И вот когда он въехал в этот город, при его появлении поднялся странный ропот и каждый шаг его встречали восклицаниями удивления и жалости. И он услышал, как один сказал:
— Как жаль его молодости! И зачем этот прекрасный рыцарь идет без всякой причины на смерть?!
А другие говорили:
— Он будет сотым! Он будет сотым! И он прекраснее всех! Это царский сын!
И еще другие говорили:
— Такая нежная юность не может устоять там, где погибло столько ученых!
И ропот, и восклицания всё усиливались, по мере того как он подвигался вперед по улицам города. И наконец толпа вокруг него и перед ним сделалась столь густа, что он не мог на своем коне сделать ни шагу без опасения раздавить нескольких жителей города. И, весьма пораженный этим, он вынужден был остановиться и спросить у тех, которые загораживали ему дорогу:
— Почему, о добрые люди, мешаете вы иноземцу и коню его пойти отдохнуть от трудов своих? И почему столь недружелюбно отказываете вы мне в гостеприимстве?
Тогда из средины толпы вышел старец, приблизился к молодому человеку, взял коня за узду и сказал:
— О прекрасный юноша, да оградит тебя Аллах от всякого бедствия! Конечно, никто не может избежать судьбы своей, так как наша судьба на нашей шее, и этого не станет оспаривать ни один здравомыслящий человек, но если кто в самую пору цветущей юности идет на явную смерть, то это, несомненно, действие безумия. Мы же теперь умоляем тебя, и я умоляю тебя от имени всех жителей города, о благородный чужестранец, вернуться обратно и не предоставлять душу свою на безвозвратную гибель!
И юноша отвечал:
— О достопочтенный шейх, я прибыл в этот город вовсе не с намерением умереть! Что же это за необыкновенное событие, которое может мне угрожать, и что это за опасность смерти, на которую я иду?
И старец отвечал:
— Если это верно — как это следует заключить по твоим словам, — что ты не знаешь бедствия, которое угрожает тебе, если ты последуешь дальше по этому пути, то хорошо, я сейчас тебе разъясню его. — И среди молчания толпы он сказал: — Знай, о царский сын, о прекрасный юноша, не имеющий себе равных в мире, что дочь нашего царя — юная царевна, — несомненно, прекраснейшая из всех женщин нашего времени. И вот она постановила, что выйдет замуж только за того, кто удачно ответит на все вопросы, которые она ему предложит, но еще с условием, что смерть будет наказанием тому, кто не сумеет разгадать ее мысли или оставит хоть один вопрос без надлежащего ответа. И она уже приказала, таким образом, отрубить головы девяноста девяти молодым людям, и все они были сыновьями царей, эмиров и вельмож, и многие были сведущи во всех отраслях человеческих знаний.
И дочь нашего царя проводит дни на вершине башни, господствующей над городом, откуда она и предлагает свои вопросы молодым людям, представляющимся ей, чтобы разрешить их. Итак, теперь ты знаешь все. Аллах да будет над тобою! Сжалься над твоей юностью и поспеши вернуться к отцу твоему и матери твоей, которые любят тебя, чтобы царевна не услышала о твоем прибытии и не потребовала твоего присутствия. Аллах да предохранит тебя от всякого бедствия, о прекрасный юноша!
Выслушав эти слова старца, юный царевич отвечал:
— У этой-то царевны и ждет меня судьба моя! О все вы, укажите мне путь к ней!
Тогда толпа раздвинулась со вздохами и стенаниями, со слезами и причитаниями. И крики вокруг юноши усиливались, и все восклицали:
— Он идет на смерть! На смерть! Это сотый! Сотый!
И море народа двинулось вместе с ним, и тысячи людей сопровождали его, и заперли лавки свои, и оставили занятия свои, чтобы последовать за ним. И таким образом он вступил на дорогу, ведущую к судьбе его.
И вскоре он очутился перед башней и увидел на террасе этой башни царевну, которая сидела на троне, облаченная в царский пурпур и окруженная молодыми рабынями, одетыми в пурпур, как и она. И лица царевны не было видно, потому что оно было закрыто красной вуалью, и только сверкали, как драгоценные камни, глаза ее. И вокруг этой террасы, ниже царевны, качались, повешенные на равном расстоянии одна от другой девяносто девять отрубленных голов.
И юноша, царский сын, остановил коня своего на некотором расстоянии от башни, так чтобы можно было видеть царевну и быть видимым, слышать ее и быть слышимым. И при этом зрелище шум толпы стих. И посреди установившейся тишины послышался голос царевны, говорившей:
— Поскольку ты уже сотый, о отважный молодой человек, ты, без сомнения, готов отвечать на мои вопросы!
И юноша, гордо привстав на коне своем, отвечал:
— Я готов, о царевна!
И толпа притихла совершенно, и среди гробового молчания царевна сказала:
— Прежде всего, о молодой человек, скажи мне без всякого колебания, посмотрев на меня и на этих окружающих меня, на кого похожа я и на кого похожи все сидящие на вершине башни?
И юноша, бросив взгляд на царевну и тех, которые окружали ее, отвечал без всякого колебания:
— О царевна, ты подобна божеству, а все тебя окружающие — служительницам этого божества. И точно так же ты подобна солнцу, а молодые девушки, окружающие тебя, — лучам солнца. И ты еще подобна луне, а эти молодые девушки — звездам, которые сопровождают луну. И я еще сравню тебя с Нисаном[31], месяцем цветов, а всех этих девушек — с цветами, которые оживляет его дыхание!
Когда царевна услышала этот ответ, который толпа встретила ропотом удивления, она показалась удовлетворенной и сказала:
— Ты отличился, о юноша, и этот первый ответ не подвергает тебя смерти. Но поскольку ты разрешил первый мой вопрос, сравнив нас, меня и этих молодых девушек, сначала с божеством и со служительницами божества, потом с солнцем и лучами солнца, затем с луною и звездами, сопровождающими луну, и, наконец, с месяцем Нисаном и цветами, распускающимися в этом месяце, то я не буду предлагать тебе слишком сложные вопросы. И я хочу, чтобы ты растолковал, что обозначают следующие слова: «Выдай замуж дочь Запада за сына царя Востока, и ребенок, который родится от них, будет султаном прекрасных лиц».
И юноша, не колеблясь ни мгновение, отвечал:
— О царевна, эти слова содержат тайну философского камня, и их мистическое значение таково: сочетай влагу, идущую с Запада, с нетронутой землей Адама, идущей с Востока, и от этого союза родится философский Меркурий, всемогущий в природе, который родит Солнце и Золото, сына Солнца, Луну и Серебро, сына Луны, и который превращает камни в алмазы.
На этом месте своего повествования Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
И от этого союза родится философский Меркурий, всемогущий в природе, который родит Солнце и Золото, сына Солнца, Луну и Серебро, сына Луны, и который превращает камни в алмазы.
И, услышав этот ответ, царевна сделала знак одобрения и сказала:
— Поскольку ты, о молодой человек, сумел раскрыть смысл брака сына Востока с дочерью Запада, ты и на этот раз избежал смерти, висящей над головой твоей. Но можешь ли ты сказать теперь, что придает талисманам их свойства?
И юноша, сидя коне своем, отвечал:
— О царевна, талисманы обязаны своими поразительными свойствами буквам, начертанным на них, ибо буквы имеют отношение к духам, и нет ни одной буквы в языке, которая бы не управлялась каким-нибудь духом. И если ты меня спросишь, что такое дух, я скажу тебе, что это луч, или эманация, свойств всемогущества и атрибутов Всевышнего. И духи, населяющие мир вещественный, управляют духами, живущими в мире небесном, а духи, населяющие мир небесный, управляют духами подлунными. И буквы образуют слова, слова — изречения; и именно эти духи, представленные буквами и собранные в изречениях, начертанных на талисманах, которые и производят чудеса, удивляющие обыкновенных людей, но нисколько не смущающие мудрецов, знающих всю силу слов и знающих, что слова управляют всем в мире и что слова, написанные или произнесенные, могут низвергнуть царей и разрушить их царства.
Услышав эти слова юноши, которые толпа приняла с восклицаниями восторга и удивления, царевна сказала:
— Ты отличился, о молодой человек, изложив мне все могущество слов и изречений, управляющих миром и более могущественных, чем цари. Но сможешь ли ты мне ответить на следующий вопрос? Сумеешь ли ты сказать мне, кто такие вечные враги?
И юноша, сидя на коне своем, отвечал:
— О царевна, я не скажу тебе, что вечные враги небо и земля, ибо промежуток, разделяющий их, не есть промежуток действительный, и расстояние, положенное между ними, не есть расстояние действительное, потому что этот промежуток и это расстояние, представляющиеся нам целыми пропастями, могут быть наполнены в одно мгновение и небо может соединиться с землею менее чем в мгновение ока, ибо, для того чтобы исполнить это, вовсе не нужны ни войска джиннов или существ человеческого рода, ни мириады крыльев, но нужно нечто более могущественное, чем все силы джиннов и людей, и более легкое, чем крылья орла и голубя, — нужна молитва. И я не скажу тебе, о царевна, что вечные враги ночь и день, потому что их поочередно соединяет утро и разъединяют сумерки. И я не скажу тебе, что вечные враги душа и тело, потому что, если мы и знаем одно, мы совершенно не знаем другого, и невозможно выражать свое мнение о том, чего мы не знаем. Но я утверждаю, о царевна, что вечные враги — жизнь и смерть, ибо обе они одинаково зловредны: как та, так и другая обращают всех тварей в свою игрушку и сражаются друг с другом насчет этой игрушки, которая в конце концов остается истинной жертвой этой игры, тогда как сами играющие растут и преуспевают. Это поистине вечные враги, враги друг другу и враги всем созданиям.
И, услышав эти слова юноши, вся толпа закричала в один голос:
— Хвала Тому, Кто одарил тебя такой мудростью и украсил дух твой, и разум твой, и ученость твою!