И когда мой старший сын узнал все эти подробности из уст караванщика, его сердце воспылало, как мясо на жаровне, и он подошел ко мне, проливая слезы, как грозовая туча. И, застонав, он попросил у меня разрешения уйти, чтобы отправиться в путь и попытаться завоевать принцессу земель Сина и Масина. И я, до крайности напуганный этим безумным предприятием, тщетно пытался отговорить его и вывести из состояния любовной горячки, однако ни одно лекарство и ни одно возражение не подействовало. И тогда я сказал сыну своему:
— О свет очей моих, если ты не можешь не умирать от печали и не в состоянии удержаться от посещения областей Сина и Масина, где правит царь Камуз, сын Тамуза, отец принцессы Мохры, я буду сопровождать тебя туда, находясь во главе своего войска. И если царь Камуз охотно согласится отдать мне свою дочь для тебя в жены, все будет хорошо, а иначе, клянусь Аллахом, я заставлю руины его дворца обрушиться на его голову, и я пущу его царство по ветру. И его дочь, таким образом, станет твоей пленницей и твоей собственностью.
Однако моему старшему сыну этот план, похоже, не понравился, и он ответил мне:
— Не надо ронять наше достоинство, о отец мой, брать силой то, что не дано нам взять уговорами. Поэтому я должен сам ответить на ее вопрос и таким образом завоевать царскую дочь.
И тогда я лучше, чем когда-либо, понял, что ни одно существо не может стереть письмена судьбы своей, которые крылатый писец начертал для него в книге судеб. И, понимая, что судьба моего ребенка именно такова, я не без многих вздохов разрешил ему уйти. И он, соответственно, простился со мной и отправился искать судьбу свою.
И он прибыл в ту далекую страну, где правил царь Камуз, и явился во дворец, где жила принцесса Мохра, и он не смог ответить на вопрос, о котором я говорил тебе, о незнакомец. И по приказу принцессы ему без сожаления отрубили голову и повесили ее на стене дворца. И я, получив это известие, заплакал слезами отчаяния. И я надел траурные одежды и оставался наедине со своей болью в течение сорока дней. И мои друзья посыпали свои головы пылью, и они порвали свои одежды от горя. И весь дворец оглашался плачем и стенаниями.
Затем и мой второй сын нанес собственной рукою вторую рану моему истерзанному печалью сердцу, выпив, как и его брат, смертную чашу, потому что он, как и его старший брат, тоже захотел попробовать себя в этом деле. А затем настала очередь и пяти других моих детей, которые таким же образом вступили на путь смерти и погибли мучениками любви.
И я, неизлечимо поверженный черной судьбою и раздавленный безнадежной болью, оставил царскую власть и страну свою и пошел по пути судьбы своей. И словно в беспамятстве я пересек равнины и пустыни. И я прибыл сюда, где я нахожусь, как ты видишь, с короной на голове и босиком, и теперь я ожидаю собственной смерти на этом троне.
Когда принц Диамант выслушал эту историю старого царя, он был ранен стрелой любви и испустил искрящийся вздох, потому что, как сказал поэт:
Не видел я красавицу свою,
Но я в нее без памяти влюблен.
Любовь вошла мне в ухо, и теперь
Я весь пылаю, сердце как в огне.
Вот и все, что случилось с бывшим вавилонским царем Вавилем, сидящим на троне в оазисе.
Что же касается товарищей Диаманта по охоте, то они очень беспокоились об исчезновении принца, и через некоторое время, несмотря на данный им приказ не следовать за ним, они начали его искать и в конечном итоге нашли его выезжающим из оазиса. И голова его была грустно склонена на грудь, и лицо его было бледным. И они окружили его, как бабочки розу, и подали ему свежую и быструю лошадь, истинный зефир[34] легкости, которая мчалась быстрее, чем воображение. И Диамант отдал своей свите свою первую лошадь и сел на поданную ему, а она была с золотым седлом и уздечкой, украшенной жемчугом. И после все они благополучно прибыли во дворец царя Шам-шаха, отца Диаманта.
И царь, вместо того чтобы найти своего сына с посвежевшим лицом и расширенным сердцем после этой прогулки и этой охоты, увидел, что его цвет лица сильно изменился и принц погрузился в океан черной печали. Ибо любовь проникла в его кости, сделала его слабым и бессильным, она пожирала сердце его и печень его.
В этот момент своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
И принц погрузился в океан черной печали, ибо любовь проникла в его кости, сделала его слабым и бессильным, она пожирала сердце его и печень его. И царь с помощью молитв и увещеваний уговорил наконец сына раскрыть причину своего болезненного состояния. И когда с этой тайны спала пелена, царь обнял сына своего, прижал его к груди и сказал ему:
— Не беспокойся! Осуши глаза свои и успокой свою драгоценную душу, потому что я собираюсь направить своих послов к царю Камузу, сыну Тамуза, который правит областями Сина и Масина, с письмом, написанным мною собственноручно, в котором я попрошу выдать за тебя его дочь Мохру. И я пошлю ему на верблюдах множество дорогих одежд, ценных вещей, драгоценности и прочие подарки всех видов, достойные царей. А если, на свою беду, отец принцессы Мохры не согласится на нашу просьбу и станет для нас источником унижений и печали, я пошлю против него целое войско, которое разрушит трон его, зальет его кровью и пустит царство его по ветру. И таким образом мы завладеем прекрасной Мохрой, со всеми ее с очаровательными достоинствами.
Так сказал царь Шам-шах сыну своему Диаманту, сидя на золотом троне перед визирями, эмирами и шейхами, которые кивали в знак одобрения этих царских слов.
Однако принц Диамант ответил ему:
— О надежда мира, не стоит этого делать! Лучше я приду туда сам и дам требуемый ответ, и тогда я заслуженно получу очаровательную принцессу.
И царь Шам-шах, услышав это от своего сына, стал издавать болезненные стоны и сказал:
— О душа моя, я до сих пор хранил ясность глаз моих и жизнь тела моего лишь ради тебя, ибо ты единственное утешение для моего старого сердца и моя единственная опора в жизни! Как же ты можешь бросить меня и устремиться навстречу смерти, пренебрегая помощью мне в старости?!
И он продолжал так говорить с ним, чтобы смягчить его сердце. Но все было напрасно. И чтобы не увидеть собственными глазами, как сын его умрет раньше него от печали, царь Шам-шах был вынужден отпустить его.
И принц Диамант сел на великолепного коня и поскакал по дороге, ведущей во владения царя Камуза. А отец его, мать его и вся семья его в отчаянии заламывали руки, погружаясь в бездонную пропасть отчаяния.
И принц Диамант двигался день за днем, и благодаря безопасности, которая была ему предписана судьбою, он прибыл наконец в далекую столицу царя Камуза. И он оказался перед его дворцом, который казался выше гор. И на стенах этого дворца висели тысячи голов принцев, одни с коронами, а другие — покрытые одними волосами. А на месте главной площади были воздвигнуты шатры из золотой ткани и китайского атласа с дверями из золотого муслина. И, созерцая все это, принц Диамант заметил, что на главной двери дворца висел барабан, украшенный драгоценными камнями, а также колотушка для него. И на этом барабане золотыми буквами было написано: «Всякий принадлежащий к царской крови, желающий увидеть принцессу Мохру, должен стукнуть в барабан колотушкой». И принц Диамант не раздумывая слез с коня и решительно направился к двери, о которой шла речь. И он взял украшенную драгоценностями колотушку и ударил ею в барабан с такой силой, что звук, который он извлек из него, заставил задрожать весь город.
И тотчас же из дворца появились люди и повели принца к царю Камузу. И царь, увидав его красоту, увлекся им в душе своей и захотел спасти от смерти. И он сказал ему:
— Горе тебе, о сын мой! Почему ты хочешь потерять свою жизнь, как все те, кто не смог угодить прихоти моей дочери? Откажись от этого, пожалей себя и стань моим сановником, потому что никто, кроме Аллаха Всеведущего, не знает всех тайн и не может объяснить сумасбродные идеи молодой девушки. — Но поскольку принц Диамант настаивал на своем, царь Камуз снова заговорил: — Послушай, о сын мой! Для меня будет большим горем видеть, как такой красивый юноша из Восточных земель подвергнется столь бесславной смерти, вот почему я прошу тебя, прежде чем ты решишься на роковое испытание, поразмыслить в течение трех дней, а затем вернуться и попросить об аудиенции, в результате которой твоя светлая голова должна будет отделиться от царственного тела твоего. — И царь жестом приказал принцу удалиться.
И принц Диамант был вынужден покинуть дворец в тот же день. И чтобы скоротать время, он начал бродить по базарам и лавкам, и он обнаружил, что жители земель Сина и Масина полны такта и ума. Однако он чувствовал, что его неодолимо влечет к дворцу, где жила та, чье притяжение извлекло его из собственной страны, и это притяжение напоминало то, как магнит притягивает иглу. И он решил прийти в дворцовый сад, подумав, что, если ему удастся попасть туда, он сможет увидеть принцессу и удовлетворить свою душу этим зрелищем. Но он не знал, как туда пройти, чтобы его не остановили привратники, и тогда он увидел под стеной канал, вода из которого текла в сад. И он подумал, что вполне может попасть в сад вместе с этой водою, вот почему он решительно нырнул в канал и без труда оказался в саду. И он присел ненадолго в укромном месте, чтобы его одежда высохла на солнце. А потом он поднялся и начал медленно проходить по этому саду. И он восхищался его зеленью, которую омывала вода ручьев; и земля там была украшена, как богатый человек в праздничный день; белая роза улыбалась там своей сестре — красной розе; и переливы соловьев, влюбленных в своих возлюбленных, трогали душу, как нежные стихи, положенные на прекрасную музыку; клумбы там были великолепны; капли росы на пурпурных розах были подобны слезам благородной молодой девушки, расстроившейся из-за какого-то пустяка; птицы в этом саду, опьяненные радостью жизни, распевали песни во все свои глотки, а среди ветвей кипарисов, стоявших у самой воды, ворковали горлицы, чьи нежные шейки были украшены кольцами. И в этом саду все было так прекрасно, что сады Ирама Многоколонного