А рыбак ответил:
— Ах ты, деготь черномазый, хочешь делить? Ну так получай пятьдесят палок на свою черную кожу! А пока тебя угощает ими в аду Иблис, вот динар, который дал мне музыкант, господин твой.
И бросил он ему в лицо динар, который положил ему в руку Джафар, и хотел идти прочь своей дорогой. Но евнух побежал за ним и, вынув из кармана своего кошелек со ста динарами, подал его Халифу, говоря:
— О рыбак, возьми эти сто динаров; это за рыбу, которую я вчера купил у тебя, и ступай с миром!
Халиф при виде этих денег очень обрадовался, взял кошелек, а также и полученный от Джафара динар и, забыв о своей незадаче и о только что полученном наказании, простился с евнухом и вернулся к себе торжествующий и беспредельно восхищенный.
А теперь расскажу вот что. Так как Аллах, постановив что-нибудь, всегда приводит это в исполнение и так как на этот раз Его веление касалось именно Халифа-рыбака, то воля Его должна была свершиться. Проходя по базару, чтобы вернуться в свою хижину, Халиф наткнулся на пути, у невольничьего рынка, на довольно большую толпу людей, которые все смотрели на что-то. И спросил себя Халиф: «На что же все они смотрят?» И, побуждаемый любопытством, он пробрался сквозь толпу, расталкивая торговцев и маклеров, богатых и бедных, которые, узнав его, смеялись и говорили друг другу:
— Дорогу! Дорогу богатому молодцу, который скупит весь базар! Дорогу великолепному Халифу!
Халиф же, нимало не смущаясь и с радостью ощущая сто динаров, лежащих у него в поясе, пробирался в первый ряд, чтобы узнать, в чем дело. И увидел он старика, перед которым стоял сундук, а на сундуке сидел невольник. Старик продавал свой товар и кричал:
— О купцы! О богачи! О благородные жители нашего города! Кто из вас желает выгодно поместить свои деньги, получить сто на сто, купив сундук с неизвестным нам содержимым, хороший сундук из дворца Сетт Зобейды, дочери Джафара, супруги эмира правоверных? Предлагайте цену! И да благословит Аллах того, кто больше даст на аукционе!
Но все отвечали молчанием, никто из купцов не решался купить этот сундук с неизвестным содержимым, и все боялись, что тут кроется какой-нибудь обман. Наконец один заговорил и сказал:
— Клянусь Аллахом! Это очень рискованное дело! Однако я предложу кое-что, но только пусть не упрекают меня. Так вот, я скажу свое слово, но не корить! Двадцать динаров и ни одним больше!
Но другой купец сейчас же набил цену, закричав:
— Даю пятьдесят!
И другие стали набивать, и предложения дошли до ста динаров.
Тогда старик закричал:
— Кто больше? Даст кто больше, о купцы? Последний предлагал сто! Больше никто?
Тогда Халиф возвысил голос и сказал:
— Я! Сто и один динар!
При этих словах Халифа, о котором все знали, что денег у него так же мало, как в начисто выбитым и вычищенном ковре, купцы подумали, что рыбак шутит, и засмеялись. Но Халиф распустил свой пояс и громко и сердито повторил:
— Сто и один динар!
Тогда аукционист, не обращая внимания на смех торговцев, сказал:
— Именем Аллаха! Сундук за ним! Продаю его только ему!
А потом прибавил:
— Слушай, рыбак, плати сто один и бери сундук со всем, что в нем заключается. Да благословит Аллах этот торг! И будь счастлив своей покупкой!
Халиф высыпал деньги из своего пояса — ровно сто один динар — в руки продавца, и торг состоялся с полного и обоюдного согласия сторон. И с той поры сундук сделался собственностью Халифа-рыбака.
Тогда все базарные носильщики, узнав, что торг заключен, бросились к сундуку и стали ссориться между собою из-за того, кто понесет его за плату. Но это не входило в расчет несчастного Халифа, который отдал за покупку последние деньги, так что ему не на что было купить даже луковицу. Носильщики же продолжали драться, вырывая друг у друга сундук, пока не вмешались наконец в дело купцы, которые разняли их и сказали:
— Носильщик Зораик пришел первым. Ему и нести.
И прогнали они всех остальных и, несмотря на возражение Халифа, который хотел нести сундук сам, взвалили покупку на плечи Зораику и велели ему идти следом за господином его Халифом. И пошел носильщик с сундуком на спине за Халифом.
На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
И пошел носильщик с сундуком на спине за Халифом. Халиф же шел и думал в душе своей: «У меня не осталось ни золота, ни серебра, ни меди, ими даже и не пахнет! И каким же образом заплачу я этому проклятому носильщику, когда приду домой? И зачем понадобилось мне покупать этот злосчастный сундук? И как могла прийти мне в голову такая мысль? Но что предначертано судьбой, то должно случиться! Я же, чтобы вывернуться из этого дела с носильщиком, заставлю его походить и побегать по улицам, пока он не выбьется из сил. Тогда он сам не захочет идти дальше. А я воспользуюсь его отказом и, в свою очередь, откажусь платить ему и сам понесу свой сундук».
И, придумав такой выход из затруднения, он тотчас же стал приводить свое намерение в исполнение. Он принялся водить его по всему городу, из улицы в улицу, с площади на площадь, и так с полудня до заката солнца. Носильщик выбился из сил, начал роптать, ворчать и решился наконец сказать Халифу:
— О господин мой, да где же дом твой?
Халиф же ответил:
— Клянусь Аллахом, еще вчера знал я, где он стоит, а сегодня совсем забыл. Вот я и ищу вместе с тобою это место.
Носильщик сказал:
— Заплати мне, что следует, и забирай свой сундук!
Халиф же сказал:
— Подожди еще немного и иди потише, чтобы я мог собраться с мыслями и вспомнить, где стоит мой дом.
Спустя некоторое время, когда носильщик снова заныл и заворчал что-то сквозь зубы, он сказал ему:
— О Зораик, у меня нет с собою денег, и я не могу сейчас заплатить тебе. Я оставил деньги дома, а где мой дом — забыл.
И в то время как носильщик, изнемогая от усталости, остановился и хотел было поставить сундук на землю, один из знакомых Халифа, проходя мимо, хлопнул его по плечу и сказал:
— Да это ты, Халиф? Что же ты делаешь в этом квартале, так далеко от своего дома? И что такое несет тебе этот человек?
Но не успел растерявшийся Халиф ответить ему, как носильщик Зораик обратился к тому прохожему и спросил:
— О дядя, где же дом Халифа?
Человек тот ответил:
— Клянусь Аллахом! Вот так вопрос! Квартира Халифа находится как раз на другом конце Багдада, в полуразрушенном хане, у рыбного рынка, в квартале Рисафи!
И ушел он, смеясь.
Тогда Зораик-носильщик сказал Халифу-рыбаку:
— Ступай, о негодяй! Чтоб тебе не жить и не ходить! — И заставил он его идти впереди себя и довести до полуразрушенного хана у рыбного рынка. И все время, пока они шли, носильщик не переставал ругать его и укорять за его поведение и говорил ему: — Ах ты, зловещее лицо, да лишит тебя Аллах хлеба насущного! Сколько раз прошли мы мимо твоего злосчастного дома, а ты и не подумал остановиться перед ним. Ну же, помоги мне теперь спустить сундук со спины! Желаю, чтобы тебя заперли в нем навек.
Не говоря ни слова, Халиф помог ему поставить сундук на землю, а Зораик, отирая рукою крупные капли пота, сказал:
— Посмотрим теперь, насколько великодушно твое сердце, насколько щедра рука твоя и как вознаградишь ты меня за усталость, причиненную мне без всякой надобности! Поторопись же и отпусти меня!
Халиф ответил:
— Конечно, товарищ, тебе будет щедро заплачено! Чего хочешь, золота или серебра? Выбирай!
Носильщик ответил:
— Тебе лучше знать, сколько следует платить!
Тогда Халиф, оставив носильщика с сундуком у дверей, вошел в свою квартиру и скоро вышел оттуда с ужаснейшею плетью, ремни которой усеяны были каждый сорока острыми гвоздями и которою можно было одним ударом уложить верблюда. И бросился он на носильщика, махая в воздухе плетью, и ударил его по спине и раз, и два, так что носильщик завыл и, вытянув руки вперед, бросился бежать и исчез за перекрестком.
Избавившись таким способом от носильщика, который, впрочем, самовольно взялся нести его сундук, Халиф потащил покупку в свое жилище. Но шум привлек соседей, и, увидев странную одежду Халифа, облеченного в атласное платье, доходившее только до колен, и атласный тюрбан из той же материи, украшавший его голову, и заметив сундук, соседи сказали ему:
— О Халиф, откуда у тебя это атласное платье и этот тяжелый сундук?
Он же ответил:
— Это от моего ученика, по ремеслу музыканта…
На этом месте своего повествования Шахерезада увидала, что брезжит утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
Это от моего ученика, музыканта по ремеслу, а по имени Гарун аль-Рашид!
Услышав такие слова, жильцы хана перепугались в душе своей и стали говорить друг другу:
— Лишь бы только не услыхал кто-нибудь этого безумца! А то не миновать ему стражей, и повесят его непременно! И хан наш разорят и сровняют с землей, и, может быть, и нас из-за него повесят у ворот хана или накажут другим страшным наказанием!
И, перепугавшись до чрезвычайности, они заставили его держать язык за зубами и, чтобы скорее покончить с этим делом, помогли ему перенести сундук в его жилище и захлопнули за ним дверь.
Жилище же у Халифа было такое тесное, что сундук занял все помещение, точно оно было футляром, нарочно для него приготовленным.
И Халиф, не находя места, где бы лечь спать, растянулся во весь свой рост на сундуке и стал раздумывать о том, что случилось с ним в этот день. И вдруг спросил он себя: «Но к делу! Чего я жду и не открываю сундука, чтобы увидеть, что в нем?»
И вскочил он на обе ноги и принялся открывать сундук, но, как он ни работал руками, сундук не открывался. И сказал он себе: «И где же был у меня ум, когда я покупал этот сундук, который и открыть не удастся?!»