Он поклонился Унеэлю-Вуджуду и, пожелав ему много лет здравствовать, повел во двор замка, где молодой человек увидал большой пруд, окруженный раскидистыми деревьями, на сучьях которых висели серебряные клетки с птицами, весело распевавшими и прославлявшими Господа. Взглянув на одну из птичек, он увидал, что это горлица, которая при виде его громко запела. Унеэль-Вуджуд, услыхав пение, упал в обморок, а очнувшись, застонал и проговорил следующее:
О горлица, не влюблена ли ты,
Подобно мне, моли тогда ты Бога
И, благосклонная, свою пой песню!
Твой этот крик не радостью ли вызван,
Или желаньем страстным, что живет
В твоем любовью опьяненном сердце?
Рыдаешь ли ты от утраты?
Если ты на порывы жалуешься страсти
И если ты утратила, как я,
Возлюбленного своего, который
Прочь улетел, тебя покинув здесь
На горе и отчаяния муки,
И если потеряла ты, как я,
Предмет своей любви и жаркой страсти,
То выраженьем долгого разрыва
Должна служить твоя разлука с ним.
О, да хранит Аллах влюбленных всех,
Всегда своей любви предмету верных,
Я не расстанусь с мыслею о нем,
Пока мои все кости не сгниют!
Досказав эти стихи, он плакал до тех пор, пока не упал в обморок, а придя в себя, стал осматривать другие клетки и увидал соловья и лесного голубка, которые запали ему, точно говоря:
О ты, влюбленный, разбудил ты снова
В моем воспоминании то время,
Когда моя былая строгость пала
И сделалась моей любовью та,
В чью красоту я страстно был влюблен.
Она была богата красотой
Невиданной и искушенья полной;
И голосок ею, когда сидела
Она на ветке дерева, собой
Песчаный украшающего холм,
Звучал, как музыка, так что забыл я
Любимые мной прежде звуки флейты.
Расставил сети для нее охотник
За птицами и изловил ее,
Так как она кричала постоянно:
«О, да оставит он меня свободной!»
Я уповал, что выкажет себя он
Состраданья полным человеком,
Когда увидит, что ее люблю я.
Но Бог убил его, что так жестоко
Лишил меня возлюбленной моей.
Моя тоска по ней была безмерна,
И сердце у меня в груди терзал
Огонь палючий разлученья.
О, да хранит влюбленного Аллах,
Который поборол меня любовью
И знает про тоску мою и горе!
Он посмотрел на своего знакомца, уроженца Испагани, и спросил у него:
– Что это за замок и кто его выстроил?
Человек отвечал, что его выстроил такой-то царский визирь для своей дочери, боясь, чтобы с нею не случилось несчастье, и поместил ее в замке вместе с ее прислугою, и что замок этот открывается только раз в год, когда в него привозят продовольствие.
«Желание мое исполнилось, – подумал молодой человек, – но ждать придется только долго».
Эльварда-Фильакмама между тем не могла ни пить, ни есть, ни спать. Ее желания и любовное томление страшно усилились, и она бродила по замку, но не находила выхода и, проливая слезы, говорила следующие стихи:
Они меня жестоко удалили
От моего возлюбленного сердца,
И пить в моей тюрьме страданья чашу
Теперь они заставили меня!
Они мою всю душу истерзали,
Когда меня далеко увезли,
Чтоб разлучить с возлюбленным моим.
Дворец роскошный должен был служить
Тюрьмой для заключенья моего.
Но если тем они хотят заставить
Меня забыть его, то их желанья
Всегда останутся неисполнимы
По той причине, что моя любовь
К нему теперь еще сильнее стала.
Могу ли я предать его забвенью,
Когда единственной причиной служит
Всего того, что выстрадала я,
То, что его лицо я увидала?
Все дни мои я провожу в печали,
И провожу бессонные я ночи
В неутомимых думах про него.
И в одинокой жизни веселит
Меня воспоминание о нем,
Так как теперь я чувствую всегда
Себя присутствия его лишенной.
О, если бы я знала, что потом
Рок после стольких тяжких испытаний,
Который переносила я,
До сих пор постоянно мне враждебный,
Изъявит мне согласие свое
На исполненье моего желанья!
Она вышла затем на крышу замка и, взяв кусок материи, обвязала им себя и спустилась вниз на землю. Девушка была чрезвычайно роскошно одета; на шее у нее было бриллиантовое ожерелье. Она шла по пустыне и долинам и дошла до морского берега, где увидала рыбака в лодке. Ветром его прибило к острову, где он заметил Эльварду- Фильакмаму, но, взглянув на нее попристальнее, испугался ее и стал отчаливать. Она стала звать его, махать и читать стихи, чтобы показать ему, что она женщина, а не ведьма, за которую он ее принимал, и рассказала ему, как она сюда попала. Выслушав ее, рыбак заплакал, припоминая, что было с ним в дни юности, когда он любил и страсти одолевали его. Он отвечал ей стихами, рассказывая, как сам он влюбился в дни юности. Он подвел лодку к берегу и сказал ей:
– Садись ко мне, я свезу тебя, куда тебе угодно.
Она вошла в лодку, и он отчалил от берега и, проехав немного, попал под ветер, почему лодка пошла так быстро, что земля очень скоро исчезла из их глаз. Рыбак не знал, куда ему направиться, а ветер в продолжение трех дней дул со страшной силой; затем лодку прибило к берегу, где стоял город, и рыбак причалил к нему.
Над этим городом царствовал царь, очень могущественный; звали его Дирбасом. В это время он сидел со своим сыном во дворце и смотрел из окна на озеро, где и увидал лодку; вглядевшись попристальнее, он рассмотрел в лодке красивую, как ясная луна на небе, девицу, с дорогими рубиновыми серьгами в ушах и с бриллиантовым ожерельем на шее. Царь догадался, что это дочь какого-нибудь вельможи или даже царя, и, выйдя из дворца, пошел к калитке, выходившей на морской берег, где и увидал, как причалила лодка. Девица спала, в то время как рыбак привязывал лодку. Царь разбудил ее, и она проснулась со слезами.
– Откуда ты и чья ты дочь? – спросил у нее царь. – И зачем ты приехала сюда?
– Я дочь Ибрагима, – отвечала она, – визиря царя Шамика; причина моего появления здесь удивительная и поразительная.
И она рассказала ему всю свою историю с начала до конца, не скрыв от него ничего; после этого она заплакала, зарыдала и продекламировала стихи, из чего царь увидал, как она сильно страдала от любви, и почувствовали к ней глубокое сожаление.
– Тебе бояться нечего, – сказал он ей. – Ты достигла своего желания, так как я сделаю для тебя все, что ты хочешь, и отыщу то, что ты желаешь; и вот что я скажу тебе.
И он прочел ей следующие стихи:
Дочь знатного вельможи, заслужила,
И чтоб твое исполнилось желанье,
Сегодня же я соберу богатство
И к Шамику немедленно пошлю
Его с отрядом всадников и знати.
Пошлю парчу и мускуса мешки,
И белое я также серебро,
И золото пошлю ему в подарок.
То правда-истина, и я письмом
Ему мое желание открою
С ним обоюдный заключить союз.
Сегодня же я помощь окажу
Тебе, чтобы ускорить исполненье
Твоих открытых мне теперь желаний.
Любовью долго наслаждался я
И знал ее, и извиняю той
Я девушке, которой без вины
Судьба сулила пить из той же чаши.
Сказав эти стихи, он пошел к своду войск и, призвав своего визиря, приказал уложить сокровища и отправиться с ними к царю Шамику, сказав ему:
– Ты должен непременно привезти мне одного человека по имени Унеэль-Вуджуд, живущего с ним, и скажи Шамику, что царь желает заключить с ним союз и выдать дочь свою замуж за его приближенного Унеэля-Вуджуда; для этого просит, чтобы молодого человека отправили с тобой для заключения брака его в государстве отца невесты.
Царь Дирбас написал письмо к царю Шамику и передал его визирю, строго наказав ему привезти Унеэля-Вуджуда и прибавив:
– Если ты не привезешь его ко мне, то будешь лишен должности.
– Слушаю и повинуюсь, – отвечал ему визирь и отправился с подарками к царю Шамику.
Приехав к нему, он прежде всего передал поклоны царя Дирбаса и вручил письмо и привезенные им подарки. Но когда царь Шамик, приняв подарки, прочел письмо и увидал имя Унеэля-Вуджуда, то он горько заплакал и сказал присланному к нему визирю:
– А где Унеэль-Вуджуд?
– Он ушел, но мы не знаем, куда.
– Приведи его ко мне, и я дам тебе вдвое более того, что ты привез мне.
Он заплакал, зарыдал и, проливая слезы, сказал следующие стихи:
Ты возврати мне моего любимца!
Богатством обладаю я большим
И не нуждаюсь в жемчуге и перлах.
Я положил, когда родился он,
Его на ложе нежности моей.
И, правду говоря, слезами горя
Оплакиваю я его утрату,
И потерял из-за него рассудок.
После этого он взглянул на визиря, прибывшего с подарками и с письмом, и сказал ему:
– Отправляйся к своему государю и скажи ему, что Унеэль-Вуджуд скрылся куда-то уже год тому назад и что царь его не знает, куда он делся, и не имеет о нем никаких известий.
– О, государь мой, – отвечал ему визирь, – ведь царь мой сказал мне, что если я не привезу его к нему, то лишусь своей должности визиря и не буду иметь права войти в город. Как же мне возвращаться без него?
– Ну, так отправляйся с ним, – сказал царь своему визирю Ибрагиму, – возьми с собой людей и ищите Унеэля-Вуджуда везде.
– Слушаю и повинуюсь! – отвечал визирь.
Вследствие этого визирь Ибрагим взял людей и в сопровождении визиря царя Дирбаса отправился на поиски Унеэля-Вуджуда. И кого бы они ни встречали, где бы они ни проходили, они везде наводили справки об Унеэле-Вуджуде таким образом:
– Не проходил ли тут человек такого-то вида, которого зовут так-то?