— Если ты откроешь рот, чтобы заплакать, я вгоню длину твою в ширину твою!
И он уже наложил свои руки на ее ожерелья, когда его взгляд встретился с ее красотой, и, смутившись, он подумал: «Ради Аллаха! Вот что мне нужно забрать, потому что это дороже всех сокровищ!» И он сказал ей:
— О моя повелительница, я не причиню тебе вреда! Не сопротивляйся мне, пойди со мной по собственному желанию, и наша ночь будет благословенной ночью!
И при этом он подумал: «Она альмея![11] Потому что только аль-мея может выйти на улицу в такой час, одетая с таким великолепием. Наверное, она возвращается со свадьбы какого-нибудь знатного князя».
Однако юная девушка вместо ответа начала плакать.
И вор сказал ей:
— Ради Аллаха! Почему ты плачешь? Я клянусь не причинять тебе зла и не обкрадывать тебя, если ты свободно мне отдашься! — И в то же время он взял ее за руку и хотел обнять.
И тогда сквозь слезы она сказала ему, ничего не скрывая, и кто она такая, и о щедрости шейха, ее мужа. И она добавила:
— А теперь я в твоих руках. Делай со мной что хочешь!
И когда вор, который был самым умелым грабителем во всей гильдии воров Багдада, услышал эту необычную историю молодой девушки и оценил все благородство поступка великодушного шейха, ее мужа, он на мгновение опустил голову и глубоко задумался. Затем он поднял голову и сказал юнице:
— А где живет сын твоего дяди, которого ты любишь?
Она же ответила:
— В таком-то квартале, на такой-то улице он занимает комнату, которая находится в садовом доме!
И вор сказал:
— О госпожа моя, нельзя, чтобы вор лишил двух влюбленных любви! Пусть Аллах дарует вам самые избранные из милостей Своих в эту ночь, которую ты проведешь со своим двоюродным братом! Что же касается меня, то я провожу тебя, чтобы помочь избежать опасных встреч с другими ворами вроде меня! — и добавил: — О моя повелительница, если воздух для всех, то твоя флейта не для меня!
И, сказав так, вор взял молодую девушку за руку и проводил ее со всем почтением, которое не оказал бы и царице, к дому ее возлюбленного. И там он простился с нею, поцеловав подол ее платья, и пошел своим путем.
И юная девушка открыла ворота сада, пересекла сад и пошла прямо в дом двоюродного брата своего. И она услышала, как он рыдает в одиночестве, думая о ней. И она постучала в дверь; и ее двоюродный брат со слезами в голосе спросил:
— Кто там?
И она ответила:
— Это я, Хабиба!
И он воскликнул:
— О! Это голос Хабибы! — а потом добавил: — Но Хабиба для меня мертва! Кто ты, говорящий со мною ее голосом?
Она же сказала:
— Это я, Хабиба, дочь твоего дяди!
И дверь открылась, и Хабиб упал, теряя сознание в объятия своей двоюродной сестры. И когда благодаря заботе Хабибы он пришел в себя, она заставил его лечь рядом с нею, опустив голову к ней на колени, и она рассказал ему, что случилось с шейхом, ее мужем, и со щедрым вором. И Хабиб, услышав эту историю, был настолько тронут, что сначала не мог произнести ни слова. Затем он внезапно встал и сказал двоюродной сестре своей:
— Пойдем, о возлюбленная двоюродная сестра моя!
И он взял ее за руку, не принимая никаких возражений, вышел с нею на улицу и повел ее, не говоря ни слова, в обитель шейха, ее мужа.
И когда шейх увидел, как его жена вернулась с молодым Хабибом, ее двоюродным братом, и понял причину, которая привела их обоих к нему домой, он провел их в свои внутренние комнаты, и поцеловал их, как отец целует детей своих, и сказал им дрогнувшим голосом:
— Как правоверный, я сказал жене своей: «Ты дочь моя от плоти моей и крови моей», и никакая сила не сможет освободить меня от этих слов! Итак, дети мои, вы мне ничего не должны, потому что я связан собственной клятвой!
И, сказав так, он записал свой дом и свои владения на их имя, а сам отправился жить в другой город.
И Шахерезада в эту ночь с разрешения царя Шахрияра рассказала ему еще одну историю по собственному выбору:
БРАДОБРЕЙ-КАСТРАТ
Говорят, что в Каире жил юноша, непревзойденный по красоте и прочим достоинствам. И у него была подруга, которая его очень любила и которую он любил, — юница, муж которой был юзбаши[12] — главой сотни стражей. Это был человек, полный отваги и храбрости, с такими сильными руками, что и одного их пальца было бы достаточно, чтобы раздавить этого юношу. И этот юзбаши обладал всеми замечательными качествами, способными удовлетворить обитательниц его гарема; у юноши же не было бороды, а жена главы стражей была одной из тех, кто предпочитал мясо ягнят; и ее можно было уподобить кобыле, которая любит, когда ее объезжают юные наездники.
И вот в один день среди прочих дней юзбаши пришел домой и сказал жене своей:
— О жена, я сегодня приглашен в одно место, в сады, подышать свежим воздухом с друзьями. Поэтому, если я зачем-то тебе понадоблюсь, ты будешь знать, где меня искать.
И жена его сказала ему:
— Мне лишь важно знать, что ты счастлив и доволен, ничего другого от тебя мне и не надобно. Иди и порадуйся в этих садах, о господин мой, для нашего общего блага и удовольствия.
И юзбаши отправился туда, еще раз поздравив себя с тем, что у него такая внимательная, деликатная и послушная супруга.
Но как только он показал свою спину, жена его воскликнула в душе своей: «Хвала Аллаху, Который сегодня удаляет от нас этого дикого кабана! И теперь я могу послать за усладой моего сердца».
И она позвала маленького евнуха, который был у нее на службе, и сказала ему:
— О мальчик, пойди скорее найди для меня моего юношу. И если ты не найдешь его у него дома, ищи его повсюду, пока не встретишь, а потом скажи ему: «Моя хозяйка посылает тебе привет и просит немедленно посетить ее».
И маленький евнух вышел от своей хозяйки, и, не найдя юношу дома, он начал заглядывать во все лавки и заведения, куда тот обычно ходил. И он в итоге нашел его в цирюльне, куда юноша вошел, чтобы побрить голову. И маленький евнух подошел к юноше как раз в тот момент, когда брадобрей обернул его шею чистым полотенцем и сказал ему:
— Пусть дарует Аллах приятное освежение для тебя!
И тогда маленький евнух приблизился к юноше и сказал ему на ухо:
И он подумал: «Она альмея! Потому что только альмея может выйти на улицу в такой час, одетая с таким великолепием».
— Моя хозяйка посылает тебе свои самые любезные саламы, и она приказала мне сказать тебе, что сегодня берег чист и что юзбаши в садах. Поэтому, если ты хочешь обладать ею, ты просто должен прийти к ней без промедления и без задержки.
А юноша, услыхав такое, уже не захотел оставаться на месте и закричал брадобрею:
— Быстро вытри мне голову и дай уйти! Я вернусь сюда в другой раз!
И, сказав это, он вложил в руку брадобрея серебряную драхму, как будто тот уже потрудился над его головой. А брадобрей, увидав такую щедрость, сказал себе: «Он дает мне драхму, хотя я ничего ему еще не побрил! Что же он мне дал бы, если бы его голова была побрита! Клянусь Аллахом! Вот клиент, которого ни в коем случае нельзя упустить! Без сомнения, когда я побрею ему голову, он даст мне несколько таких драхм».
Тем временем юноша быстро встал и пошел к выходу. А брадобрей проводил его до самого порога, говоря ему:
— Благословение Аллаха над тобою, о господин мой! Я надеюсь, что, когда ты уладишь все свои нерешенные вопросы, ты вернешься сюда и выйдешь от меня еще красивее, чем вошел. Благослови тебя Аллах!
И юноша ответил:
— Я непременно вернусь!
И с этими словами он поспешно выскочил вон и исчез за поворотом улицы.
И он быстро оказался перед домом своей подруги, жены юзбаши. И он уже собирался постучать в дверь, когда, к своему крайнему удивлению, он увидел, что перед ним появился брадобрей, прибежавший с другого конца улицы. И, не зная, в чем может быть причина, по которой этот брадобрей прибежал к нему, юноша перестал стучать. А брадобрей сказал ему:
— О господин мой, Аллах над тобою! Я прошу тебя не забывать мою цирюльню, появление в которой тебя было для меня благословением, ибо мудрец сказал: «Когда тебя ублажают в одном месте, не ищи другого». А великий врач арабов Абу Али Хусейн ибн Абдаллах ибн Сина — да пребудут над ним милости Всевышнего! — сказал:
«Ни одно молоко несравнимо для ребенка с молоком его матери». И нет ничего приятнее для головы, чем рука умелого брадобрея. Поэтому я надеюсь, что ты, о господин мой, узнаешь мою цирюльню среди всех других цирюлен в городе.
И юноша сказал:
— Эй, валлахи! Я обязательно узнаю ее, о брадобрей!
И он толкнул дверь, которая уже открывалась перед ним изнутри, и он поспешил закрыть ее за собою. А затем он подошел к своей любимой, чтобы заняться с ней привычным делом.
Что же касается брадобрея, то, вместо того чтобы вернуться в свою цирюльню, он остался стоять на улице, напротив закрывшейся двери, говоря себе: «Уж лучше я подожду здесь этого моего неожиданного клиента, чтобы привести его потом в свою цирюльню, и так он точно не перепутает ее с соседскими».
И он застыл там как вкопанный, не отрывая взгляда от закрывшейся двери.
Что же касается юзбаши, то, когда он прибыл на место встречи, его друг, который пригласил его, сказал ему:
— Йа сиди, прости меня за беспримерную глупость, в которой виноват только я. Но мать моя только что умерла, и я должен подготовиться к похоронам. Так что извини, что сегодня я не могу порадовать тебя, и прости меня за мою неучтивость. Однако Аллах щедр, и мы скоро снова здесь встретимся с тобою.
И он простился с юзбаши, снова не раз перед ним извинившись, и пошел своим путем. И юзбаши, опустив нос до земли, сказал себе: «Пусть Аллах проклянет старых болванов, которые испоганили мне такой день, уготованный для отдохновения! И пусть Аллах погрузит их в самую глубину пятого ада!»