— О дочь моя, это правда?
И она ответила:
— Это правда, отец мой!
И он спросил:
— И ты не умерла от стыда и боли?
Она же ответила:
— Ради Аллаха! Почему я должна умереть, когда мой муж был таким деликатным и таким очаровательным?
И мать принцессы спросила:
— Так ты ни на что не жалуешься?
Она же ответила:
— Вовсе нет!
Тогда султан сказал:
— Коль скоро она не жалуется на своего мужа, значит, она счастлива с ним. И это все, что мы можем пожелать нашей дочери.
И они позволили ей жить в мире с козлом, мужем ее.
Однако через некоторое время султан по случаю праздника устроил турнир на большой площади под окнами дворца. И он пригласил на этот турнир всех своих царедворцев, а также двух мужей своих старших дочерей. Что же касается козла, то султан не пригласил его, чтобы не выглядеть посмешищем перед зрителями. И когда турнир начался, всадники на своих скакунах, рассекающих воздух, стали с громкими криками сшибаться друг с другом. И среди них особенно выделялись двое мужей юных принцесс. И зрители воодушевленно приветствовали их как победителей, когда на площади появился великолепный всадник, один вид которого заставил прочих воинов тревожно нахмуриться. И он бросил вызов этим двум эмирам, победившим ранее всех в схватках, и одного за другим с первой же сшибки сбросил их на землю. И он был признан зрителями победителем турнира.
А затем юный наездник проскакал под окнами дворца, приветствуя султана и потрясая своим копьем, как это принято по обычаю, а две принцессы бросали на него взгляды, полные ненависти. Однако младшая сестра, признав в этом рыцаре мужа своего, не подала тем не менее вида, чтобы не выдать его тайну, но она вынула розу из своих волос и бросила ее ему. И султан с супругой, и ее сестры, увидав это, были чрезвычайно удивлены.
А на второй день турнир снова возобновился. И снова прекрасный неизвестный юный рыцарь стал победителем. И когда он проезжал под окнами дворца, младшая принцесса бросила ему цветок жасмина, который она вынула из своих волос. И султан с супругой, и ее сестры, увидав это, были чрезвычайно удивлены.
И султан сказал себе: «Теперь эта бесстыдница на людях публично демонстрирует свои чувства к какому-то незнакомцу, не довольствуясь тем, что заставляет нас видеть весь мир в черном свете, выйдя замуж за этого проклятого козла!» А супруга султана косо посмотрела на нее, а двух ее сестер аж передернуло от негодования.
А на третий день, когда победитель в последней схватке, тот же самый красивый всадник, снова проскакал под окнами дворца, молодая принцесса, жена козла, вынула из своей прически, чтобы бросить ему, цветок тамаринда. Ведь она не могла сдержать своих чувств, глядя на победное великолепие супруга своего. При этом гнев султана, негодование его супруги и ярость двух ее сестер перешла все границы. Глаза султана налились кровью, уши дрогнули, а ноздри расширились и затрепетали. И он схватил дочь свою за волосы и хотел убить ее и стереть в порошок. И он крикнул ей:
— Шайтан тебя побери! Тебе мало того, что ты сделала козла моим родственником, так ты еще и поощряешь незнакомцев, привлекая к себе их внимание! Умри же и избавь нас от этого позора!
И он хотел уже разбить ее голову о мраморные плиты. А бедная принцесса, охваченная страхом, видя собственную смерть перед своими глазами, не могла удержаться, чтобы не спасти жизнь свою, и она воскликнула:
— Погоди, я скажу тебе правду! Не убивай меня! Я все тебе расскажу!
И как на духу рассказала она отцу, матери и сестрам, что произошло с ней, с этим козлом, и кем на самом деле был этот козел, и как он иногда был козлом, а иногда человеком. И она сказала им, что этот красивый наездник, выигравший все состязания, и был муж ее.
И это все, что случилось с нею.
И султан, и супруга султана, и две дочери султана, сестры юной принцессы, были удивлены и поражены этой историей.
И это все, что было с ними.
А что касается козла, то он бесследно исчез. И не осталось ни козла, ни красивого юноши, ни запаха козла, ни малейшего вида юноши. И молодая принцесса, тщетно прождав его несколько дней и ночей, поняла, что он никогда не появится снова, и она впала в грусть, заболела, стала бледной и безжизненной.
В этот момент своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
Он исчез. И не осталось ни козла, ни красивого юноши, ни запаха козла, ни малейшего вида юноши. И молодая принцесса, тщетно прождав его несколько дней и ночей, поняла, что он никогда не появится снова, и она впала в грусть, заболела, стала бледной и безжизненной. И она прожила так в течение некоторого времени, чахла, постоянно плакала и отказывалась от всякого утешения и соболезнования. И она отвечала всем, кто пытался заставить ее забыть о своем несчастье: «Это бесполезно, я самое несчастное существо на свете, и я непременно умру».
Однако, перед тем как умереть, она захотела узнать, существует ли на всей земле Аллаха женщина, брошенная, как и она, и столь же несчастная. И сначала она решила отправиться путешествовать и расспрашивать всех женщин в городах и селениях, через которые она будет проходить. Затем она отказалась от этой своей первой идеи, и решила построить за немалые деньги великолепный хаммам, которому не было бы равных во всей Индии. И она приказала городским глашатаям кричать по всей стране, что вход в хаммам будет бесплатным для всех женщин, которые захотят приехать и искупаться там, но при условии, что каждая посетительница расскажет дочери султана для ее развлечения о величайшем несчастье или величайшей печали, которая случилась в ее жизни. Что же касается тех, кто не сможет рассказать ничего подобного, то им допуск в этот хаммам заказан.
Вскоре все несчастные женщины страны потянулись в этот хаммам, и шли туда брошенные принцессы, и обиженные судьбой несчастные всех цветов, и вдовы, и разведенные — все, кто так или иначе пострадал от превратностей времени или предательства в жизни. И каждая из них перед омовением рассказывала дочери султана о самой большой печали в своей жизни. Некоторые из них рассказывали о побоях, которыми награждали их мужья, а некоторые проливали слезы, рассказывая о своем вдовстве, в то время как другие выражали горечь, поскольку видели, как их муж предпочитает какую-то ужасную соперницу, хотя она и была старой негритянкой с губами как у верблюда, были даже такие, кто находил трогательные слова, рассказывая историю смерти единственного сына или драгоценного любимого мужа. И таким образом среди мрачных рассказов и причитаний принцесса провела в хаммаме целый год. Но среди тысяч женщин, которых она видела, она не нашла ни одной, чье несчастье можно было бы сравнить с ее горем по интенсивности и глубине, и поэтому она все больше и больше погружалась в свою грусть и отчаяние.
И вот однажды в хаммам вошла бедная старуха, она уже дрожала от дыхания смерти и опиралась на палку, чтобы идти. И она подошла к дочери султана, поцеловала ее руку и сказала:
— Число моих несчастий, йа ситти, больше, чем число моих лет, и мой язык засохнет, прежде чем я закончу рассказывать о них. Вот почему я расскажу тебе только об одном несчастье, которое случилось со мною недавно и которое, кроме того, является самым большим из всех, потому что оно единственное, чье значение и причину я не поняла. И это несчастье случилось со мною вчера днем. И если я так дрожу перед тобой, йа ситти, то это оттого, что я увидела то, что увидела.
Так вот знай, йа ситти, что для всего хорошего у меня есть только одна голубая хлопковая рубашка, которую ты видишь на мне. И поскольку ее нужно было постирать, чтобы я могла предстать в подобающем виде в хаммаме твоей милости, я решила отправиться на берег реки, в уединенное место, где можно было бы раздеться, не будучи увиденной, и постирать мою рубашку.
И все шло прекрасно, и я уже постирала рубашку свою и растянула ее на камешках сушиться на солнце, когда увидела идущего мула, нагруженного двумя кувшинами с водой. И я, полагая, что скоро появится погонщик мула, поспешила надеть рубашку, которая была лишь полусухой, и позволила мулу пройти. Но поскольку я не увидела ни погонщика мула, ни даже тени погонщика мула, я была очень озадачена, думала об этом муле без хозяина, который шел, кивая головой, по берегу, совершенно уверенно держась определенного направления. И, движимая любопытством, я поднялась и последовала за мулом, держась на известном расстоянии позади него. И вскоре он подошел к кургану недалеко от кромки воды и остановился, упершись копытами в землю. И мул трижды ударил в землю копытом правой ноги. И при третьем ударе курган раскрылся, и мул спустился по пологому склону внутрь. И я, несмотря на свое крайнее удивление, не смогла помешать душе моей следовать за этим мулом. И я пошла за ним в подземелье.
И таким образом вскоре я пришла на большую кухню, которая, несомненно, была кухней какого-то подземного дворца. И я увидела изящные красные горшки, которые были красиво расставлены на горящих плитах и распространяли великолепный аромат, расправляющий крылья сердца моего и заставляющий трепетать ноздри мои.
И аппетит мой разыгрался до крайней степени, и душа моя возжаждала попробовать эту великолепную стряпню. И я не смогла противиться велениям души моей, а поскольку я не видела ни повара, ни поварят, ни кого-либо еще, у которых можно было бы попросить что-нибудь, я подошла к горшку, который испускал самый восхитительный запах, подняла его крышку — и огромное вкусно пахнущее облако пара окутало меня. Но вдруг со дна горшка донесся голос:
— Эй! Эй! Это для нашей госпожи! Не трогай, иначе ты умрешь!
И я, охваченная ужасом, уронила крышку горшка и убежала с кухни. И попала во вторую залу, поменьше, где на подносах были расставлены дивно пахнущие блины, великолепная выпечка и куча других прекрасных блюд, которые так и просились в рот.