовала меня, и вот в таком состоянии я отправился однажды к царю Эль-Михраджу и застал у него несколько человек индейцев. Я поклонился им, и они ответили на мой поклон, и приветствовали меня, и стали спрашивать, откуда я родом, после чего я, в свою очередь, стал расспрашивать их и узнал, что они из разных мест. Между ними были и индусы, благороднейшие люди из своего племени, никого не угнетающие и не обижающие. Тут же были и брамины, никогда не пившие вина, хотя эти люди были живые и веселые и имеющие множество верблюдов, лошадей и скота. Они рассказали мне, что индейцы разделяются на семьдесят два класса, и все это меня до крайности удивляло. Во владениях же царя Эль-Михраджа есть один остров, на котором и день, и ночь слышатся звуки бубен и бой барабанов, и жители этого острова и путешественники сказали нам, что остров этот населен промышленным народом. В море, среди которого находится этот остров, я видел рыбу страшной величины, которую рыбаки очень боятся, и потому, приближаясь к ней, они бьют по воде палками, для того чтобы она ушла, там же я видел рыбу, лицом похожую на сову. Во время этого путешествия я вообще видел так много странных вещей, что рассказывать о них было бы слишком долго.
Я с удовольствием осматривал эти острова и все, что на них было, и вот однажды, стоя по своему обыкновению с палкой в руках на берегу, я увидал подходивший большой корабль, на котором было несколько купцов, и, подойдя к пристани, хозяин приказал спустить паруса, кинул якорь и положил сходню; и матросы стали выгружать все, что было на корабле. В то время как товары выгружали и я переписывал их, я обратился к капитану и спросил его:
– Ты остаешься на корабле?
– Да, – отвечал он, – потому что у меня на корабле хранятся товары одного купца, который потонул около этих островов в одну из наших прежних поездок, и товары его хранятся у меня. Теперь мне хотелось бы продать их и плату за них свести его родным в город Багдад, приют мира.
– А как же звали этого человека – хозяина товаров? – спросил я капитана.
– Его звали, – отвечали капитан, – Эс-Синдбадом-мореходом, и он потонул, путешествуя с нами в этих местах.
Услыхав этот ответ, я внимательно посмотрел на него и узнал его и, громко вскрикнув, сказал:
– О капитан, ведь это я – хозяин этих товаров, ведь это я Эс-Синдбад-мореход, ведь это я сошел с корабля вместе с другими купцами на остров, и когда рыба зашевелилась и ты позвал нас поскорее, то некоторые успели взбежать, а некоторые не успели, и я был в числе последних. Но Господь (да святится имя Его) пощадил меня и не дал утонуть, и я спасся в корыте, в котором путешественники мыли белье. Я сел в это корыто и стали бить ногами по воде, и ветер и волны прибили меня к этому острову, и я вышел на берег, и Господь помог мне, и я встретил царских конюхов, которые взяли меня и привели в столицу. Они представили меня царю, которому я рассказал свою историю, и он осыпал меня своими милостями и назначил смотрителем пристани, и, получив такую должность, я был совершенно обеспечен. Товары же, которые хранятся у тебя, принадлежат мне.
– Сила и власть в руках Аллаха, – возразил мне на это капитан. – В людях не стало более ни стыда, ни совести.
– Зачем ты мне это говоришь, разве я не рассказал тебе всей истории?
– Еще бы, – ответил он, – ведь ты слышал от меня, что у меня хранятся товары, хозяин которых утонул, поэтому-то ты и захотел получить все даром, и это с твоей стороны бессовестно, потому что мы видели, как он потонул и как с ним тонули другие путешественники. Как же ты можешь утверждать, что ты хозяин этих товаров?
– Ну, так выслушай и пойми меня хорошенько, – сказал я ему, – и тогда ты убедишься, что я говорю правду, так как ложь присуща только лицемерам.
Я рассказал ему все, что было с той минуты, как мы вышли из Багдада и пришли к тому острову, который ушел из-под нас в пучину, и напомнил ему все, что происходило между ним и мною. Это убедило и капитана, и других купцов, что я говорю правду, и они узнали меня и, поздравив со счастливыми избавлением, вскрича:
– Клянемся Аллахом, мы ведь думали, что ты потонул, а между тем Господь даровал тебе жизнь.
Он отдал мне мои товары, на которых было написано мое имя, и все оказалось в совершенной целости. Я раскупорил тюки и вынул оттуда все самое ценное. Матросы перенесли товары, а я отправился к царю, чтобы предложить ему подарок, и доложил ему о прибытии корабля, на котором я был пассажиром. Я рассказал ему также, что все мои товары пришли ко мне в целости и что подарок был частью их. Царь не мог надивиться моему рассказу, и, видя, что я ни в чем не лгал, он меня особенно полюбил и щедро одарил.
Я продал свои тюки и другое свое имущество и получил большой барыш, и на полученные деньги приобрел местных товаров и вещей. Купцы с прибывшего корабля стали собираться в обратный путь, я нагрузил все, что у меня было, на корабль и отправился к царю, поблагодарил его за его доброту и милости, после чего просил позволения отправиться на родину к своим родным. Он пожелал мне счастливого пути и подарии мне много вещей на прощанье. Простившись с ним, я сел на корабль, и мы подняли паруса с помощью Аллаха (да святится имя Его). Судьба и счастье нам благоприятствовали, и, не останавливаясь ни днем, ни ночью, мы благополучно дошли до города Эль-Башраха. Там мы пристали к берегу и остановились ненадолго, и вскоре я с радостью добрался до Багдада, приюта мира, куда привези многое множество тюков и товаров. Придя в свой квартал, я вошел к себе в дом, где меня встретили все мои домочадцы и знакомые. Я купил себе слуг и служащих, мамелюков, наложниц и черных рабов, так что я завел большое хозяйство и купил домов и земель более, чем у меня было прежде. Я весело зажил среди своих друзей и приятелей, и зажил, совершенно забыв свои прежние страдания, пребывание вдали родины и все ужасы пути. Я вел веселую жизнь, сладко ел и пил, и ни о чем не думал. Таким образом кончилось мое первое путешествие, а завтра, если будет милость Аллаха (да святится имя Его), я расскажу тебе второе путешествие из семи моих поездок.
Эс-Синдбад-мореход пригласил Эс-Синдбада Сухопутного поужинать с ним, после чего приказал ему выдать сто червонцев и сказал:
– Присутствием твоим ты доставил нам сегодня удовольствие.
Носильщик поблагодарил его и, взяв то, что ему было дано, пошел своей дорогой, размышляя о том, что бывает с людьми. Эту ночь он провел дома, а утром пошел в дом Эс-Синдбад-морехода, который приветливо встретил его и милостиво посадил подле себя. Когда другие гости собрались, то им всем подали еду и питье, и они развеселились и были очень довольны, а Эс-Синдбад-морехо