И вот на следующий день рано утром он поспешил к мечети Мавлида, где с точностью, показывающей, насколько он доверял опытности своего друга, он начал приводить в исполнение совет, данный ему накануне. И к величайшему его изумлению, результат превзошел его ожидания. И судьбе было угодно, чтобы женщина, за которой он последовал и ребенка которой он нес на своих плечах, была как раз женой его друга Ахмада. И, идя вслед за ней, он был далек от мысли, что изменяет своему другу, потому что, с одной стороны, он никогда не был в его доме, а с другой — не мог угадать, что это жена Ахмада, так как никогда не видел ее ни под покрывалом, ни без покрывала. Что же касается молодой женщины, то она радовалась возможности испытать степень прозорливости своего мужа, который также преследовал и ее своим знанием женщин и всех их козней.
И эта первая встреча юного Махмуда и жены Ахмада была чрезвычайно приятна для обоих. И юноша, который был еще девственен и совершенно неопытен, вкусил во всей полноте удовольствие, оказавшись в руках и между ног разбирающейся в этом ремесле египтянки. И они были так довольны друг другом, что повторяли это много раз в следующие дни. И женщина радовалась, что она таким образом могла унизить своего ни о чем не догадывающегося, самонадеянного мужа; и муж удивлялся, что он не встречал больше Махмуда в те часы, в которые он привык встречаться с ним, и говорил себе: «Он, должно быть, ищет женщину, воспользовавшись моими советами и указаниями».
Однако по истечении известного времени, когда он в одну из пятниц отправился в мечеть, он увидал во дворе, возле фонтана омовений, своего друга Махмуда. И он приблизился к нему и после поклонов и приветствий спросил его с заботливым видом, были ли успешны поиски его и хороша ли женщина, которую он избрал себе. И Махмуд, крайне радуясь случаю открыться своему другу, воскликнул:
— Йа Аллах! Хороша ли она?! Она из масла и молока! Она полна и бела! Она из мускуса и жасмина! И какой ум! И чем только она меня ни угощает при каждом нашем свидании! Но ее муж, о друг мой Ахмад, должно быть, неисправимый дурак и сводник!
И Ахмад начал смеяться и сказал:
— Ради Аллаха! Большая часть мужей такова! Ну что ж, я очень рад, что ты так удачно воспользовался моими советами! Продолжай в том же духе, о Махмуд!
И они вместе вошли в мечеть для молитвы и наконец потеряли друг друга из виду.
И вот Ахмад по выходе из мечети в эту пятницу, не зная, как провести время, и видя, что все лавки заперты, пошел в гости к своему соседу, который жил рядом, дверь с дверью, поднялся к нему и сел у окна, выходившего на улицу. И тотчас же он увидел своего друга Махмуда, который вошел в его дом, не постучавшись в двери, — верный признак того, что здесь было какое-то соглашение и что его ждали внутри этого дома. И Ахмад, остолбенев от того, что ему пришлось увидеть, сперва хотел было броситься прямо в свой дом и застать там врасплох друга своего и жену свою и тут же наказать их. Но потом он сообразил, что, пока он будет стучаться в двери, его жена, которая оказалась такой распутницей, сумеет спрятать молодого человека или вывести его через террасу; и вот он решил проникнуть в свой дом другим путем, не возбуждая ничьего внимания.
И действительно, в его доме был общий колодец, разделенный на две половины; одна из этих половин принадлежала ему и находилась в его дворе, другая принадлежала соседу, у которого он теперь сидел в гостях, и выходила на его двор.
И Ахмад сказал себе: «Это как раз годится для того, чтобы их накрыть».
И он сказал своему соседу:
— Ради Аллаха, о сосед, я только что вспомнил, что сегодня утром уронил в колодец свой кошелек. И я теперь прошу у тебя разрешения спуститься в него для поисков. И я могу подняться затем к себе с той стороны, которая выходит на мой двор.
И сосед отвечал:
— К этому я не вижу никаких препятствий! И я сам желаю посветить тебе, о брат мой!
Но Ахмад не желал воспользоваться этой услугой, предпочитая спуститься в темноте, чтобы свет, выходящий из колодца, не потревожил кого-нибудь в его доме. И вот с позволения своего друга он спустился в колодец.
И спустился он совершенно благополучно, но, когда уже собирался подняться и выйти с другой стороны, счастье отвернулось от него. И действительно, Ахмад уже вскарабкался, действуя ногами и руками, до половины высоты, как вдруг служанка-негритянка, которая пришла набрать воды из колодца, услышала в глубине колодца какой-то шорох, наклонилась и заглянула в него. И она увидела что-то черное, движущееся в полутьме, и, не узнав своего господина, прониклась ужасом, выронила из рук веревку с ведром и бросилась бежать, неистово крича:
— Ифрит! Ифрит! Он выходит из колодца, о мусульмане! Помогите!
И ведро, которое было таким образом упущено, упало всей своей тяжестью на голову Ахмада, чуть не убив его до смерти. И вот когда негритянка подняла тревогу, жена Ахмада поспешила вывести своего возлюбленного, сошла во двор и, наклонившись над колодцем, спросила:
— Кто здесь, в колодце?
И тогда она узнала голос своего мужа, который, несмотря на случившееся, нашел в себе силы разразиться тысячами ругательств против колодцев, и против тех, которые спускаются в колодцы, и против тех, которые берут воду из колодцев.
И она спросила у него:
— Ради Аллаха и ради наби![25] Что можешь ты делать на дне колодца?
И он отвечал ей:
— Замолчишь ли ты, наконец, проклятая! Все это из-за кошелька, который я уронил сюда сегодня утром! Вместо того чтобы задавать мне вопросы, ты бы лучше помогла мне выбраться отсюда!
И молодая женщина, смеясь в душе, так как она прекрасно поняла истинную причину этого спуска в колодец, пошла сзывать соседей, которые пришли и с помощью веревок вытащили несчастного Ахмада, который был не в силах пошевелиться, настолько его оглушил удар ведром. И он дозволил перенести себя на свою постель и не произнес ни слова, сознавая, что в подобных обстоятельствах самое лучшее — затаить свою злобу до будущего раза. И он чувствовал себя крайне униженным не столько в своем достоинстве, сколько в своем знании женщин и всех их хитростей.
И когда по истечении некоторого времени он мог подняться, у него не было другой заботы, как только найти средство отомстить за себя.
И вот однажды, когда он укрылся в одном из углов улицы, он увидел своего друга Махмуда, который проскользнул в дом, незапертая дверь которого тотчас за ним захлопнулась. И он бросился к своему дому и начал стучаться в двери изо всех сил.
На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
пророков Адам, Нух, Ибрахим, Исмаил, Якуб, Юсуф, Муса, Дауд, Сулейман, Иса и др. Последним пророком называется пророк Мухаммед.
И он бросился к своему дому и начал стучаться в двери изо всех сил.
И его жена без всякого колебания сказала Махмуду:
— Вставай и следуй за мною!
И она спустилась вместе с ним и, поставив его в углу, как раз позади двери, которая вела на улицу, впустила своего мужа, говоря ему:
— Ради Аллаха! Чего ради так стучаться?!
Но Ахмад, схватив ее за руку и быстро увлекая ее внутрь дома, с бранью бросился в верхние покои, чтобы захватить там Махмуда, который в это время совершенно спокойно открыл дверь, позади которой он был спрятан, и вышел вон. И Ахмад, видя, что все поиски его напрасны, чуть не умер от ярости и решил тотчас же развестись со своей женой. Но потом он рассудил, что лучше будет потерпеть еще немного, и он в молчании затаил свою злобу.
И вот случай, которого он искал, представился сам собой через несколько дней после этого происшествия. Дело же было так. Дядя Ахмада, отец его жены, устраивал празднество по случаю обрезания ребенка, дарованного ему в его старости. И Ахмад и его жена были приглашены провести у него этот день и этот вечер. И он тогда придумал, как привести в исполнение замысел, который у него уже вполне сложился. И он пошел разыскивать своего друга Махмуда, который все еще не подозревал, что он обманывает своего друга; и, встретившись с ним, он пригласил его принять участие в празднестве его дяди. И все уселись перед столами, уставленными кушаньями, посреди двора, ярко освещенного, богато устланного коврами и украшенного флагами. И женщины могли видеть все происходящее из окон гарема, будучи невидимы сами, и слышать все, что там говорилось. И Ахмад во время трапезы свел разговор к непристойным анекдотам, которые больше всего любил отец его жены. И когда каждый рассказал все, что он знал по этому предмету, Ахмад сказал, указывая на своего друга Махмуда:
— Ради Аллаха! Наш брат Махмуд, который находится здесь, рассказывал мне когда-то правдивый анекдот, героем которого был он сам и который более занимателен, чем все анекдоты, которые мы здесь слышали.
И дядя воскликнул:
— Расскажи его нам, йа сиди Махмуд!
И все присутствующие прибавили:
— Да, ради Аллаха, расскажи его нам!
И Ахмад сказал ему:
— Да! Ты хорошо знаешь ее, эту историю молодой женщины, пышной и белой, как свежее масло!
И Махмуд, польщенный этим всеобщим вниманием, принялся рассказывать первую свою встречу с молодой женщиной, которая пришла со своим ребенком к шатрам в праздник Мавлид ан-Наби.
И он передавал такие точные подробности относительно этой молодой женщины и ее дома, что дядя Ахмада немедленно догадался, что дело идет не о ком ином, как о его собственной дочери. И Ахмад уже торжествовал в душе, убежденный, что наконец он в присутствии свидетелей получит доказательство неверности жены своей, и разведется с нею, и лишит ее прав на приданое. И дядя, насупив брови, уже готов был подняться и сделать то, что считал нужным, как вдруг послышался пронзительный и жалобный крик, как будто крик ребенка, которого ущипнули; и Махмуд, внезапно возвращенный этим криком к действительности, нашел в себе присутствие духа, чтобы изменить окончание своего рассказа, и закончил его такими словами: