Тысяча и одна ночь. В 12 томах — страница 10 из 48

И юноша ответил:

— Не вижу препятствий!

Но на этом месте своего повествования Шахерезада увидела, что приближается утро, и, преисполненная скромности, не проговорила больше ни слова.

А когда наступила

ВОСЕМЬСОТ ДЕВЯНОСТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

А раз уж мы нашли такого прекрасного юношу, как ты, то его следует принимать таким, каков он есть, не требуя от него ничего, кроме как решительных действий, сам знаешь каких, когда до них дойдет дело. И юноша ответил:

— Я не вижу препятствий!

И сразу же было достигнуто соглашение по всем вопросам, и было решено, что свадьба будет проведена как можно скорее, без церемоний и приглашения гостей, без музыкантов, танцоров и певцов, без кортежа и гуляний. И в назначенный день были вызваны кади и свидетели. И брачный договор был написан согласно предписаниям закона. И мать невесты в присутствии кади и свидетелей ввела молодого человека в свадебную комнату и оставила его наедине со его женой, сказав ему:

— Наслаждайтесь своей судьбой, дети мои!

И той ночью не было во всем городе Дамаске и во всей земле Шам более прекрасной пары, чем у эти двое обнявшихся молодых, которые подошли друг другу, как две половинки одного и того же миндаля.

А на следующий день после восхитительно проведенной ночи юноша встал и пошел совершить омовение в хаммаме. И после этого он, как обычно, пошел в свою лавку и оставался там до закрытия рынка. И тогда он встал и вернулся в свой новый дом, чтобы найти там жену свою.

И он вошел в отделение для гарема и пошел прямо в свадебную комнату, где накануне испытал так много прекрасных минут. И там он увидел, как под сеткой от москитов спала жена его, и ее волосы были рядом с совсем молодым юношей, у которого еще только стал пробиваться пух на щеках и который любовно ее обнимал.

И при виде этого мир потемнел перед глазами ее супруга, который выбежал из комнаты, чтобы найти мать жены своей и показать ей, что он увидел. И он встретил ее на пороге своей комнаты, а она, заметив его пожелтевшее от волнения лицо, спросила его:

— О Аллах! В чем дело, о сын мой? Скажи мне, ради пророка!

И он ответил:

— Да пребудет с ним молитва и мир! Но что это, тетя?! Что я вижу на своем ложе?! Да защитит меня Аллах от дьявольских козней! — И он яростно плюнул на землю, как будто сам дьявол стоял у ног его.

А мать сказала ему при этом:

— О сын мой, к чему весь этот гнев и столько криков? Не потому ли, что жена твоя с другим человеком? Но ради пророка, неужели ты думаешь, что мы можем питаться одним духом?! И неужели ты поверил, что я отдала тебе свою дочь в жены, не требуя от тебя никакого приданого, чтобы ты теперь осмеливался осуждать ее поведение и ее прихоти?! Это огромная наглость с твоей стороны, о сын мой! Потому что ты должен понять: две подобные нам женщины, просто не смогли бы выжить, если бы не могли вести себя по своему усмотрению. Теперь ты этот понимаешь?

А юноша, пораженный всем, что услышал, мог только бормотать:

— Да спасет меня Аллах Милосердный!

А мать его жены продолжала:

— И что?! Ты имеешь теперь наглость жаловаться! Сын мой! Если наш образ жизни тебе не по вкусу, все, что тебе нужно сделать, — это заставить нас увидеть твою спину во всю ширину ее!

При этих словах юноша, находясь на грани возмущения, закричал так, что его услышала и мать, и дочь:

— Я развожусь! Клянусь Аллахом и пророком, я развожусь!

И при этих словах молодая женщина, лежавшая под сеткой от москитов и услышавшая формулу развода, тут же встала и поспешила опустить свою вуаль на лицо, чтобы оно больше не было открыто перед человеком, который с этого момента снова стал для нее чужим. И в то же время она увлекла из-под москитной сетки человека, с которым она так ласково обнималась. И теперь этот человек, который издалека выглядел как безбородый юноша, продемонстрировав целую копну внезапно распущенных волос, которые достигали лодыжек, оказался совсем юной девочкой.

И в то время как несчастный молодой человек был удивлен до крайности, появились два свидетеля, которых мать прятала за занавеской, и они сказали ему:

— Мы слышали формулу развода и свидетельствуем, что ты развелся с женой твоей!

И мать сказала ему, смеясь:

— Ну, сын мой, все, что тебе теперь остается сделать, — уйти! А чтобы у тебя не осталось неприятного впечатления, знай, что юная девочка, которая спала с твоей женой, — это моя младшая дочь. А то, что ты поверил в иное, останется грехом на твоей совести. Но также знай, что твоя жена вначале вышла замуж за молодого человека, которого она любила и который любил ее. Но однажды они поссорились, и в пылу спора мой зять сказал моей дочери: «Ты разведена трижды!» А как ты, наверное, знаешь, это самая серьезная формула развода и самая торжественная. И тот, кто произнес ее, больше не может вступить в повторный брак со своей первой женой, если он однажды этого захочет, без того, чтобы его бывшая жена не вступила в новый брак со вторым мужем, который, в свою очередь, отвергнет ее. Так что нам нужен был глупец, сын мой. И я долго искала такого человека и не находила его. И наконец я встретила тебя. И, увидев тебя, поняла, что ты будешь безупречен в этой роли, поэтому я тебя и выбрала. И случилось то, что случилось. Уассалам!

И после этого она вытолкала его из дома и закрыла дверь, в то время как первый муж перед тем же кади и теми же свидетелями написал второй брачный договор на свою первую жену.

Такова, о счастливый царь, история лавочника. Но она далеко не так занимательна, как история начальника стражи.

ИСТОРИЯ НАЧАЛЬНИКА СТРАЖИ

Однажды в Каире жил курд, который приехал в Египет во время правления победоносного царя Саладина — да пребудет он в благодати Аллаха! И этот курд имел весьма внушительную внешность: у него были огромные усы и борода, которая поднималась к глазам его, и густые брови, которые спускались на глаза его, из его носа и ушей торчали пучки волос. И весь облик его был настолько грозным, что вскоре он стал начальником стражи. И соседские дети, просто увидев его издалека, убегали от него прочь со всех ног, и они бежали быстрее, чем если бы они увидели внезапно появившегося гуля. А матери, когда их дети становились невыносимы, угрожали призвать этого курдского начальника стражи. Одним словом, он был пугалом для всего города и его окрестностей.

И вот в один день между прочими днями он почувствовал, что одиночество тяжело давит на него, и он подумал: «Хорошо бы, возвращаясь вечером домой, найти там живую плоть, чтобы удовлетворить мой аппетит».

И поэтому он пошел найти сваху, и он сказал ей:

— Я хочу найти себе жену. Но у меня большой опыт общения с женщинами, и я знаю, какие несчастья они обычно приносят. Вот почему мне хочется, чтобы у меня с ней было как можно меньше осложнений, и я хочу, чтобы ты нашла мне юную девственницу, которая никогда не оставляла бы свою мать, которая будет готова жить со мной в доме, состоящем из одной-единственной комнаты. И еще я ставлю условие, чтобы она никогда не покидала этот дом и эту комнату. И тебе решать, сможешь ли ты или нет, найти мне такую девушку.

И сваха ответила:

— Я смогу. Нужны только деньги.

И начальник стражи дал ей в качестве аванса динар и пошел своим путем. И сваха встала и отправилась на поиски девушки.

И после нескольких дней поисков и хождений, вопросов и ответов она в итоге нашла юную девушку, которая согласилась жить с курдом, не выходя из его дома, состоящего только из одной комнаты. И сваха пошла, чтобы сообщить начальнику стражи об успехе предпринятых ею усилий, и она сказала ему:

— Я нашла для тебя одну девственницу, которая никогда не оставляла мать свою и которая сказала мне, когда я передала ей твои условия: «Буду ли я жить с доблестным капитаном или останусь здесь со своей матерью взаперти — это одно и то же».

И курд был очень доволен этим ответом и спросил сваху:

— А какова она?

И та ответила:

— Она пухленькая, мягенькая и белая!

И начальник стражи сказал:

— Это как раз то, что мне нравится!

И поскольку отец девушки дал свое согласие, и ее мать дала свое согласие, и сама дочь была согласна, и курд дал свое согласие, свадьба была отпразднована без промедления. И курд, владелец огромных усов, взял пухлую, мягкую, белую девочку в свой дом, состоящий из единственной комнаты, и закрылся там с нею. И один Аллах знает, что случилось той ночью.

А на следующий день курд, собираясь позаботиться о своих стражнических обязанностях, сказал себе, выходя из дома: «Мне повезло с этой юницей». А вечером, когда он вернулся со службы, ему было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что в его доме все в порядке. И каждый день он говорил себе: «Еще не родился тот, кто посмеет сунуть сюда свой нос». И его душевное спокойствие было безграничным, а его уверенность в безопасности такой жизни — полной. И он не подозревал, несмотря на весь свой опыт, что хотя женщина и рождается слабой, но если она чего-то захочет, то уже ничто не может ее остановить. И он должен был скоро убедиться в этом на собственной шкуре.

А на улице, напротив окон его дома, стояла мясная лавка, где продавалась баранина. И у владельца этой лавки был сын, пригожий молодец, который по своей природе был полон бодрости и веселья и который с утра до ночи распевал без остановки весьма красивым голосом. И молодая жена начальника стражи была очарована этим голосом сына мясника, и между ними случилось то, что случилось.

В этот момент своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ВОСЕМЬСОТ ДЕВЯНОСТО ПЕРВАЯ НОЧЬ,

она сказала:

И молодая жена начальника стражи была очарована этим голосом сына мясника, и между ними случилось то, что случилось.

А начальник-курд вернулся в тот день раньше обычного и засунул ключ в замок, чтобы отпереть дверь. И жена его, которая в то время как раз была в разгаре любовных игр, услышав скрип ключа в двери, бросила это дело и вскочила как ошпаренная. И она поспешила спрятать своего любовника в углу комнаты, за веревкой, на которой висела ее собственная одежда и одежда ее мужа. Затем она взяла свою накидку, в которую обычно заворачивалась на улице, и начала спускаться по небольшой лестнице, чтобы встретить своего мужа, начальника стражи, который, поднявшись до половины лестницы, уже почувствовал, что в доме происходит что-то необычное, чего раньше не бывало. И он спросил жену свою: