Но один из них заметил:
— Наша мать жалостлива. Даже если она и расскажет, ведь брат наш еще жалостливее и снисходительнее, чем она. Если мы постараемся объяснить как-нибудь наше поведение, он согласится с нами и простит нас.
И решили они тогда идти к брату.
Когда они вошли и Джудар увидел их, он тотчас же встал, чтобы оказать им честь, пожелал им мира со всевозможными знаками внимания и сказал:
— Садитесь и разделите нашу трапезу.
И сели они и стали есть. Исхудали и ослабели они от голода и лишений.
Когда они насытились, Джудар сказал им:
— О братья мои, возьмите все остатки и наделите ими бедных и нищих нашего квартала.
Они же отвечали:
— О брат наш, не лучше ли приберечь все это на ужин?
А он сказал им:
— В час ужина вы найдете здесь и того более.
Тогда собрали они остатки и вышли оделять ими нищих, проходивших мимо, и говорили им:
— Берите и ешьте.
Затем принесли они пустые блюда Джудару, который передал их матери, говоря ей:
— Положи их в мешок.
Вечером, в час ужина, Джудар взял мешок и вынул из него сорок разных яств, которые мать и поставила одно за другим на скатерть, потом пригласил он братьев войти и поесть. Когда же они закончили, он вытащил из мешка и пирожное, чтобы они и сладкого поели. И сказал он им после этого:
— Возьмите остатки нашего ужина и раздайте бедным и нищим.
На следующий день он снова угостил их с такой же роскошью, и так в течение десяти дней подряд. По прошествии этого времени Салем сказал Салиму:
— Понятно ли тебе, каким образом брат наш достает такую роскошную еду и утром, и в полдень, и вечером, и даже ночью достает пирожное? И сами султаны не едят лучше нас. Откуда мог он добыть такое состояние и такую роскошь? А мы и не спросили себя, откуда у него все эти удивительные блюда и эти лакомства, если он никогда ничего не покупает, не разводит огня, не занимается стряпней и не держит повара.
А Салим отвечал:
— Клянусь Аллахом, ничего не знаю! Но не знаешь ли ты кого-нибудь, кто мог бы сказать нам всю правду об этом?
Салем сказал:
— Только мать наша может объяснить нам это.
И сейчас же придумали они хитрость, вошли к матери в отсутствие брата и сказали ей:
— О мать наша, мы очень проголодались.
Она же ответила:
— Радуйтесь, так как сейчас насытитесь.
И вошла она в залу, где находился мешок, погрузила в него руку, спросив у служителя несколько горячих блюд, достала их тотчас же и принесла сыновьям, которые сказали ей:
— О мать наша, блюда эти горячи, а мы никогда не видим, чтобы ты стряпала или раздувала огонь.
Она ответила:
— Я достаю их из мешка.
Они спросили:
— Что же это за мешок?
А она сказала:
— Мешок этот волшебный. И все, чего попросишь, исполняется джинном, служителем мешка.
И объяснила она им, как нужно просить, и сказала:
— Храните эту тайну.
Они же ответили:
— Будь покойна, мы никому не скажем.
И, испробовав сами свойство мешка и вытащив из него несколько блюд, они успокоились и ничего не предпринимали в тот вечер.
Но на другой день Салем сказал Салиму:
— До каких же пор будем мы жить у Джудара в положении домашних слуг и питаться его милостынями? Не находишь ли ты, что было бы лучше завладеть этим мешком при помощи какой-нибудь хитрой уловки и пользоваться им нам одним!
Салим спросил:
— Но что могли бы мы придумать?
А другой брат сказал:
— Да просто продать нашего брата главнокомандующему Суэцкого моря![68]
Салим спросил:
— А каким образом мы продадим его?
Салем ответил:
— Мы пойдем к этому главному капитану, который находится теперь в Каире…
На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
Мы пойдем к этому главному капитану, который, кстати, находится теперь в Каире, и пригласим его и двоих из его матросов к себе ужинать. Увидишь, что случится. Ты только должен подтвердить то, что скажу я Джудару, и увидишь, что я устрою раньше, чем пройдет эта ночь.
Условившись продать брата, они отправились к главному капитану Суэцкого моря и после обычных приветствий сказали ему:
— О капитан, мы пришли к тебе по делу, которое наверное доставит тебе удовольствие.
Он ответил им:
— Говорите.
Они же продолжали:
— Мы два брата; но у нас есть третий брат, никуда не годный молодец. Когда отец наш умер, нам досталось наследство, которое мы и разделили на три доли; брат наш взял свою долю и поспешил растратить ее, ведя беспутную, порочную жизнь. А когда он довел себя до нищеты, то стал обращаться с нами самым несправедливым образом и закончил тем, что начал с нами тяжбу у бесчестных и жестоких судей, обвиняя нас в том, что мы отняли у него его часть наследства. И бесчестные, подкупные судьи не замедлили вытянуть у нас все отцовское наследство на судебные издержки.
Но он не удовольствовался этим злодеянием. Он вторично затеял тяжбу, и те же судьи-притеснители довели нас до крайней нищеты. Теперь же мы не знаем, что он еще замышляет против нас. И вот мы пришли к тебе, чтобы просить тебя избавить нас от него, купить его у нас в гребцы на одно из твоих судов.
Главный капитан ответил:
— Можете ли придумать какую-нибудь хитрость, чтобы привести его сюда? Я же в этом случае берусь немедленно отправить его на море.
Они ответили:
— Нам очень трудно было бы доставить его сюда. Но прими наше приглашение и приходи к нам сегодня вечером, и возьми с собою двух из твоих людей, не более. Когда же он заснет, мы все пятеро схватим его, заткнем ему рот платком и отдадим тебе. Ты же, пользуясь ночной темнотой, унесешь его и будешь делать с ним что хочешь.
Он ответил им:
— Слушаю и повинуюсь! Хотите уступить его мне за сорок динаров?
Они же сказали:
— Право, это уж слишком дешево, но для тебя мы согласны. Когда начнет темнеть, приходи на такую-то улицу, к такой-то мечети, и один из нас будет ждать тебя там. Не забудь же привести с собою двух из твоих людей.
И отправились они к брату своему Джудару, поговорили с ним о том о сем, а немного погодя Салем поцеловал у него руку, как будто собираясь просить о чем-то. И Джудар сказал ему:
— Чего желаешь ты, о брат мой?
Тот ответил:
— Знай, о брат мой Джудар, что у меня есть друг, который уже много раз приглашал меня в дом свой во время твоего отсутствия и всегда оказывал мне большое внимание, так что я очень обязан ему. Сегодня я посетил его, чтобы поблагодарить, и он приглашал меня отобедать с ним, но я сказал ему:
— Не могу я оставить брата моего Джудара одного в доме.
Он же сказал мне:
— Приводи и его с собою.
Я же ответил:
— Не думаю, что он согласится. Но ты мог бы принять наше приглашение и прийти к нам сегодня вечером со своими братьями. Братья же его стояли тут же, и я пригласил их, думая про себя, что они откажутся, я же оказал им должную вежливость. Но к сожалению, они охотно согласились, а брат их, видя, что они согласились, также принял приглашение и сказал мне: «Подожди меня в том месте, где начинается твой переулок, у входа в мечеть, и я приду туда с братьями».
И вот теперь, о брат мой Джудар, они, вероятно, уже пришли, и мне очень стыдно, что я самовольно распорядился. Но если хочешь обязать меня навек, прими этих гостей сегодня вечером. Ты уже осыпал нас своими благодеяниями, и изобилие царит в доме твоем, о брат мой. Если же по той или иной причине ты не пожелаешь принять их, то позволь мне принять их в доме наших соседей, где я сам буду служить им.
Джудар ответил ему:
— К чему же приглашать их к соседям, о Салем?! Разве дом наш так тесен и негостеприимен?! Или нечего подать им на ужин?! Не стыдно ли тебе сомневаться и спрашивать?! Приведи их и угости разными яствами и лакомствами, ничего не жалея. И отныне, когда вздумаешь пригласить друзей своих в мое отсутствие, тебе стоит только спросить у матери нашей все необходимое и даже лишнее. Ступай же за своими друзьями! Благословение снизойдет на нас через посредство таких гостей, о брат мой!
При этих словах Салем поцеловал руку у Джудара и отправился к небольшой мечети, где ждали его те люди, и привел их в дом. Джудар встретил их стоя и сказал им:
— Добро пожаловать!
Потом посадил их около себя и стал дружески беседовать с ними, не подозревая, что готовила ему судьба, орудиями которой они были. И попросил он мать свою постлать скатерть и принести сорок разноцветных блюд, говоря:
— Принеси нам такой-то цвет, и такой, и еще другой.
И ели они досыта, думая, что обязаны этим роскошным угощением щедрости его братьев Салема и Салима. Потом, когда уже прошла треть ночи, подали сладости и печенья; и ели до полуночи. Тогда по знаку Салема матросы бросились на Джудара, схватили его, заткнули ему рот, крепко связали руки и ноги и унесли из дома темной ночью, а затем тотчас же отправились в Суэц[69], и, как только прибыли туда, бросили его, закованного в цепи, в трюм одного из судов вместе с другими невольниками и каторжниками, и присудили, что он целый год будет служить гребцом.
Вот и все, что случилось с Джударом.
На этом месте своего повествования Шахерезада заметила, что брезжит утро, и с присущей ей скромностью умолкла.
А когда наступила
она сказала:
И это все, что случилось с Джударом.
Братья же, проснувшись на другое утро, вошли к матери своей, ничего не знавшей о случившемся, и сказали ей:
— О мать наша, Джудар еще не проснулся?
Она сказала:
— Ступайте и разбудите его.
Они ответили:
— А где он спит?
Она сказала:
— В зале для гостей.