прежнему усталости. А пальцы едва находят силы вертеть веретено. И не знаю, до каких пор буду я в состоянии нести такую ношу и когда покинет меня жизнь, как покидает меня сын, вот этот Аладдин, стоящий пред тобою, о брат мужа моего!
И принялась она рыдать.
Тогда человек из Магриба обратился к Аладдину и сказал ему:
— Ах! О сын моего брата, воистину не знал я всего этого о тебе! Зачем идешь ты путем бродяжничества? Какой стыд, Аладдин! Это совсем не годится для таких людей, как ты! У тебя есть рассудок, дитя мое, и ты сын из хорошей семьи! Разве не бесчестит тебя то, что ты бросаешь таким образом свою бедную мать, старую женщину, и допускаешь ее кормить тебя, между тем как ты в таком возрасте, что можешь иметь занятие, способное прокормить вас обоих?! К тому же, о дитя мое, посмотри! Благодарение Аллаху, в нашем городе множество мастеров. Тебе стоит только выбрать ремесло по своему вкусу, а я беру на себя определить тебя. И таким образом, когда вырастешь, сын мой, у тебя в руках будет ремесло, которое защитит тебя от ударов судьбы. Так говори! И если ремесло твоего покойного отца, портняжное дело, не нравится тебе, то ищи что-нибудь другое и скажи мне! А я помогу тебе всеми силами моими, о дитя мое!
Но Аладдин вместо ответа продолжал стоять, опустив голову, и молчал, как будто давая понять, что не желает никакого ремесла, а хочет оставаться бродягой. Человек же из Магриба понял его отвращение к ручному труду и подошел к нему с другой стороны. И сказал он ему:
— О сын брата моего, не обижайся и не огорчайся тем, что я настаиваю. Дай мне только прибавить, что, коль скоро ты питаешь отвращение к ремеслу, я готов, если только ты захочешь сделаться честным человеком, открыть тебе прекрасную лавку шелковых тканей на большом базаре. И в эту лавку я доставлю самые дорогие ткани и парчу самого высокого качества. И таким путем ты войдешь в сношение с миром крупных торговцев. И получишь ты привычку продавать и покупать, брать и отдавать. И приобретешь добрую славу в городе. И таким образом почтишь память своего покойного отца. Что скажешь на это, о Аладдин, сын мой?
Когда Аладдин услышал предложение дяди и понял, что сделается крупным торговцем на базаре, важным человеком, одетым в красивую одежду, с шелковым тюрбаном на голове и с хорошеньким разноцветным поясом вокруг стана, он чрезвычайно обрадовался. Он взглянул на человека из Магриба, улыбнулся и склонил голову набок, что ясно означало: «Принимаю».
На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
Тут взглянул он на человека из Магриба, улыбнулся и склонил голову набок, что ясно означало: «Принимаю».
И человек из Магриба понял, что предложение его понравилось, и сказал он Аладдину:
— Коль скоро ты захотел сделаться важным лицом, купцом, торгующим в лавке, старайся отныне быть достойным своего нового положения.
Будь же, о сын брата моего, с сегодняшнего же дня человеком. Я же, если угодно будет Аллаху, завтра пойду с тобой на базар и прежде всего куплю тебе прекрасную новую одежду, такую, какую носят богатые купцы, и все необходимые принадлежности. После этого мы вместе поищем хорошую лавку, в которой ты и устроишься.
Вот как было дело.
Мать же Аладдина, слушая эти увещания и видя такую щедрость, благословляла Аллаха Благодетеля, столь неожиданным образом пославшего ей родственника, который спасал ее от нищеты и направлял на путь истинный сына ее Аладдина. И с облегченным сердцем подала она ужин, точно помолодев на двадцать лет.
И ели они и пили, продолжая беседовать о том же предмете, столь сильно занимавшем их всех. И человек из Магриба стал посвящать Аладдина в образ жизни и обычаи торговцев и внушать ему большой интерес к его новому званию. Потом видя, что уже прошла половина ночи, он встал, простился с матерью Аладдина и обнял самого Аладдина.
И вышел он от них, пообещав прийти завтра. И в эту ночь Аладдин не сомкнул глаз от радости и думал только об ожидавшей его приятнейшей жизни.
На другой день рано утром у дверей постучали. Мать Аладдина сама пошла отворить и увидела, что брат ее мужа, человек из Магриба, сдержал обещание, данное им накануне. Однако, несмотря на настоятельные приглашения матери Аладдина, он не захотел войти в дом и объяснил свой отказ тем, что этот ранний час неудобен для принятия гостей; он пожелал только увести с собою Аладдина на базар.
Аладдин же уже встал, оделся и, выбежав к дяде, пожелал ему доброго утра и поцеловал у него руку. И человек из Магриба взял его за руку и ушел с ним на базар. И вошел он с ним в лавку самого крупного купца и спросил самую красивую и самую богатую одежду на рост Аладдина. И купец показал ему несколько одежд, из которых одна была прекраснее другой. И человек из Магриба сказал Аладдину:
— Выбери сам, сын мой, ту, которая тебе понравится.
И, восхищенный щедростью дяди своего, Аладдин выбрал шелковое платье, полосатое и блестящее. И выбрал он также тюрбан из шелковой кисеи, затканной золотыми нитями, кашемировый пояс и сапоги из красного сафьяна. И человек из Магриба заплатил за все, не торгуясь, и отдал сверток Аладдину, говоря ему:
— Теперь пойдем в хаммам, потому что, прежде чем оденешься во все новое, ты должен быть совершенно чистым.
И повел он его в хаммам, вошел вместе с ним в отдельную залу и вымыл его собственными руками; также вымылся сам. Потом велел подать прохладительные напитки; и оба они пили с наслаждением и были довольны. После этого Аладдин оделся в то роскошное платье, шелковое, полосатое и блестящее, надел на голову тюрбан, опоясался индийским поясом и обулся в красные сапоги. И стал он в таком наряде прекрасным, как луна, и похожим на сына какого-нибудь царя или султана. И, восхищенный таким превращением, он подошел к дяде, поцеловал у него руку и много благодарил за его щедрость. А человек из Магриба обнял его и сказал ему:
— Все это только начало.
И вышел он с ним из хаммама и повел на самые многолюдные базары, и заходили они в лавки богатых купцов. И обращал он его внимание на богатейшие ткани и на ценные вещи, сообщая ему название каждого предмета; и говорил он ему:
— Необходимо, чтобы ты знал все подробности покупки и продажи, так как сам будешь купцом.
Затем посетили они замечательные здания города, главные мечети и ханы, где останавливались караваны. И завершили они свой обход посещением султанского дворца и окружавших его садов. Наконец привел он его в большой хан, где остановился сам, и представил его знакомым своим, купцам, говоря им:
— Это сын брата моего.
И пригласил он их всех на обед, который давал в честь Аладдина, и угостил отборнейшими яствами и остался с ними и с Аладдином до самого вечера.
Тогда он встал и простился со своими гостями, говоря им, что отведет Аладдина домой. И действительно, не хотел он, чтобы Аладдин возвращался один, и взял его за руку и вместе с ним пришел к матери его. Мать же Аладдина, увидев сына в таком роскошном одеянии, от радости едва не лишилась рассудка, бедная. И стала она благодарить и тысячу раз благословлять своего деверя, говоря ему:
— О брат супруга моего, если бы даже всю жизнь благодарила я тебя, все-таки и этого было бы недостаточно за благодеяния твои!
А человек из Магриба отвечал:
— О жена брата моего, воистину никакой заслуги нет с моей стороны, ровно никакой, так как Аладдин — сын мой и я обязан заменить ему отца. Не беспокойся же более о нем и будь счастлива!
А мать Аладдина сказала, поднимая руки к небу:
— Молю Аллаха честью святых, прежних и нынешних, оградить и сохранить тебя, о брат мужа моего, и продлить жизнь твою ради нас, чтобы был ты крылом, под сенью которого укрывался бы всегда этот сирота! И будь уверен, что и он, со своей стороны, будет всегда послушен твоим приказаниям и будет делать только то, что ты прикажешь ему!
А человек из Магриба сказал:
— О жена брата моего, Аладдин стал рассудительным человеком, потому что это превосходный молодой человек, сын почтенных родителей. И я вполне надеюсь, что он будет достойным сыном отца своего и осушит глаза твои! — А затем он прибавил: — Извини меня, о жена брата моего, если завтра, в пятницу, не открою ему обещанной лавки; ты знаешь, что по пятницам базары закрыты и нельзя заниматься делами. Но послезавтра, в субботу, дело будет сделано, если то будет угодно Аллаху! Впрочем, завтра я приду за Аладдином, чтобы продолжать учить его, и поведу его на общественные сборища в загородные сады, куда отправляются гулять богатые купцы, чтобы он привыкал к зрелищу роскоши и большого света. До сих пор он водился только с детьми; теперь нужно, чтобы он узнал взрослых и чтобы они узнали его.
И простился он с матерью Аладдина, обнял племянника и ушел.
На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
Затем простился он с матерью Аладдина, обнял племянника и ушел. Аладдин же всю ночь думал обо всех виденных им прекрасных вещах, и о только что испытанных им радостях, и о новых наслаждениях, предстоявших ему завтра. Поэтому он не смыкая глаз всю ночь поднялся с зарей, оделся в свои роскошные одежды и стал ходить взад и вперед, путаясь в длинном платье, к которому не привык. Потом от нетерпения ему показалось, что человек из Магриба опоздал, и он вышел ждать его у дверей и наконец увидел его. И побежал он ему навстречу, как молодой жеребенок, и поцеловал у него руку. А человек из Магриба обнял его, обласкал и велел сказать матери, что уводит его. Затем взял его за руку, и пошли они вместе. И по дороге беседовали они о том о сем; и вышли они за городские ворота, за которые еще ни разу не выходил Аладдин. И показались перед ним красивые дома частных лиц и дворцы, окруженные садами; и Аладдин смотрел на них с восхищением, и каждое новое здание казалось ему красивее предыдущего.