Халиф ради шутки быстро поехал в город и с хохотом подъехал к Джафару, которому рассказал обо всем, что с ним случилось.
– Я устал тянуть сеть, – продолжал халиф, – так в ней было много рыбы, которую на берегу стережет мой учитель. Я дам по золотому каждому, кто купит у него хоть рыбину.
Джафар тотчас же послал сказать отряду о том, что за каждую купленную рыбу будет дано по червонцу.
Мамелюки бросились к реке, где Халифех ждал царя с корзинами. Вдруг мамелюки налетели на него, как орлы, и наперерыв стали брать у него рыбу и завертывать ее в платки, шитые золотом.
– Должно быть, это райские рыбы! – говорил Халифех.
Затем, взяв две рыбы в правую руку и две рыбы в левую, он вошел в воду по горло и сказал:
– О Аллах! Этими рыбами заклинаю тебя послать ко мне тотчас же моего товарища флейтиста.
В эту минуту к нему подошел раб, начальник над всеми дворцовыми рабами. Он почему-то запоздал и теперь уже не нашел ни одной продажной рыбы. Но, посмотрев во все стороны, он увидал Халифеха-рыбака в воде с рыбами в руках.
– Рыбак, выходи ко мне! – крикнул он ему. – Продай мне эти рыбы, я дам тебе за них хорошую цену.
– Я не хочу продавать их, – отвечал рыбак.
Услыхав это, евнух обнажил меч, и рыбак, испугавшись этого, бросил ему рыбы. Евнух завязал их в платок и, пошарив в кармане, не нашел там ничего, ни единой серебряной монеты.
На твое несчастье, рыбак, у меня нет с собой денег, но приходи завтра во дворец халифа и спроси евнуха Сандала; тебя ко мне проводят, и я отдам тебе, что следует.
– Поистине, сегодня счастливый день, – сказал рыбак.
Взяв на плечи сеть, он пошел в Багдад. Народ, видя на нем платье халифа, с недоумением провожал его глазами, а царский портной, узнав халат, спросил:
– От кого, рыбак, получил ты этот халат?
– С какой стати ты так дерзко спрашиваешь это у меня? – возразил ему Халифех. – Я получил его от того, кого выучил ловить рыбу, за то, что избавил его от потери руки, как вора, укравшего мое платье.
Портной догадался, что халиф был у рыбака и подшутил над ним.
Халиф Гарун-Эр-Рашид отправился на охоту только для того, чтобы отвлечься от чрезмерной любви к рабыне. Жена же его Зубейдех, зная о его страсти, не могла от ревности ни есть, ни пить, ни спать и ждала только ухода халифа, чтобы сделать что-нибудь с Кут-Эль-Кулуб. Узнав, что халиф уехал на охоту, она приказала убрать дворец, изготовить разные кушанья и сласти, положила самое лучшее сладкое кушанье на китайское блюдо и в это кушанье примешала бенджа. После этого она приказала одному из евнухов отправиться к рабыне Кут-Эль-Кулуб и просить ее откушать у царицы Зубейдех, супруги царя правоверных, и развлечь ее музыкой.
Кут-Эль-Кулуб, взяв с собой инструменты, тотчас же отправилась на приглашение царицы, у ног которой она несколько раз поцеловала прах. Царица, подняв голову, долго любовалась красотой рабыни. А рабыня действительно была так хороша, что про нее можно было сказать словами поэта:
Когда она раздражена,
То ты увидишь убийство людей,
Когда же она довольна,
То убитых души обратно
возвращаются в тела.
Она глаза имеет, взгляд которых
Очарованья полон: убивает
И воскрешает по желанью всех.
Она пленяет всех людей глазами,
И кажутся они ее рабами.
– Добро пожаловать, – сказала ей Зубейдех. – Садись и повесели нас своей музыкой.
– Слушаю и повинуюсь, – отвечала рабыня, и, заняв место, она заиграла сначала на одном инструменте, потом на другом, а затем на лютне. Она играла и пела так, что очаровала слушателей, и царица Зубейдех совершенно пленилась ею и в душе оправдывала царя, очарованного рабыней. После этого рабыня поцеловала прах у ног царицы и села опять на прежнее место; ей стали подносить мясные кушанья и сласти, подали и то кушанье, в которое был примешан бендж. Лишь только она проглотила отравы, как без чувств упала на пол, а царица приказала рабыням унести ее в какую-нибудь комнату и оставить ее там до ее распоряжения.
– Принеси мне какой-нибудь сундук, – сказала царица евнуху.
Она распорядилась, чтобы вырыли могилу и распространили слух, что рабыня подавилась и умерла. Окружающим она сказала, что если кто-нибудь выдаст ее, тот поплатится головой. Вдруг халиф неожиданно вернулся с охоты и прежде всего спросил о рабыне. Один из евнухов, по приказанию Зубейдех, подошел к царю, поцеловал прах у ног его и сказал, что Кут-Эль-Кулуб подавилась и умерла.
Халиф проклял этого раба, затем вошел во дворец, но и во дворце все повторяли ему, что Кут-Эль-Кулуб действительно умерла.
– А где же ее похоронили? – спросил халиф.
Ему показали на могилу, нарочно для этого устроенную. Он горько заплакал и сказал несколько стихотворений, сидя у могилы. После этого он встал и в страшном горе покинул могилу. Теперь царица Зубейдех знала, что уловка ее ей удалась, и приказала евнуху принести ящик. Она положила рабыню в этот ящик и сказала евнуху:
– Постарайся продать этот ящик, но с тем, чтобы его купили запертым, а то, что получишь за него, раздай нищим.
Евнух взял сундук и пошел продавать его.
Рыбак же, проснувшись, решил, что ему следует отправиться к евнуху, купившему у него рыбу, и, выйдя из дому, прошел ко дворцу халифа. Там он увидал мамелюков и евнухов и, вглядевшись в них, узнал того евнуха, что купил у него рыбу. Евнух, случайно взглянув в его сторону, увидал рыбака и тотчас же засунул руку в карман, но в эту минуту послышался шум, и от халифа вышел визирь Джафар. Евнух, увидав его, встал и, подойдя к визирю, пошел с ним, разговаривая. Рыбак все это время ждал, но евнух не смотрел на него, и когда рыбаку надоело ждать, то он встал перед ним в некотором отдалении и стал махать ему, говоря:
– Отпусти же меня поскорее!
Евнух услыхал это, но ему было стыдно ответить при визире. Он продолжал разговаривать с Джафаром.
– Да накажет Господь, – сказал рыбак, – того, кто не платит долгов своих. Прошу тебя, визирь, прими во мне участие!
Евнух услыхал его, но стыдился Джафара, а Джафар видел, что рыбак делал евнуху знаки и что-то говорил, но он не слыхал, что, и спросил у евнуха:
– Что спрашивает у тебя этот человек?
– А разве ты его не знаешь? – вскричал евнух.
– Нет, не знаю. Как могу я знать человека, которого никогда не видывал?
– Да ведь это и есть тот рыбак, у которого мы брали на реке рыбу. Для меня недостало рыбы, но я не хотел вернуться к халифу с пустыми руками. Я просил его дать мне те рыбы, что он держал в руках, и когда хотел заплатить за них, то ничего в кармане не нашел и велел ему прийти за деньгами во дворец. Вот он и пришел сегодня; но в ту минуту, как я опустил руку в карман, ты пришел, и я о нем забыл. Вот и все.
– Так ведь это учитель нашего халифа, – сказал визирь. – Сегодня халиф встал очень не в духе, и только этот человек и может развлечь его; поэтому задержи его, а я схожу к халифу и спрошу, не привести ли к нему рыбака. Может быть, он немного развлечется и позабудет о потере Кут-Эль-Кулуб.
Визирь пошел к халифу, а евнух приказал мамелюкам не выпускать рыбака.
– Однако ты хорош, – сказал рыбак евнуху, – я пришел за своими деньгами, а ты не только не отдал их мне, но еще задержал меня.
Джафар же застал халифа с низко опущенной головой и печально декламирующим какие-то унылые стихи. Он подошел к нему и, постояв немного, сказал:
– Дозволь, царь правоверных, рабу твоему говорить.
– Ты визирь, – отвечал халиф, – и говорить всегда можешь.
– Когда я вышел от тебя, – сказал визирь, – то в воротах встретил твоего учителя-рыбака. Он был тобою очень недоволен и говорил: «Я выучил его ловить рыбу, а он отправился за двумя корзинами и не вернулся ко мне, что вовсе не по-товарищески». Поэтому если хочешь быть его товарищем, то будь им, а если не хочешь, то скажи ему, и он возьмет себе другого.
Халиф, выслушав его, улыбнулся, и у него стало легче на душе.
– Так это правда, что рыбак тут? – сказал он.
– Он стоит у ворот, – отвечал визирь.
– Клянусь Аллахом, – продолжал халиф, – я хочу загадать на него: пошлет ли ему Господь через меня счастье – я осчастливлю его, пошлет ли несчастье – он будет несчастлив.
Халиф взял бумажку, разрезал ее на кусочки и сказал:
– На этих лоскутках, Джафар, напиши различные суммы денег, начиная от червонца до тысячи червонцев, и различные должности, начиная от вали, эмира и кончая визирем, и двадцать наказаний, начиная от удара и кончая казнью.
– Слушаю и повинуюсь, царь правоверных, – отвечал визирь.
Он собственноручно написал бумажки, как приказал халиф, и после этого халиф сказал ему:
– О Джафар, клянусь своими предками, что я прикажу рыбаку вынуть одну из этих бумажек, надпись на которой будет известна только нам с тобой, и исполню то, что судьба определит ему, хотя бы мне пришлось сделать его визирем, или хотя бы мне пришлось повесить его, или лишить какого-нибудь члена. Ну, так пойди и приведи его.
Джафар, выслушав халифа, подумал: «О, Господи, если этому бедняге выпадет что-нибудь дурное, то ведь в гибели его буду виноват я. Но халиф дал клятву, и теперь все дело в руках Господа».
Он пошел к рыбаку и, взяв его, в сопровождении мамелюков повел к царю.
– Послушай, рыбак, – сказал он ему, – теперь ты увидишь царя правоверных, защитника нашей веры.
Визирь отдернул занавес, и рыбак увидал халифа, сидящего на ложе и окруженного вельможами и царедворцами. Узнав своего ученика, он прямо подошел к нему и сказал:
– Здравствуй, флейтист! Хорошо ли с твоей стороны сделаться рыбаком и оставить меня сторожить рыбу и уйти, так что я не заметил, как набежали мамелюки и расхватали мою рыбу. Все это наделал ты. Если бы ты вернулся с двумя большими корзинами, мы продали бы рыбы на сто червонцев. Теперь же я пришел получить свой долг, а меня схватили. А кто арестовал и тебя?
Халиф улыбнулся и, приподняв занавеску, высунул голову и сказал: