— Пусть принесут сюда все мое имущество и все ткани, находящиеся в моей лавке!
И когда принесли ему все, он сказал:
— О люди, разделите это имущество и эти ткани на четыре равные части по закону!
И разделили они всё на четыре части. И старик дал часть каждому из детей своих, четвертую же часть оставил себе и сказал:
— Все это было моим имуществом, и я разделил его при жизни между ними для того, чтобы им не пришлось ничего требовать ни от меня, ни друг от друга, и для того, чтобы после моей смерти у них не было бы причин для ссор. Четвертая же часть, которую взял я себе, должна достаться моей жене, матери этих детей, чтобы ей было чем жить.
Вскоре после этого старик умер, но сыновья его, Салем и Салим, не захотели довольствоваться своими долями наследства и требовали от Джудара часть того, что ему досталось, говоря ему:
— Имущество отца попало в твои руки.
На этом месте своего рассказа Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно умолкла.
Но когда наступила
она сказала:
Имущество отца попало в твои руки.
И пришлось Джудару обратиться к суду и вызвать свидетелей-мусульман, присутствовавших при дележе, которые и показали то, что было им известно. Поэтому судья не допустил братьев захватить часть Джудара. Однако судебные издержки заставили Джудара и его братьев потерять часть того, чем они владели. Это не помешало братьям через некоторое время снова замышлять против Джудара, которому еще раз пришлось обратиться к судьям; и опять пришлось им всем истратить значительную долю своего состояние на тяжбу.
Но это не остановило их, и пошли они к третьему судье, а потом к четвертому и так далее, и так ходили они до тех пор, пока тяжбы не поглотили всего наследства, и все трое так обеднели, что у них не было даже медной монеты на покупку лепешки и луковицы.
Когда братья Салем и Салим увидели себя в таком положении и так как уже не могли ничего требовать от Джудара, такого же бедняка, как они сами, они задумали обобрать мать свою, обманули, обобрали и грубо обошлись с нею при этом. Бедная женщина со слезами пришла к сыну своему Джудару и сказала ему:
— Братья твои сделали со мной то-то и то-то. Они отняли у меня мою долю наследства. — И стала она проклинать их.
Но Джудар сказал ей:
— О мать моя, не проклинай их, Аллах воздаст каждому по делам его! Я же не могу уже обращаться к кади и другим судьям, потому что тяжба стоит денег, а я потерял все свое состояние от прежних тяжб. Нам остается покориться и хранить молчание. Впрочем, о мать, ты можешь жить у меня, и я разделю с тобою последнее. Ты же, о мать моя, молись за меня Аллаху, и Он дарует мне средства прокормить тебя. Братьев же оставь, пусть Всевышний воздаст им за дела их, ты же утешайся словами поэта:
Когда тебя безумец угнетает,
Сноси с терпеньем — может только время
Ему отмстить. Но бойся тирании!
Горою угнетенная гора
Разбита будет третьею горою,
Сильнейшею, и разлетится в прах.
И продолжал Джудар утешать и успокаивать мать свою, и ему удалось утешить ее и уговорить остаться у него. Он же, чтобы прокормить и ее и себя, добыл рыболовную сеть и каждый день отправлялся ловить рыбу то в Ниле у Булака[62], то в больших прудах, то в других местах; и зарабатывал он таким образом то десять, то двадцать, то тридцать медных монет; и все заработанное тратил он на мать и на себя, а потому ели и пили они достаточно.
А у братьев не было ничего: ни купли, ни продажи. Их угнетала нужда и всякие бедствия; так как они не замедлили растратить все, что отняли у своей матери, то скоро стали последними нищими. И пришлось им обратиться к матери, и унижаться до крайности, и жаловаться на терзавший их голод. Сердце же каждой матери жалостливо и сострадательно. Так и эта мать, тронутая их нищетой, давала им лишние лепешки, которые часто были уже покрыты плесенью; и подавала она им остатки вчерашнего обеда, говоря:
— Торопитесь и уходите прежде, чем вернется брат ваш, потому что ему было бы неприятно видеть вас и он может рассердиться на меня.
Они же спешили поесть и уйти. Но однажды, когда они вошли к матери и она поставила перед ними кушанье и хлеб, вдруг вернулся Джудар. И матери было очень стыдно перед ним, и смутилась она; и, боясь, что рассердила его, она опустила голову и смиренно поглядела в сторону сына. Джудар же не только не выказал досады, но улыбнулся братьям и сказал им:
— Добро пожаловать, о братья мои! Благословен день ваш, что же случилось, что вы решили посетить нас в этот благословенный день? — И бросился он к ним на шею, горячо поцеловал и сказал: — Поистине, нехорошо было с вашей стороны так долго заставлять меня скучать без вас. Вы не приходили узнавать ни обо мне, ни о матери.
Они же ответили:
— Клянемся Аллахом, о брат наш, и мы томились желанием видеть тебя; нас удерживал только стыд за то, что произошло между тобою и нами. Но теперь мы раскаялись до глубины души. Впрочем, все это было делом шайтана (да будет он проклят Аллахом!), теперь же ты и мать наша — единственное благословение.
И, растроганный этими словами, Джудар сказал им:
— А для меня благословением являетесь вы оба, братья мои.
Тогда мать обратилась к Джудару и сказала ему:
Он же, чтобы прокормить и ее и себя, добыл рыболовную сеть и каждый день отправлялся ловить рыбу то в Ниле у Булака, то в больших прудах.
— О дитя мое, да омоет лицо твое Аллах, да увеличит Он твое благосостояние, так как ты самый великодушный из нас!
А Джудар сказал:
— Добро пожаловать! И оставайтесь у меня! Аллах щедр, и у нас всего будет вдоволь!
И помирился он с братьями вполне, вместе поужинали они, и братья провели ночь под его кровом.
На другой день они все вместе ели утреннюю еду, и Джудар со своей сетью ушел с надеждой на щедроты Дающего, между тем как братья также ушли и отсутствовали до полудня, когда явились разделить трапезу с матерью.
А Джудар вернулся только вечером и принес мяса и овощей, купленных на дневной заработок. И так жили они целый месяц. Джудар ловил и продавал рыбу, чтобы кормить мать и братьев, которые ели и веселились.
Но вот однажды…
На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она продолжила:
Пошел Джудар, как всегда, ловить рыбу, забросил сеть свою в реку, а когда вытащил ее, нашел ее пустой; он забросил ее во второй раз, и опять сеть была пуста. Тогда сказал он себе: «В этом месте нет рыбы».
И переменил он место и забросил сеть, но она опять оказалась пустой.
Он переменил место во второй, в третий раз, еще и еще, и так с утра до самого вечера, но не поймал ни единого пескаря. Тогда он воскликнул:
— Что за чудо?! Неужели рыба перевелась в воде?! Или, может быть, есть тому другая причина?
Уже наступал вечер, он взвалил сеть на спину, опечаленный, что ничего не принесет матери и братьям на ужин; и проходил он мимо пекарни, в которой имел обыкновение покупать хлеб, возвращаясь домой. У пекарни толпились покупатели, спешившие купить себе хлеба, причем каждый держал в руке монету, а продавец не обращал на них большого внимания. Джудар печально стоял в сторонке, смотрел на покупателей и вздыхал. Тогда пекарь сказал ему:
— Добро пожаловать, о Джудар! Не нужно ли тебе хлеба?
Но Джудар молчал.
Пекарь сказал ему:
— Если у тебя нет денег, все равно бери, сколько тебе нужно, а я подожду.
Тогда Джудар сказал ему:
— Дай мне хлеба на десять медных монет и возьми в залог сеть.
Но пекарь ответил на это:
— Нет, о бедняк. Твоя сеть открывает тебе двери заработка, и, если бы я взял ее у тебя, я запер бы эту дверь. Вот хлебы, которые ты у меня обыкновенно покупаешь. А вот тебе от меня десять медных монет, которые могут тебе понадобиться. А завтра, Джудар, ты принесешь мне рыбы на двадцать медных монет.
И Джудар ответил:
— Клянусь головою и глазами моими!
Горячо поблагодарив пекаря, он взял хлебы и десять медных монет и пошел покупать мясо и овощи, говоря себе: «Завтра Господь даст мне возможность расплатиться, и рассеет Он мои заботы».
И вернулся он в дом свой, где мать стала стряпать, как и всегда. Джудар поужинал и заснул.
На следующий день он взял сеть и хотел уже выйти, когда мать сказала ему:
— Ты уходишь, не съев своей утренней порции хлеба?
Он ответил ей:
— Съешь ее с братьями!
И пошел он на реку, где закинул сеть и раз, и два, и три, несколько раз переменив место, и так до часа послеполуденной молитвы, но ничего не выловил. Тогда, огорченный до крайности, он взял сеть и пошел домой, а так как не было другой дороги, то и на этот раз ему пришлось идти мимо пекарни; увидев его, пекарь опять отсчитал ему десять хлебов и десять медных монет и сказал ему:
— Возьми это и ступай. Если не посчастливилось тебе сегодня, посчастливится завтра.
Джудар хотел извиниться, но пекарь сказал ему:
— Нечего тебе, бедняк, извиняться передо мною. Если бы ты выловил что-нибудь, то и заплатил бы. И если завтра ничего не выловишь, приходи опять и не стыдись, я подожду.
На другой день Джудар опять ничего не поймал и снова был вынужден зайти к пекарю; и так не везло ему семь дней подряд, после чего напала на него тоска, и сказал он себе: «Сегодня нужно идти на озеро Карун[63]. Может быть, там ждет меня счастье?»
И пошел он к озеру Карун, лежащему невдалеке от Каира, и собирался уже закинуть свою сеть, когда подъехал к нему на муле магрибинец.
На нем было необычайно роскошное платье, и был он так закутан в бурнус и головную повязку, что виднелся у него только один глаз. На муле была великолепная бархатная попона, роскошная сбруя из золота и шелка, а на крупе у него висел мешок из цветной шерстяной ткани.