И Гарун сказал ему:
— О человек, не можешь ли дать мне глоток воды?
А Халиф ответил ему:
— Слепой ты, что ли, или сумасшедший? Разве не видишь воду, которая течет за этим бугром?
Тогда Гарун объехал бугор и спустился к Тигру, где утолил жажду свою, растянувшись на животе, и напоил и мула своего. Потом вернулся он к Халифу и сказал ему:
— Что же ты делаешь здесь, о человек, и каким ремеслом занимаешься?
Халиф ответил:
— Поистине, этот вопрос еще более странен, нежели вопрос о воде. Разве не видишь у меня на плечах орудие моего ремесла?
И, взглянув на сеть, Гарун сказал:
— Ты, вероятно, рыбак?
Тот ответил:
— Ты сказал.
А Гарун спросил:
— Но что же сделал ты со своим верхним платьем и рубашкой?
При этих словах Халиф, потерявший все эти только что названные аль-Рашидом предметы, уже ни на минуту не сомневался, что видит перед собою вора, укравшего их на берегу, и, как молния бросившись со своего бугра на аль-Рашида, он схватил его мула под уздцы и закричал:
— Отдай мне мои вещи и перестань шутить плохую шутку!
Гарун ответил:
— Клянусь Аллахом, я не видел твоих вещей и не знаю, о чем ты говоришь!
Известно, что у Гаруна аль-Рашида были толстые щеки и очень маленький рот. Поэтому, вглядевшись в него пристальнее, Халиф решил, что это музыкант, играющий на кларнете, и закричал ему:
— Хочешь ты или нет отдать мне мои вещи, о кларнетист, или предпочитаешь затанцевать под ударами моей палки?
Когда халиф увидел над своею головою огромную дубину рыбака, он сказал себе: «Клянусь Аллахом! Мне не выдержать и половины удара такой палки!» И, не колеблясь ни минуты, он снял с себя свое прекрасное атласное одеяние и, подавая его Халифу, сказал:
— О человек, возьми это платье взамен твоих потерянных вещей.
Халиф же, взяв платье, повертел им во все стороны и сказал:
— О музыкант, мои вещи стоят вдесятеро дороже этого скверного изукрашенного платья!
Аль-Рашид же сказал:
— Пусть так, но все равно надень его, пока я не разыщу твою одежду.
И Халиф взял и надел; но, найдя его слишком длинным, он взял нож свой, привязанный к ручке рыбной корзины, и одним махом отрезал всю нижнюю треть платья, из которой сейчас же устроил себе тюрбан, между тем как платье теперь едва доходило ему до колен; но он нашел, что так удобнее, потому что короткое платье не так стесняет движения. Потом повернулся он к халифу и сказал:
— Аллах с тобой, музыкант, скажи, сколько же ты зарабатываешь в месяц своим ремеслом?
Не смея вызвать вновь неудовольствие спрашивавшего, халиф отвечал:
— Мое ремесло дает мне по десять динаров в месяц.
На это Халиф сказал с глубоким соболезнованием:
— Клянусь Аллахом, о бедняк, мне очень жаль тебя! Я же зарабатываю эти десять динаров за час, только закинув и вытащив сеть свою; и это потому, что в воде у меня сидит обезьяна, заботящаяся о моей выгоде и загоняющая каждый раз в мою сеть рыбу. Не хочешь ли, толстощекий музыкант, поступить ко мне на службу, чтобы научиться рыболовству и со временем сделаться моим товарищем и участником в прибыли? Ты начнешь с того, что будешь получать по пять динаров в день в качестве моего помощника. Но кроме того, эта дубина будет защищать тебя от требований твоего прежнего хозяина-музыканта, и, если понадобится, я берусь успокоить его одним ударом.
Аль-Рашид ответил:
— Я согласен на твое предложение.
Халиф же ему:
— Так слезай с мула и привяжи его где-нибудь, чтобы, когда нужно будет, он возил нам рыбу на рынок. Иди же скорей и начни учиться рыбачеству!
Тогда халиф, вздыхая в душе своей и растерянно озираясь по сторонам, слез со своего мула, привязал его, подобрал оставшуюся одежду, привязал полы рубашки к поясу и стал рядом с рыбаком, который сказал ему:
— О музыкант, возьмись за конец этой сети, перекинь ее на руку вот так и закинь в воду вот этак.
И аль-Рашид, призвав на помощь все свое мужество, исполнил в точности все, что приказывал ему Халиф: закинул сеть в воду и по прошествии некоторого времени хотел ее вытащить; но сеть была так тяжела, что он один не мог с ней справиться, и Халиф должен был помогать ему; вдвоем вытащили они сеть на берег, между тем как рыбак кричал своему помощнику:
— О проклятый музыкант, если сеть будет разорвана или попорчена о камни, я уж тебе задам! И как ты взял мою одежду, так я отниму у тебя твоего мула!
Но к счастью для Гаруна, сеть была цела, невредима и полна превосходнейшей рыбы. Иначе плохо пришлось бы Гаруну. Но ничего дурного не случилось, напротив, рыбак сказал Гаруну:
— О музыкант, ты очень некрасив собой, но, клянусь Аллахом, если ты будешь стараться, то со временем из тебя выйдет отличный рыбак.
На этом месте своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
Некрасив ты собою, о музыкант, но, клянусь Аллахом, если ты будешь стараться, то со временем из тебя выйдет отличный рыбак. А пока лучше всего будет, если ты сядешь опять на своего мула и поедешь на базар, чтобы купить мне две большие корзины, в которые я и уложу лишнюю рыбу этого необычайного улова; я же останусь здесь, чтобы сторожить рыбу до твоего возвращения. И ничего другого тебе не остается делать, так как у меня есть весы, гири и все, что нужно для розничной продажи. Когда же мы придем на рыбный базар, тебе придется только держать весы и получать деньги с покупателей. Но ступай скорее за корзинами! А главное, не зевай там, на базаре, иначе моя палка прогуляется по твоей спине!
И халиф ответил:
— Слушаю и повинуюсь!
Потом он поспешил отвязать мула, сел на него и пустил его в галоп; и, хохоча до упаду, он направился к Джафару, который, увидав его в таком странном наряде, поднял руки к небу и воскликнул:
— О эмир правоверных, тебе, вероятно, встретился на пути какой-нибудь прекрасный сад, и ты там лежал и катался по траве!
А халиф засмеялся, услышав эти слова визиря. Потом и другие стражи, родственники Джафара, поцеловали землю между рук халифа и сказали:
— О эмир правоверных, да продлит над тобою Аллах всякие радости и да удалит от тебя всякие заботы! Но по какой же причине ты так долго отсутствовал, между тем как покинул нас лишь для того, чтобы выпить глоток воды?
И халиф ответил им:
— Со мною только что случилось необыкновенное приключение, одно из самых забавных и удивительных.
И рассказал он им, что произошло между ним и Халифом-рыбаком и как отдал он ему свое атласное, искусно сработанное одеяние в возмещение якобы украденной им у него одежды.
Тогда Джафар воскликнул:
— Клянусь Аллахом, о эмир правоверных, когда я увидел тебя удаляющимся от нас в таком роскошном одеянии, я точно предчувствовал, что-то случится. Но это не большая беда, так как я сейчас же отправлюсь выкупать у рыбака одеяние, которое ты ему отдал.
Халиф еще громче рассмеялся и сказал:
— Тебе следовало подумать об этом раньше, так как простак уже перекроил мое платье по своему росту, отрезал от него добрую треть и сделал себе из отрезанного куска тюрбан. Но, о Джафар, право, с меня довольно и одной рыбной ловли, и меня нисколько не привлекает повторение этого занятия. К тому же я за один раз выловил столько рыбы, что мне нечего желать еще большого успеха; рыбы я наловил изумительное количество, и она находится там, на берегу, под охраной моего хозяина Халифа, ожидающего только моего возвращения с корзинами, чтобы отправиться продавать на базар мой улов.
А Джафар сказал:
— О эмир правоверных, так я иду сгонять к вам двоим покупателей!
Гарун же воскликнул:
— О Джафар, клянусь заслугами моих предков! Обещаю по динарию за каждую рыбу всем, кто пойдет покупать мой улов у хозяина моего Халифа!
Тогда Джафар крикнул стражам:
— Го! Стражи, бегите на берег моря и принесите рыбы эмиру правоверных!
И тотчас же все стражи побежали к указанному месту и увидели там Халифа, стерегущего улов; и окружили они его, как ястребы окружают добычу свою, и стали вырывать друг у друга рыбу, грудой лежавшую перед ним, и стали спорить, несмотря на дубину, которой грозил им встревоженный Халиф. И в конце концов Халиф почувствовал себя побежденным численностью нападавших и воскликнул:
— Без сомнения, эта рыба — райская рыба!
И, раздавая удары направо и налево, он успел спасти от разграбления две превосходнейшие из всего улова рыбы; и взял он их, в каждую руку по рыбе, и убежал в воду, чтобы избавиться от тех, кого принимал за разбойников и грабителей. И, стоя в воде, далеко от берега, он поднял высоко над головой своей рыб и воскликнул:
— О Аллах, ценою этих рыб Твоего рая умоляю Тебя, сделай так, чтобы помощник мой, музыкант, пришел поскорее!
Не успел он это произнести, как один из стражей, негр, замешкавшийся в пути и прискакавший на берег последним, не найдя и следов рыбы, стал осматриваться и увидел Халифа, стоявшего в воде и державшего по рыбе в каждой руке. И закричал он ему:
— О рыбак, иди сюда!
Но Халиф ответил ему страшным ругательством. Услышав его, негр взбесился, поднял копье и, прицелившись в рыбака, закричал:
— Ступай сюда и продай мне свою рыбу за какую хочешь цену, а не то не желаешь ли получить это копье в живот?
Халиф же ответил ему:
— Не закалывай меня, негодяй! Лучше отдать тебе рыбу, чем лишиться жизни!
И вылез он из воды и с презрением бросил рыбу негру, который поднял ее и завернул в роскошно вышитый платок; потом он опустил руку в карман за деньгами, но в кармане ничего не оказалось; и сказал он тогда рыбаку:
— Клянусь Аллахом, о рыбак, тебе не везет, так как у меня в настоящую минуту нет ни драхмы в кармане! Но приходи завтра во дворец и спроси негра-евнуха Сандала. Слуги приведут тебя ко мне, и ты встретишь у меня щедрое гостеприимство и получишь то, что даст тебе твое счастье, и уйдешь затем с миром.