Абу Мухаммед же ответил:
— Я расскажу тебе мою жизнь, о эмир правоверных; эта жизнь так полна необычайных происшествий, что, если бы записать ее во внутреннем уголке глаза иглой, употребляемой для татуировки, она могла бы послужить на пользу многим, кто пожелал бы извлечь из нее полезные уроки.
Крайне заинтересованный, аль-Рашид сказал:
— Поспеши же и дай услышать то, что имеешь сказать нам, йа Абу Мухаммед!
И молодой человек сказал:
— Знай же, о эмир правоверных (да увеличит Аллах твою славу и могущество!), что меня действительно зовут в народе Абу Мухаммед Мягкие Кости и что я сын бедного человека, жившего тем, что ставил банки в хаммаме, и оставившего после своей смерти меня и мать мою без всяких средств к существованию. Те, кто сообщил тебе эти подробности, говорили правду; но они не сказали тебе, почему и как я получил свое прозвище. Так вот, с самого детства моего, о эмир правоверных, я был самым вялым и самым ленивым мальчиком, какого только можно было встретить на поверхности земли. Я был так вял и ленив, что, если лежал на земле и солнце палило мою непокрытую голову в самый полдень, у меня не хватало воли переменить место и укрыться в тени, и я предпочитал давать испечь себя, лишь бы не двинуть ногой и рукой. Поэтому череп мой закалился и приобрел необыкновенную крепость; ты можешь, о эмир правоверных, приказать, например, Масруру, меченосцу твоему, рассечь мне голову и увидишь, что меч его разлетится в куски, ударившись о кости моего черепа. Когда умер отец мой (да смилуется над ним Аллах!), мне было пятнадцать лет, но я походил на двухлетнего ребенка, так как не хотел ни работать, ни двигаться; бедная мать моя вынуждена была работать на соседей для моего прокормления, а я проводил целые дни, лежа на брюхе и не имея сил даже на то, чтобы отгонять мух, облеплявших лицо мое.
На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
Как-то раз по какой-то весьма редкой случайности мать моя, промучившись на работе целый месяц, вошла ко мне, держа в руке пять серебряных монет, плод всего ее труда.
И сказала она мне:
— О дитя мое, я только что узнала, что сосед наш шейх Музаффар отправляется в Китай. Ты знаешь, сын мой, что этот почтенный шейх превосходный и добродетельный человек, не презирающий таких бедняков, как мы, и не отталкивающий их. Возьми же эти пять серебряных драхм, вставай и пойдем со мною к шейху; ты отдашь ему эти пять драхм и попросишь его купить тебе на них в Китае товаров, которые продашь потом здесь (да поможет нам в этом Аллах в Своем милосердии!), и, наверное, получишь значительный барыш. Таким образом, о сын мой, нам представляется случай разбогатеть. И неверный тот, кто отказывается от хлеба, предлагаемого Аллахом!
Я же, слушая эти речи матери моей, разленился еще более и лежал неподвижно, как мертвый. Мать умоляла и заклинала меня всячески: и именем Аллаха, и могилой отца, и всем на свете. Но все было напрасно! Я притворялся спящим и храпел.
Тогда она сказала мне:
— Клянусь добродетелями покойного! Клянусь, о Абу Мухаммед Мягкие Кости, что, если ты не послушаешься меня и не пойдешь со мною к шейху, я перестану кормить, поить тебя и оставлю умирать с голоду!
И сказала она эти слова решительным голосом, о эмир правоверных, и я понял, что на этот раз она приведет их в исполнение; и я издал глухое ворчанье, означавшее: «Помоги мне сесть!»
И взяла она меня за руку и помогла встать и сесть. Тогда я почувствовал усталость, принялся плакать и, всхлипывая, вздыхал:
— Подай мне мои туфли!
И принесла она их мне.
А я сказал ей:
— Надень мне их!
И надела она мне их.
А я сказал ей:
— Помоги мне встать на ноги!
И приподняла она и поставила меня. Я же стонал, точно душа у меня расставалась с телом, и сказал ей:
— Поддерживай меня, чтобы я мог идти!
И поддерживала она меня, идя позади, и тихонько подталкивала, чтобы я шел вперед. А я шел медленным шагом, останавливаясь беспрестанно, чтобы отдышаться, и свешивая голову на плечо, как умирающий. И дошел я наконец в таком виде до морского берега, до шейха Музаффара, собиравшегося сесть на корабль и окруженного родными и друзьями. Мое появление повергло всех в изумление, и, глядя на меня, они восклицали:
— Вот так чудеса! В первый раз видим мы Абу Мухаммеда Мягкие Кости на ногах! В первый раз вышел он из дому!
Я же, когда подошел к шейху, сказал ему:
— О дядя, ты ли шейх Музаффар?
А он ответил:
— К твоим услугам, о Абу Мухаммед, о сын моего друга, покойного служителя хаммама (да смилуется над ним Аллах!).
Я протянул ему пять серебряных монет и сказал:
— Возьми эти пять драхм, о шейх, и купи мне на них товаров в Китае. Может быть, при твоем посредстве это послужит к нашему обогащению.
И шейх Музаффар не отказался и взял те пять драхм; и, спрятав их в пояс свой, он сказал:
— Именем Аллаха! Да благословит это дело Аллах!
И простился он со мной и с моей матерью и вместе с несколькими купцами, присоединившимися к нему для этого путешествия, сел на корабль и отплыл в Китай.
И Аллах благословил путешествие шейха Музаффара, и он благополучно прибыл в Китай. И купил он, а также и бывшие с ним купцы то, что собирался купить, и продал то, что собирался продать, и заключил все сделки, которые предстояло заключить. После этого он снова сел на тот же самый корабль, который зафрахтовал в Басре, чтобы плыть на родину. И развернули они паруса и покинули Китай.
По прошествии десяти дней пути шейх Музаффар встал однажды утром, в отчаянии ударил одной рукою о другую и воскликнул:
— Поворачивайте корабль!
Удивленные купцы спросили:
— В чем дело, шейх Музаффар?
Он сказал:
— Нам нужно вернуться в Китай!
Изумленные до последней крайности, они спросили:
— Да зачем все это, о шейх Музаффар?
Он ответил:
— Знайте же, что я забыл купить товары, на покупку которых дал мне пять драхм Абу Мухаммед Мягкие Кости!
Купцы же сказали ему:
— Аллах над тобою, о шейх наш, не заставляй нас возвращаться в Китай за такой малостью после всей перенесенной нами усталости, после испытанных опасностей и после такого долгого отсутствия в родном краю!
Он же сказал:
— Нам необходимо вернуться в Китай! Я дал слово Абу Мухаммеду и его бедной матери, вдове моего умершего друга, покойного служителя хаммама!
Они ответили:
— Это не должно останавливать тебя, о шейх. Мы все готовы уплатить тебе по пять золотых динариев в виде процента на пять серебряных монет, данных тебе Абу Мухаммедом Мягкие Кости.
Тогда купцы заплатили каждый по пять золотых динариев на мое имя шейху Музаффару и продолжили путь. И во время этого пути корабль пристал к одному острову, чтобы запастись съестными припасами. Купцы и шейх Музаффар вышли на берег прогуляться. Прогулявшись и подышав воздухом того острова, шейх уже возвращался на корабль, когда увидел на морском берегу торговца обезьянами, при котором было штук двадцать этих животных.
Но среди обезьян была одна, поражавшая своим жалким видом, облезлая, дрожавшая от холода и со слезами на глазах. А остальные обезьяны, как только отворачивался хозяин, чтобы заняться с покупателем, сейчас же бросались на несчастного товарища, кусали его, царапали и всячески обижали. Шейх Музаффар, обладавший сострадательным сердцем, сжалился над бедной обезьяной и спросил у торговца:
— Что стоит эта обезьяна?
Тот отвечал:
— Эта, о господин, недорого стоит. Я уступил бы ее тебе за пять драхм.
Шейх же сказал себе: «Это ровно столько, сколько дал мне сирота! Куплю ему это животное, чтобы он мог показывать его на базарах и зарабатывать хлеб себе и своей матери». И заплатил он пять драхм купцу и велел одному из матросов взять обезьяну. Затем сел он на корабль с остальными купцами.
Перед самым отплытием увидели они рыбаков, которые ныряли на дно морское и каждый раз появлялись на поверхности воды, держа в руках раковины, наполненные жемчугом. И обезьяна заметила это.
В эту минуту Шахерезада заметила, что восходит утренняя заря, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
И обезьяна заметила это. И вдруг она подскочила и прыгнула в море. И нырнула она на дно моря и некоторое время спустя появилась, держа и в руках, и во рту раковины, наполненные жемчужинами необыкновенной величины и красоты. И вскарабкалась она на корабль и принесла свой улов шейху. Потом она сделала ему несколько знаков рукою, означавших: «Привяжи мне что-нибудь на шею».
Шейх же подвязал ей на шею мешок, а обезьяна снова прыгнула в море и вернулась с мешком, наполненным раковинами, и в них был жемчуг еще крупнее и еще прекраснее первого. И несколько раз подряд прыгала она в море, и каждый раз приносила шейху полный мешок своего дивного улова. Вот как оно было.
И шейх, и все купцы остолбенели от удивления. И говорили они друг другу:
— В одном Аллахе могущество и сила! Эта обезьяна владеет тайной, которую мы не знаем. Но все это пойдет на пользу сыну служителя хаммама, Абу Мухаммеду Мягкие Кости.
Затем распустили они паруса и покинули Жемчужный остров. И после счастливейшего плавания прибыли в Басру.
Как только сошли они на берег, шейх Музаффар постучался в дверь. А мать моя спросила:
— Кто там?
Он же ответил:
— Это я! Отвори, о мать Абу Мухаммеда. Я вернулся из Китая!
И мать моя закричала мне:
— Вставай, Мягкие Кости! Шейх Музаффар вернулся из Китая! Отвори ему дверь и поздравь его с приездом! Потом спроси у него, что привез он тебе; быть может, Аллах послал нам через него что-нибудь такое, что поможет нам прокормиться.
Я же сказал ей:
— Помоги мне встать и идти!
И она сделала это. А я дотащился до двери, путаясь в полах моей одежды, и отворил ее.