лько меньшего размера, на ту, которую он нашел в шкафу для бумаг.
На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
И внимательный взгляд его заметил в уголке скрытую между двумя хрустальными колоннами маленькую шкатулочку, точь-в-точь похожую, но только меньшего размера, на ту, которую он нашел в шкафу для бумаг. И он открыл ее и нашел там золотой ключик, украшенный драгоценными камнями. И он сказал себе: «Клянусь Аллахом! Это, должно быть, ключ от того замка, который я разбил».
Но, поразмыслив еще, он сказал себе: «Но как же мог бы тогда этот замок быть запертым снаружи? Ключ этот, несомненно, должен иметь другое назначение».
И он принялся искать повсюду, для чего он мог бы предназначаться. И он с величайшим вниманием принялся осматривать все стены и своды и наконец нашел в одном из стенных украшений заметную скважину. И, полагая, что это именно та, для которой предназначался этот ключ, он сейчас же сделал пробу. И пружина тотчас подалась, и потайная дверь открылась настежь. И он проник в другую залу, еще более великолепную, чем первая, ибо вся она, от пола до потолка, была из зеленого фаянса с золотыми жилками, и можно было подумать, что она высечена в изумрудной скале. И она была так удивительно красива в своей простоте, без единого украшения, что и во сне бы такого не приснилось. И посреди этой залы, под средним сводом, стояли шесть молодых девушек, подобные лунам и блиставшие так ярко, что вся зала была, казалось, ими освещена. И так стояли они на подставках из массивного золота и не говорили ни слова. И Зеин, в одно и то же время восхищенный и изумленный, подошел к ним, чтобы лучше рассмотреть их и обратиться с приветом, и увидел, что они были не живые, а сделанные из одного цельного алмаза каждая.
При виде этого Зеин, пораженный до крайности, воскликнул:
— Йа Аллах! Как это удалось покойному отцу моему приобрести такие диковины?!
И он стал внимательнее рассматривать их и заметил, что, стоя на подставках своих, они окружали седьмую подставку, еще не занятую алмазной девушкой, и на ней лежала полоса шелковой ткани, на которой были вышиты следующие слова:
Мой сын Зеин, узнай, что эти девы
С большим трудом лишь мной обретены.
Но хоть они и чудо красоты,
Не думай все же, что они прекрасней
Всего на свете, — есть седьмая дева,
Еще светлее, лучше, совершенней,
Что затмевает всех их красотой,
И за нее без колебаний всякий
Отдаст охотно тысячу таких.
Коль ты ее увидеть пожелаешь
И ей владеть, чтоб этот пьедестал
Украсить ею, должен совершить ты
Лишь то, что смерть мне сделать помешала.
Иди в Каир и разыщи ты там
Невольника седого Мубарака, —
Он был одним из верных слуг моих,
И ты его найдешь без затрудненья.
С ним обменявшись вежливым приветом,
Ему ты все открыто расскажи.
В тебе признает моего он сына
И отведет в то место, где сокрыта
Светлейшая из несравненных дев.
Купи ее. Тебе она до гроба
И взор, и чувство будет услаждать.
Привет тебе, Зеин, мой сын любимый!
Когда юный Зеин прочитал эти слова, он сказал себе: «Уж конечно, я не буду откладывать этого путешествия в Каир. Эта седьмая алмазная дева, должно быть, действительно нечто дивное, если отец мой уверяет, что она одна стоит всех этих, вместе взятых, и еще тысячи подобных же».
И таким образом решив насчет отъезда, он на минуту вышел из подземелья, чтобы возвратиться с корзиной, которую наполнил золотыми динариями и цехинами. Затем он отнес ее в свои покои и потом еще часть ночи переносил к себе все это золото, не обратив ничьего внимания на все свои выходы и приходы.
Потом он снова запер дверь подземелья и поднялся во дворец, чтобы хоть немного отдохнуть.
На следующий же день он созвал визирей, эмиров и всех вельмож царства своего и сообщил им о своем намерении отправиться в Египет, чтобы несколько освежиться. И он поручил великому визирю своему, тому самому, который опасался опалы за принесенное им дурное известие, управлять страной во время его отсутствия. Почетная стража, которая должна была сопровождать его в путешествии, состояла лишь из небольшого числа избранных любимых невольников, и он пустился в путь без торжественных проводов и без обычной свиты. И Аллах судил ему благополучие и безопасность, и он беспрепятственно прибыл в Каир.
И он стал внимательнее рассматривать их и заметил, что, стоя на подставках своих, они окружали седьмую подставку, еще не занятую алмазной девушкой.
Там поспешил он осведомиться о Мубараке; и ему сообщили, что в Каире под этим именем известен лишь весьма богатый купец, старшина купеческого общества, проживающий в полном довольствии и благости во дворце своем, двери которого всегда открыты для бедняков и для чужестранцев. И Зеин велел, чтобы его проводили во дворец этого Мубарака; и он увидел у ворот множество невольников и евнухов, которые поспешили, доложив о нем господину своему, приветствовать его с прибытием, и они провели его через обширный двор в великолепную, всю изукрашенную залу, где, сидя на шелковом диване, ожидал его хозяин дворца. И затем они удалились.
Тогда Зеин приблизился к хозяину, который поднялся в честь его и после обычных приветствий попросил его сесть с ним рядом, говоря ему:
— О господин мой, благословение Аллаха снизошло на дом мой с твоим приходом!
И он стал беседовать с ним с большим радушием, тщательно соблюдая обязанности гостеприимства, и не спрашивал его ни об имени его, ни о цели его посещения. И потому Зеин первый стал расспрашивать его, говоря:
— О господин мой, вот я только что приехал из Басры, родины моей, чтобы найти человека по имени Мубарак, который был некогда в числе невольников покойного султана, которому я прихожусь сыном. И если ты спросишь, как имя мое, то я скажу тебе, что зовут меня Зеин, я-то и есть теперь султан Басры.
На этом месте своего повествования Шахерезада заметила, что приближается утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
Только что приехал я из Басры, родины моей, чтобы найти человека по имени Мубарак, который был некогда в числе невольников покойного царя, которому я прихожусь сыном. И если ты спросишь, как имя мое, то я скажу тебе, что зовут меня Зеин, я-то и есть теперь султан Басры.
При этих словах купец Мубарак, до крайности взволнованный, поднялся с дивана и, бросившись на колени перед Зеином, облобызал землю у ног его и воскликнул:
— Хвала Аллаху, о государь мой, дозволившему соединение господина с рабом его! Приказывай — и я отвечу тебе покорностью и послушанием, ибо я тот самый Мубарак, невольник покойного султана, отца твоего! Человек, рождающий потомство, не умирает! О сын господина моего, дворец этот — твой дворец, и я сам — собственность твоя!
Тогда Зеин, подняв Мубарака, рассказал ему все, что с ним случилось, от начала и до конца, не пропуская ни одной подробности. Но нет надобности повторять это теперь.
И он прибавил:
— Итак, я приехал в Египет, дабы ты помог мне отыскать эту диковинную алмазную деву.
И Мубарак ответил:
— От всего верноподданного сердца моего и вменив себе это в первейшую обязанность! Я раб твой, не отпущенный на волю, жизнь моя и имущество мое принадлежат тебе по праву. Но прежде чем отправиться на поиски алмазной девы, о повелитель мой, хорошо было бы, чтобы ты отдохнул здесь от утомления долгого пути и позволил мне дать пир в честь твоего прибытия.
Но Зеин ответил:
— Знай, о Мубарак, что относительно рабства своего ты можешь считать себя свободным, ибо я отпускаю тебя на волю и вычеркиваю имя твое из числа имений и владений моих, что же до алмазной девы, то нужно немедля отправиться на ее поиски, ибо путешествие нисколько не утомило меня, а нетерпение, которым я сгораю, не позволило бы мне ни минуты насладиться отдыхом.
Тогда Мубарак, видя, что решение султана Зеина вполне твердо, не захотел противоречить ему; и, еще раз облобызав землю у ног его, чтобы поблагодарить его за дарованную ему свободу, и поцеловав полу плаща его и прикрыв ею голову свою, он поднялся и сказал Зеину:
— О повелитель мой, подумал ли ты хоть раз об опасностях, которым подвергнешься во дворце старика с Трех Островов? А эти Три Острова расположены в стране, доступ в которую воспрещен обыкновенным людям. Тем не менее я могу проводить тебя туда, ибо знаю заклинание, которое нужно произнести, чтобы проникнуть туда.
И султан Зеин ответил:
— Я готов испытать все опасности, чтобы приобрести эту дивную алмазную деву, ибо ничего не случится, кроме того, что должно случиться. И я готов хоть сейчас с наполняющим грудь мою мужеством идти против старика с Трех Островов.
Тогда Мубарак приказал невольникам своим быть наготове. И, совершив омовения и молитву, они сели на коней и тронулись в путь. И они ехали много дней и ночей по долинам, и пустыням, и по безлюдным местностям, где росла лишь трава и парил Аллах.
И в течение всего странствования они беспрестанно поражались вещам, все более и более странным, которые встречались им в первый раз в жизни. И наконец они выехали на прелестный луг, где и спешились; и Мубарак, обратившись к рабам, которые следовали за ним, сказал им:
— Вы все оставайтесь на этом лугу до нашего возвращения, чтобы сторожить лошадей и припасы.
И затем он попросил Зеина следовать за собой и сказал ему:
— О повелитель мой, нет спасения и силы, кроме как у Аллаха Всемогущего! Мы стоим на пороге запретных земель, где находится алмазная дева. Но нужно, чтобы мы шли вперед одни, не поддаваясь отныне ни на миг малейшему колебанию. И теперь-то должны мы выказать твердость нашу и мужество.
И султан Зеин последовал за ним; и они шли долго не останавливаясь, пока не дошли до подошвы высокой горы с остроконечной вершиной, заслонявшей весь горизонт своей непроницаемой стеной.