– Слава Тому, кто никогда не меняется, и Слава Творцу всего мира.
В то самое время, как он говорил эти слова, он случайно взглянул в сторону и увидал семь мраморных дощечек, белевших издали. Он подошел к ним и, рассмотрев, что на них вырезаны какие-то слова, приказал прочесть надпись. Шейх Абдул-Эс-Самад подошел и прочел и увидал, что это нравоучение, написанное в поучение людям. На первой дощечке было написано старогреческими буквами следующее:
«Сын Адама. Зачем ты оставляешь без внимания то, что было с твоим предшественником? Разве ты не знаешь, что чаша смерти будет наполнена и для тебя и что тебе скоро придется испить ее? Прежде чем спуститься в могилу, обрати на себя внимание. Где люди, владевшие государствами и унижавшие слуг Господа? Смерть взяла их; Господь прекращает все радости жизни и разлучает людей с их друзьями и цветущими обителями. Господь перенес этих людей из роскошных дворцов в мрачные могилы».
А ниже на дощечке были следующие стихи:
Где те цари с народами земли
Находятся теперь? Они все то,
Что строили и населяли здесь,
Покинули и скрылись навсегда.
Они за все свои дела былые
Все были преданы во власть гробов,
И после разрушения их жизни
Они в гнилые трупы превратились.
Где их войска? Они не отражали
Врагов и выгод не имели вовсе.
И где производился их набор?
И где лежало место сбора их?
Постановленье Бога на престол
Врасплох их захватило. Богатства,
И все убежища, и все притом
Их не могли от этого спасти.
Эмир Муза лишился чувств.
Слезы так и текли у него по щекам.
– Клянусь Аллахом, – сказал он, – всего лучше быть равнодушным к свету.
Он приказал принести рог с чернилами и бумаги, стереть надписи со всех дощечек и затем сошел с горы.
Вернувшись к своему отряду, они целый день измышляли средство, каким образом войти в город; эмир Муза сказал своему визирю Талибу, сыну Сала, и окружавшим его сановникам:
– Каким образом, думаете вы, удастся нами войти в город, чтобы увидать все сокровища его? Может быть, мы найдем в нем что-нибудь, чем можем услужить нашему царю?
– Пошли Господи здоровья эмиру, – сказал Талиб, сын Сала. – Возьмите лестницу и поднимемся по ней; а там, может быть, изнутри найдем ворота.
– Об этом я тоже думал, – отвечал эмир, – и совет твой, по-моему, превосходен.
Он позвал плотников и кузнецов и приказал им сделать большую лестницу и оковать ее железом. Они сделали очень прочную лестницу, но на это пошло целый месяц времени. Лестницу они плотно приставили к стене, и она оказалась до самого верха, как будто они вымерили стену. Эмир этому очень удивился.
– Господь помог вам, – сказал эмир Муза. – Точно вы смерили стену. Кто из вас, – обратился он к своему отряду, – хочет подняться на лестницу, затем спуститься в город и посмотреть, как можно отворить ворота?
– Я полезу, – отвечал один из людей отряда, – спущусь в город и отворю ворота, эмир.
– Ну, влезай, – сказал эмир, – и Господь с тобой
Человек полез на лестницу, пока не добрался доверху; там он остановился и стал смотреть на город, затем всплеснул руками и громким голосом закричал:
– Как это хорошо!
С этими словами он бросился вниз в город и разбился так, что кости его смешались с мясом.
– Так поступил разумный человек, – сказал эмир.
– Муза, как же должен поступить дурак? Если весь наш отряд сделает то же самое, то ведь у нас никого не останется, и мы лишимся возможности исполнить поручение царя правоверных. Уйдемте. Нам нечего делать в этом городе.
– Но, может быть, другие будут благоразумнее, – заметил кто-то.
После этого наверх полез второй человек, потом третий, четвертый и пятый; все влезали наверх по лестнице, один вслед за другим, и такими образом влезло двенадцать человек, и все погибли так же, как погиб первый человек. После этого Абдул-Эс-Самад сказал:
– На это дело следует отправиться мне, человек опытный лучше человека неопытного.
– Нет, тебе не следует этого делать, – сказал ему эмир Муза, – и я не позволю тебе подняться наверх. Ведь если ты умрешь, то из-за этого мы все погибнем, и никто из нас не уцелеет. Ведь ты проводник наш.
– Может быть, я и достигну цели, – отвечал шейх, – если на то будет воля Аллаха, да святится имя Его.
И все присутствующее согласились с его мнением. Шейх встал и, сказав «во имя Господа Милосердного», стал подниматься по лестнице, не переставая поминать Господа и молиться Ему. Поднявшись на стену, он всплеснул руками и стал пристально смотреть на город. Стоявшие внизу стали громко кричать ему:
– Шейх Абдул-Эс-Самад, не делай этого, не бросайся вниз. Поистине мы принадлежим Господу и к нему вернемся. Если шейх бросится, то мы все погибнем.
Шейх громко захохотал и долгое время молился и читал Коран, после чего он энергично выпрямился и громким голосом сказал:
– Эмир! Ничего дурного с вами не случится, так как Господь спас меня от наваждения дьявольского вследствие того, что я постоянно молился Милосердному Господу.
– Что же ты видел, шейх? – спросил у него эмир.
Когда я добрался до вершины стены, я увидал десять девушек, красавиц, манивших меня руками. А у самых ног моих мне представлялась вода, море или река, так что мне ужасно захотелось броситься туда, как бросились наши товарищи; но я видел их разбитые трупы и воздержался, а стал читать слова Святой книги; вследствие чего Господь развеял наваждение, красавицы исчезли; я не бросился вниз, и очарование их на меня не подействовало. Несомненно, что обитатели этого города, не желая, чтобы кто-нибудь входил к ним, посылают подобное наваждение, погубившее наших товарищей.
Он пошел вдоль стены до двух медных башен, в которых оказались золотые двери без каких-либо замков, так что открыть их не представлялось возможности. Вследствие этого шейх на некоторое время остановился и, внимательно посмотрев, увидал посреди двери изображение всадника, указывавшего протянутой рукой на надпись, которую шейх и прочитал; надпись эта заключалась в следующих словах: «Поверни винтик, что посреди тела всадника, двенадцать раз, и дверь отворится». Он осмотрел всадника и в середине его действительно увидал винтик, крепко вделанный, который он и повернул двенадцать раз; двери тотчас же отворились с шумом, похожим на гром, и шейх Абдул-Эс-Самад вошел. Он был человек ученый, знакомый со всеми языками и буквами. Он шел по длинному коридору и, спустившись по небольшой лестнице, вышел в комнату с красивыми деревянными скамейками, на которых сидели мертвые люди, а над головами их красовались красивые щиты, острые мечи, быстрые луки и заостренные стрелы. И у следующих ворот оказались железные запоры, деревянные заставки и тонкой работы замки, очевидно, очень крепкие. Увидав все это, шейх подумал, что ключи от этих замков, вероятно, у этих людей. Он осмотрелся и понял, что один из покойников, несомненно, старший и потому сидел на более высокой скамье.
– Надо думать, – проговорил Абдул-Эс-Самад, – что ключи от города находятся у этого шейха. Очень может быть, что он был главным привратником.
Он подошел к нему и, подняв его одежду, увидал, что ключи висели у него на поясе. Это очень обрадовало шейха, так обрадовало, что он себя не помнил. Взяв ключи, он подошел к воротам, отомкнул замок, отодвинул деревянные заставки и другие запоры, и ворота раскрылись, гремя, как гром, вследствие своих громадных размеров.
– Велик Господь, – вскричал шейх, и весь отряд повторил этот возглас за ним, радуясь, что цель достигнута. Эмир Муза тоже был очень рад, увидав, что шейх Абдул-Эс-Самад жив и открыл город. Отряд благодарил шейха за его успех, и все поспешили войти в город. Но эмир Муза остановил их, сказав:
– Если все мы войдем, то нельзя будет ручаться за нашу безопасность. Половина нас войдет, а половина пусть останется за стеной.
Эмир Муза вошел с половиной вооруженного по-военному отряда. Увидав своих убившихся товарищей, они прежде всего похоронили их. Привратников и другую прислугу они увидали лежавшими на скамьях, покрытых шелковой материей, все они оказались скелетами. Они прошли на рынок и увидали большие высокие здания, все одинакового размера: лавки были открыты, весы повешены, и медные приборы убраны в порядке, а кладовые полны товарами. В лавках сидели умершие купцы, кожа которых высохла на костях и фигуры которых могли служить поучительным нравоучением людям. Путешественники нашли в городе четыре рынка с лавками, набитыми богатыми товарами. На рынке шелковых товаров они увидали шелковые разноцветные ткани и парчи, затканные червонным золотом и белым серебром; хозяева лежали на кожах мертвыми в таких положениях, как будто бы хотели говорить. Из этого рынка они прошли на рынок драгоценных камней, бриллиантов и жемчуга и, осмотрев его, пошли в лавки менял, которых всех нашли тоже умершими, а лавки их – наполненными золотом и серебром. Выйдя от них, они пришли на рынок душистых товаров с лавками, полными мешками с мускусом, амброю, алоэ, камфарой и т. д.; и здесь хозяева сидели все мертвые. Около этого рынка они увидали хорошо выстроенный красивый дом и, войдя в него, нашли там свернутые знамена, мечи, луки, щиты и вызолоченные шлемы. В коридорах этого дворца стояли скамьи из слоновой кости, отделанные золотом и обитые шелковой тканью; на этих скамьях сидели высохшие трупы, которые можно было принять за спящих людей; но они умерли от недостатка пищи и перешли в вечность. Эмир Муза остановился и, восхвалив Господа, стал любоваться прелестным зданием, его чудной архитектурой, прочной постройкой и отделкой из ляпис-лазури. Во дворце они нашли такую надпись:
Прими в соображенье то, что видел
Ты, о человек, и будь на страже
Своей, пока кончина далека, и
И приготовь хорошие припасы
Ты для того, чтоб ими наслаждаться.
Ведь каждый из живущих в этом доме