А джинн продолжил так:
— Да, сиди Ахмад из семьи дровосеков, я хочу сделать тебя равным могущественнейшим царям. И вот каким образом. Я знаю, что у султана Индии есть единственная юная дочь, которая прекрасна, как луна в свой четырнадцатый день. Ей всего четырнадцать с четвертью, и она девственна, как жемчужина в перламутре. И я хочу, чтобы она была отдана тебе в жены султаном Индии, отцом ее, который любит ее больше жизни. И чтобы преуспеть в этом деле, я отправлюсь отсюда со своей максимальной скоростью во дворец султана в Индии, и войду в тело княжеской дочки, и на мгновение овладею ее разумом. И таким образом став одержимой, она будет казаться безумной всем окружающим, и султан, отец ее, будет стремиться исцелить ее, призывая для этого самых искусных врачей Индии. Но никто из них не сможет догадаться об истинной причине ее состояния, которое будет вызвано моим присутствием в ее теле, и все их заботы окажутся тщетными перед моим дыханием и моей волей. И вот тогда появишься ты и станешь исцелителем принцессы. И я укажу тебе способ сделать это. — И, сказав так, джинн достал с груди своей несколько листьев неизвестного мне дерева и добавил: — Как только ты познакомишься с больной юной принцессой, ты осмотришь ее так, как будто она тебе совершенно незнакома, и сделаешь вид, будто болезнь ее тебе совершенно неведома, и примешь задумчивый вид, чтобы произвести впечатление на окружающих, и в конце концов ты возьмешь один из этих листьев, обмакнешь его в воду и оботрешь им лицо девушки. И я тотчас же буду вынужден выйти из ее тела, и со временем она восстановит свой рассудок и вернется в свое первозданное состояние. И в награду за искусное исцеление ты станешь супругом этой юницы, дочери султана. И такова награда, которую я хочу дать тебе, сиди Ахмад, за ту огромную услугу, которую ты оказал мне, избавив от этой страшной женщины, которая появилась тут, чтобы сделать невозможным мое дальнейшее пребывание в этом колодце, в этом прекрасном тихом месте, где я надеялся проводить свои дни в уединении. И да проклянет Аллах эту стерву!
И, сказав так, джинн простился со мною, торопясь немедленно отправиться в Индию, а я пожелал ему счастливого пути, и он исчез с глаз моих, помчавшись по земле, как корабль, гонимый жестоким штормом.
Тогда я, о мой повелитель, зная, что моя судьба ждет меня в Индии, не колеблясь последовал указаниям джинна и тотчас же отправился в эту далекую страну. И Аллах даровал мне безопасность в пути, и после долгого путешествия, полного трудов, лишений и опасностей, о которых нет никакого смысла рассказывать господину моему, я беспрепятственно добрался до Индии, страны, где правил султан, отец принцессы, моей будущей жены.
И вот в конце моего путешествия я узнал, что действительно уже довольно давно было объявлено, что принцессой овладело безумие, и что это повергло двор и всю страну в величайший ужас, и что, напрасно испробовав науку всех искуснейших врачей, султан обещал выдать принцессу замуж за того, кто ее вылечит.
Тогда я, о эмир правоверных, следуя наставлениям, данными мне джинном, и не сомневаясь в успехе, явился на прием к султану, который раз в день давал всем, кто желал, попробовать исцелить принцессу каким-либо средством. И я уверенно вошел в комнату, где была заперта девушка, и не преминул применить на практике советы джинна, изображая задумчивость, чтобы меня восприняли вполне серьезно. Затем, как только я убедил в этом всех окружающих, я, не задавая ни одного вопроса о состоянии страждущей, намочил один из имевшихся у меня листьев и протер им лицо принцессы. И в тот же миг девушка забилась в конвульсиях, издала громкий крик и упала в обморок. И все это, вызванное стремительным выходом джинна из тела девушки, могло напугать кого угодно, но только не меня. И отнюдь не будучи взволнованным, я окропил розовой водой лицо девушки и тем самым заставил ее прийти в себя. И она очнулась в здравом уме и стала говорить со всеми разумно, мягко и взвешенно, узнавая окружающих и называя каждого по имени.
И радость от этого была огромна во дворце и во всем городе. И султан Индии, благодарный за оказанную ему услугу, не отказался от своего обещания и выдал за меня дочь свою. И наша свадьба была отпразднована в тот же день с величайшей пышностью и торжественностью среди радости и счастья всего народа.
И вот так я и стал мужем принцессы, дочери султана Индии.
Что же касается второй принцессы, которую ты видел сидящей по левую сторону паланкина, о эмир правоверных, то о ней скажу вот что. Когда огромный джинн благодаря договору, заключенному между нами, покинул тело принцессы Индии, он начал прикидывать в уме, где ему теперь жить, поскольку у него больше не было жилья, ведь колодец по-прежнему был занят этой стервой, дочерью моего дяди. Впрочем, за время пребывания в теле юницы ему понравилась такая новая для него обитель, и он пообещал себе, что после выхода из него он выберет тело другой девушки. И, немного поразмыслив, он направился к Китайскому царству на полной скорости, словно огромный корабль, гонимый яростной бурей.
И он не нашел ничего лучше, как поселиться в теле дочери султана Китая, юной принцессы четырнадцати с четвертью лет, прекрасной, как луна в свой четырнадцатый день, и девственной, как жемчужина в своем перламутре. И, ставшая вдруг одержимой, принцесса начала предаваться череде бессвязных и беспорядочных движений и начала бормотать бессвязные слова, и это заставило всех поверить в ее безумие. И хотя несчастный султан Китая вызвал к своей дочери самых искусных китайских врачей, ему так и не удалось вернуть дочь в ее прежнее разумное состояние. И он был погружен вместе с обитателями дворца своего и всего царства в глубокое отчаяние, видя, в каком состоянии находится принцесса, его единственная дочь, которая была настолько же обаятельна, сколь и прекрасна. Но наконец Аллах сжалился над отцом ее, и до ушей его дошел слух о чудесном исцелении, благодаря моим заботам, индийской принцессы, которая стала моей женой. И тотчас же султан Китая послал посла к отцу жены моей, чтобы просить меня пойти и вылечить его дочь, китайскую принцессу, и он пообещал в случае успеха выдать ее за меня замуж.
Тогда я пошел, нашел свою молодую жену, дочь султана Индии, и рассказал ей о сделанном мне предложении. И мне удалось убедить ее, что она вполне может принять в качестве сестры принцессу Китая, которую мне предложили в жены в случае ее выздоровления. И я уехал в Китай.
Так вот, о эмир правоверных, все, что я только что рассказал тебе о вселении джинна в тело китайской принцессы, я узнал только по прибытии в Китай, да и то из уст самого этого джинна, ибо до тех пор я точно не знал природы зла, от которого страдала китайская принцесса, и я думал, что мои листья сумеют исцелить ее от чего угодно. Поэтому я и отправился к ней, уверенный в своем успехе, и я не подозревал, что это был мой старый друг, огромный джинн, который, вселившись в тело дочери китайского султана, стал причиной ее недуга.
Поэтому мое изумление было крайним, когда, войдя в комнату китайской принцессы, где я просил оставить меня наедине с больной, я узнал голос моего друга, огромного джинна, который сказал мне устами принцессы:
— Смотри-ка! Да это ты, сиди Ахмад?! Это ты, на которого я излил свои благодеяния, пришел изгнать меня из обители, которую я избрал для моего спокойного пребывания?! Разве тебе не стыдно отвечать злом на добро?! И не боишься ли ты, что если ты заставишь меня убраться отсюда, то я отправлюсь прямиком в Индию и во время твоего отсутствия буду предаваться различным совокуплениям с твоей индийской женой, а потом убью ее?!
И поскольку я ничуть не испугался этой угрозы, он воспользовался возможностью поведать мне свою историю с того дня, как он вышел из тела моей индийской жены, и попросил меня ради моего же блага позволить ему спокойно остаться жить в этой новой обители, которую он для себя избрал.
Тогда я после некоторого размышления решил, что не следует быть неблагодарным по отношению к этому джинну, который, в общем-то, стал причиной моего процветания. И я уже собирался вернуться к султану Китая, чтобы заявить ему, что я не в состоянии с помощью своей науки избавить принцессу от ее недуга, когда Аллах вложил мне в голову одну хитроумную уловку. Поэтому я обратился к джинну и сказал ему:
— О вождь джиннов и их повелитель! О великий, я пришел сюда не для того, чтобы исцелить китайскую принцессу, напротив, я совершил это путешествие, чтобы молить тебя прийти мне на помощь. Ты, верно, помнишь ту женщину, с которой провел в колодце много неприятных минут. Так вот, эта женщина была моей женой, дочерью моего дяди. И это я бросил ее в этот колодец, чтобы обрести покой. Так вот, это бедствие продолжает преследовать меня. Я не знаю, кто смог вытащить оттуда эту сучью дочь, но она теперь снова на свободе и преследует меня по пятам. Она повсюду следует за мной и, на наше несчастье, через минуту будет прямо здесь. И я уже слышу, как она кричит своим гнусавым голосом во дворе дворца. О друг мой, помоги мне! Я пришел просить твоей помощи!
На этом месте своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
И я уже слышу, как она кричит своим гнусавым голосом во дворе дворца. О друг мой, помоги мне! Я пришел умолять тебя о помощи!
Услыхав мои слова, джинн был охвачен невыразимым ужасом, и он воскликнул:
— О моей помощи! Йа Аллах! О моей помощи! Пусть мои братья-джинны сохранят меня от возможности встретиться лицом к лицу с этой женщиной! Мой друг Ахмад, спасайся, если сможешь! Что же касается меня, то я ничем не смогу помочь тебе! Спастись бы самому!
Сказав это, он с шумом вылетел из тела принцессы, чтобы дунуть прочь что было мочи, и он понесся вперед, уничтожая своими шагами расстояние с такой же скоростью, как большое судно на море, гонимое жестоким штормом.
А к китайской принцессе вернулся рассудок, и она стала моей второй женой. И с тех пор я жил с двумя султанскими дочками, проводя время с удовольствием и испытывая всевозможные деликатные наслаждения.