— Благо тебе, Джудар, что добыл такую добычу! Поздравляем! Поздравляем!
И музыка перестала играть, и голоса перестали поздравлять только тогда, когда он вышел из подземелья.
Увидав его, нагруженного талисманами, магрибинец прекратил свои воскурения и заклинания, поднялся, обнял его, прижал к груди своей и осыпал приветствиями. Когда же Джудар передал ему все четыре талисмана, он вызвал из воздуха двух негров, которые сложили палатку и привели мулов, на которых Джудар и магрибинец доехали до города Фаса.
Прибыв во дворец, они сели вокруг скатерти, на которой стояло несметное количество блюд, извлеченных из мешка, и магрибинец сказал Джудару:
— О брат мой, о Джудар, ешь!
И Джудар наелся досыта. Затем пустые блюда снова уложили в мешок, убрали скатерть, и магрибинец сказал Джудару:
— О Джудар, ради меня ты покинул родной край свой! И довел ты до благополучного конца дела мои. Таким образом ты приобрел много прав. Назначай же сам, во что ценишь ты услуги свои; Аллах (да будет прославляемо имя Его!) будет щедр к тебе моим посредством. Проси же у меня всего, чего желаешь; и не стесняйся, потому что ты заслужил!
Джудар ответил:
— О господин мой, от Аллаха и от тебя желаю получить только одно — мешок!
И магрибинец сейчас же отдал ему мешок, говоря:
— Ты его действительно заслужил. И если бы ты пожелал чего-нибудь другого, то получил бы. Но, о бедняк, этот мешок может доставлять тебе только еду.
Джудар спросил:
— Чего же лучшего мог бы я пожелать?
Магрибинец сказал:
— Ради меня ты много перенес и сильно устал, я же обещал возвратить тебя на родину довольным и счастливым, но мешок не обогатит тебя. Я же хочу, сверх того, и обогатить тебя. Возьми же этот мешок и доставай из него все блюда, которые пожелаешь, но, кроме того, я дам тебе другой мешок, наполненный золотом и драгоценностями, для того чтобы, вернувшись к себе, ты мог сделаться богатым купцом и удовлетворять все потребности твои и семьи твоей, не заботясь об экономии.
И прибавил он потом:
— А что касается мешка для еды, я научу тебя, как им пользоваться. Тебе стоит только погрузить в него руку и сказать: «О служитель этого мешка, заклинаю тебя свойством могучих магических имен, всевластных над тобою, принеси мне такую-то пищу!» — и сейчас же найдешь ты в глубине мешка все яства, какие пожелаешь, хотя бы ты пожелал ежедневно блюда тысячи разных цветов и разного вкуса.
Затем магрибинец вызвал одного из двух негров с одним из мулов, взял мешок с двумя отделениями, подобный мешку для еды, и наполнил одно отделение золотыми монетами и слитками, а другое — драгоценными украшениями и самоцветными камнями, навьючил им мула и, прикрыв мешком для еды, казавшимся совершенно пустым, сказал Джудару:
— Садись на мула! Негр пойдет впереди, будет показывать тебе дорогу и доведет до самого дома твоего в Каире. А когда приедешь, возьми оба мешка и возврати мула негру, который и приведет его ко мне.
И никому не доверяй нашей тайны! А теперь прощаюсь с тобою в Аллахе.
На этом месте своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
О, умоляю тебя, никому не доверяй нашей тайны! Теперь прощаюсь с тобою в Аллахе.
Джудар ответил:
— Да умножит Аллах твое благосостояние и твои благодеяния! Много благодарю тебя!
И сел он на мула, подложив под себя оба мешка, и пустился в путь, предшествуемый негром.
Мул послушно следовал за негром весь день и всю ночь; и на этот раз только в одни сутки совершили они путь из Магриба в Каир; на следующее же утро Джудар увидел перед собою стены Каира и въехал в город через Ворота победы. И подъехал он к своему дому, и увидел мать свою сидящей на пороге: она протягивала руку и просила милостыню, говоря:
— Подайте что-нибудь ради Аллаха!
И, увидав это, Джудар чуть не лишился рассудка, слез с мула и бросился в объятия матери, которая, узнав его, заплакала. И, захватив с собою мешки, поручив негру отвести мула к магрибинцу, так как мул был джиннией, а негр — джинном, он вошел в дом вместе с матерью.
И, введя мать в дом, он посадил ее на циновку и, огорченный тем, что она просила милостыню у прохожих, спросил:
— О мать моя, здоровы ли братья?
Она ответила:
— Они здоровы.
Он спросил:
— Почему же ты просила милостыню?
Она же сказала:
— О сын мой, потому что я голодаю.
А он сказал:
— Как же это? Перед отъездом я дал тебе сто динариев в первый день, сто динариев во второй день и тысячу в день отъезда!
Она ответила:
— О дитя мое, братья твои схитрили, выманили у меня деньги и затем прогнали меня. И чтобы не умереть с голоду, я должна была просить милостыню на улицах.
Он сказал ей:
— О мать моя, теперь не придется тебе страдать, так как я вернулся и буду с тобою. Не печалься же ни о чем. Вот мешок, наполненный золотом и драгоценностями. В доме нашем будет во всем изобилие.
Она ответила:
— О дитя мое, ты воистину родился благословенным и счастливым. Да дарует тебе Аллах Свои милости и умножит над тобой Свои благодеяния! Ступай, сын мой, ступай и принеси для нас обоих немного хлеба, потому что вчера я легла голодная, и сегодня еще ничего не ела.
И когда она сказала слово «хлеб», он улыбнулся и сказал:
— Мир тебе и изобилие, о мать моя! Тебе стоит только назвать блюдо, которое пожелаешь, и я дам его тебе тотчас же, не отправляясь на базар и не готовя его на кухне.
Она же сказала:
— О дитя мое, не вижу ничего такого при тебе. Ты привез с собою только два мешка, и один из них пустой.
А он в ответ:
— У меня все есть, и самое разнообразное.
Она сказала:
— Мне все равно, лишь бы было чем утолить голод.
Он сказал ей на это:
— Ты говоришь правду, в нужде довольствуешься малым. Но когда всего много, любишь выбирать и есть только лучшее и самое тонкое. Но у меня много всего, и тебе стоит только сделать выбор.
Она сказала:
— Если так, то я бы хотела поесть горячей лепешки и сыру.
Он ответил:
— О мать моя, это недостойно твоего звания.
Она же сказала:
— Ты лучше меня знаешь, что нужно. Поэтому и делай так, как считаешь приличным.
Он сказал:
— О мать моя, я нахожу, что твоему званию приличествуют жаркое из ягненка, а также жареные цыплята и рис, приправленный индийским перцем. Нахожу также подходящими колбасы, фаршированные тыквы, фаршированную баранину, бараний бок, кенафу с миндалем, пчелиным медом и сахаром, пирожное, начиненное фисташками, надушенное амброй, и нарезанную треугольничками баклаву[67].
Услышав такие слова, бедная женщина испугалась и подумала, что сын ее лишился рассудка, и воскликнула:
— Что с тобою, дитя мое? Бредишь ли ты или сошел с ума?
А он сказал:
— Да почему же?
Она ответила:
— Да потому, что ты называешь все такие удивительные, дорогие вещи, и их так трудно приготовить и очень нелегко достать.
Он сказал на это:
— Клянусь головою своей! Я непременно хочу, чтобы ты поела всего того, что я сейчас перечислил.
Она сказала:
— Но ничего такого я не вижу здесь.
Он сказал:
— Принеси мне мешок.
Она принесла мешок, пощупала его и нашла, что он совершенно пуст, но все-таки подала ему; он же сейчас погрузил в него руку и вытащил прежде всего золотое блюдо, на котором лежали в несколько рядов влажные и ароматные колбасы, политые соусом; потом во второй раз погрузил руку, и множество раз он погружал ее, чтобы постепенно вынимать все, что было им названо, и даже то, чего он и не называл.
И мать сказала ему:
— Дитя мое, мешок твой очень невелик и совершенно пуст, а ты вынул из него все эти блюда и яства! Откуда же все это?
Он ответил ей:
— О мать моя, знай, что мешок этот дал мне магрибинец. Мешок этот волшебный. Ему служит джинн, повинующийся приказаниям, выраженным в таких-то словах. — И сказал он ей те слова.
Мать спросила:
— А если я погружу руку в этот мешок и этими словами спрошу какое-нибудь кушанье, найду я его?
Он ответил:
— Разумеется!
Тогда она погрузила руку в мешок и сказала:
— О служитель этого мешка, заклинаю тебя свойством магических имен, тобою повелевающих, принеси мне еще бараний бок с начинкой!
На этом месте своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
О служитель мешка, заклинаю тебя свойством магических имен, тобою повелевающих, принеси мне еще бараний бок с начинкой!
И тотчас же почувствовала она в руке своей блюдо и вынула его из мешка. И это был дивно начиненный бок, и пахло от него гвоздикой и другими тонкими пряностями!
Тогда она сказала:
— И все-таки хочу горячую лепешку и сыра; я привыкла к этой еде, и ничто не может отвлечь меня от нее.
И погрузила она руку в волшебный мешок, произнесла требуемые слова и вынула то, чего хотела.
Тогда Джудар сказал ей:
— О мать моя, когда мы закончим, нужно положить в мешок пустые блюда; этого требует талисман. А главное, никому не проговорись о нашей тайне; спрячь мешок в свой сундук и вынимай его только когда нужно. Однако не стесняйся, будь щедрой, наделяй соседей и бедняков и братьев корми всеми кушаньями и при мне, и в мое отсутствие.
Не успел Джудар проговорить этих слов, как оба брата его вошли и увидели дивное угощение.
Они только что узнали о возвращении Джудара от сына одного из соседей, который сказал им:
— Ваш брат только что приехал на муле, он одет в неслыханно роскошное одеяние, и впереди его шел негр!
Братья же сказали себе тогда: «Напрасно мы дурно обращались с матерью. Она, конечно, расскажет ему обо всем, что мы заставили ее вытерпеть. Какими глазами будем мы смотреть на него?!»