Мужей и жен прославленного рода!
Не упрекай за то меня, в чем я
Перед тобою в прошлом провинился!
Как я тебя охотно бы простил,
Когда б ты был передо мной виновен,
Так ты прости виновного меня!
И не переставал он унижаться таким образом перед Джударом до тех пор, пока Джудар не сказал ему:
— Да простит тебя Аллах! — и не позволил ему сесть; и он сел.
Тогда Джудар облек его в одежду безопасности, приказал братьям своим постлать скатерть и подавать необыкновенные многочисленные яства. После трапезы он одарил прекрасною одеждою всю свиту царя и осыпал ее своими щедротами. Только после этого простился царь с Джударом и вышел из его дворца; но на следующие дни он снова возвращался к нему и проводил с ним все время; и даже стал он собирать диван свой у Джудара и решал у него дела своего государства. И дружба между ними росла и укреплялась. И так жили они некоторое время.
Но однажды царь, оставшись наедине со своим великим визирем, сказал ему:
— О визирь, я очень опасаюсь, что Джудар убьет меня и отнимет у меня престол мой.
На этом месте своего повествования Шахерезада увидала, что уж близок рассвет, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
Вот однажды царь, оставшись наедине со своим великим визирем, сказал ему:
— О визирь, я очень опасаюсь, что Джудар убьет меня и отнимет у меня престол мой.
Визирь же ответил:
— О царь времен, что касается престола, не бойся, Джудар не отнимет его у тебя. Могущество и богатство Джудара значительно превышают царскую власть и богатства. На что ему твой престол?! При его могуществе этот трон ничего не прибавил бы ему. Относительно же покушения на твою жизнь, если ты действительно опасаешься этого, то ведь у тебя есть дочь. Выдай ее замуж за него, и таким образом ты разделишь с ним высшую власть. И оба вы будете в одинаковых условиях.
Царь же ответил:
— О визирь, будь посредником между мною и им.
Визирь же сказал:
— Для этого тебе стоит только пригласить его к себе; мы проведем вечер в большой зале, ты же прикажешь дочери своей украсить себя лучшими из ее украшений и как молния промелькнуть в дверях залы. И Джудар заметит ее; а так как любопытство его будет задето и ум его заработает в направлении промелькнувшей принцессы, то и влюбится он в нее без памяти; и спросит он у меня: «Кто это?» Тогда я таинственно наклонюсь к нему и шепну: «Это царская дочь». И стану я разговаривать с ним об этом, брошу слово и возьму его назад, поговорю и помолчу, а он и знать не будет, что тебе все известно, и так до тех пор, пока он не попросит у тебя выдать ее за него замуж. Когда же ты женишь его на своей дочери, согласие между вами будет верным; а после его смерти ты получишь в наследство большую часть того, чем он владеет.
И царь ответил:
— Ты правду говоришь, визирь.
И задал он пир и пригласил Джудара, который, придя во дворец, сел в большой зале среди веселья и угощения, и так сидели они там до вечера.
Между тем царь послал сказать супруге своей, чтобы она нарядила молодую девушку в ее лучшие одежды и украсила ее лучшими драгоценными украшениями и велела ей быстро пройти перед дверями залы. И мать девицы исполнила все это. Когда же молодая девушка, прекрасная, нарядная, блестящая и дивная, промелькнула как молния в дверях залы пиршества, Джудар увидел ее и, вскрикнув от восхищения и глубоко вздохнув, сказал:
— Ах! — И все тело его ослабело, и лицо его сделалось желтым. Любовь, и страсть, и огонь желания вошли в него и покорили его.
Тогда визирь сказал ему:
— Да будешь ты избавлен от всякого зла и огорчения, господин мой! Почему так внезапно изменился ты в лице, как будто страдает и онемело твое тело?
Джудар отвечал:
— О визирь, эта девушка! Чья же она дочь? Она победила меня и отняла у меня рассудок!
Визирь же ответил:
— Это дочь друга твоего, царя! Если она действительно нравится тебе, я уговорю царя выдать ее за тебя замуж!
Он же ему:
— О визирь, поговори с ним! Я же, клянусь жизнью своей, все дам тебе, чего бы ты ни попросил! Царю же дам все, что он потребует от меня в качестве приданого для дочери! И будем мы с ним и друзьями, и родственниками!
Визирь ответил:
— Постараюсь употребить все мое влияние, чтобы добиться того, что ты желаешь!
И сказал он секретно царю:
— О царь Шамс аль-Даула, друг твой Джудар желает породниться с тобой. Он обратился ко мне, чтобы я попросил тебя выдать за него замуж дочь твою эль-Сетт Асию. Не отталкивай же меня и прими мое ходатайство. Все, что потребуешь в приданое дочери своей, будет уплачено Джударом.
И царь ответил:
— Никакого приданого не нужно. А девушка — раба его. Отдаю ее ему в жены, и, принимая ее, он оказывает мне величайшую честь.
И в тот вечер дело дальше не пошло.
Но на другой день утром царь собрал Совет свой, и созвал он великих и малых господ и слуг, и позвал он шейх-уль-ислама[72] для этого случая. Джудар сделал брачное предложение, и царь согласился и сказал:
— Что касается приданого, то я уже получил его.
И написали брачный договор.
Тогда Джудар велел принести мешок с драгоценностями и подарил его царю как приданое для его дочери. И тотчас же загремели трубы и барабаны, заиграли флейты и кларнеты, и брачный пир был в полном разгаре, когда Джудар проник в брачную залу и овладел девушкой.
Джудар и царь жили в мире и согласии долгие дни. Царь умер первым. Тогда войска стали просить Джудара вступить на царский престол, но он отказывался, они же не переставали настаивать, и он наконец согласился.
Вступив на престол, Джудар первым делом воздвиг мечеть над гробом Шамс аль-Даулы; и назначил он большие суммы денег на поддержание мечети; мечеть эта была построена в квартале Бун-дуканиев, между тем как собственный дворец Джудара находился в квартале Яманиев.
И с той поры и тот квартал, где построили мечеть, и сама эта мечеть стали называться Джудария. Затем царь Джудар поспешил назначить визирями обоих своих братьев: Салема — визирем и своей правой рукой, а Салима — визирем и своей левой рукой. И жили они так в мире один год, не более.
По прошествии этого времени Салем сказал Салиму:
— О брат мой, доколе…
На этом месте своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
Вот по прошествии времени Салем сказал Салиму: — О брат мой, доколе мы будем оставаться в таком положении? Неужели же мы всю нашу жизнь будем слугами Джудара и до самой его смерти не насладимся властью и благополучием?
А Салим ответил ему:
— Как бы нам убить его и похитить печать и волшебный мешок? Один ты мог бы придумать какую-нибудь хитрость, чтобы убить его, так как ты опытнее и умнее меня.
Салем же сказал:
— Если я придумаю, как убить его, согласишься ли видеть меня царем, а себя визирем и моей правой рукой? Тогда печать будет принадлежать мне, а волшебный мешок — тебе.
Салим же сказал:
— Согласен.
И сговорились они, как убить Джудара, чтобы завладеть высшей властью и по-царски пользоваться благами мира сего.
Когда же решили они все, то пошли к Джудару и сказали ему:
— О брат наш, нам бы очень хотелось, чтобы ты пришел к нам сегодня вечером отведать нашего стола, давно уже ты не переступал нашего порога.
Он ответил:
— Не обижайтесь более на меня! К которому из вас должен я прийти прежде всего?
Салим ответил:
— Прежде всего ко мне. А после моего угощения осчастливь своим посещением и брата моего.
Джудар ответил:
— Не вижу тому препятствий!
И отправился он с Салимом на его половину.
Но не знал он, что ожидает его. Не успел он проглотить и первый кусок на этом пире, как весь распался на мелкие кусочки: мясо в одну сторону, а кости в другую. Яд оказал свое действие.
Тогда Салем захотел снять перстень с пальца, и так как перстень не поддавался, то отрезал палец ножом. Тогда взял он перстень и потер алмазную печать. И тотчас же явился ифрит Гремящий Гром, служитель печати, и сказал:
— Я здесь! Требуй — и получишь!
Салем сказал ему:
— Приказываю тебе схватить и убить брата моего Салима. Потом возьми его и Джудара, лежащего здесь мертвым, и отнеси тела их, и отравленного и убитого, к главным военачальникам!
И тотчас же ифрит, повиновавшийся всякому, лишь бы тот обладал волшебным перстнем с печатью, пошел к Салиму и убил его; потом взял оба тела и, придя к военачальникам, собравшимся именно в это время в зале для трапез, и бросил тела перед ними.
Когда военачальники увидели бездыханные тела Джудара и Салима, они оставили еду, подняли руки к небу, задрожали от ужаса и спросили ифрита:
— Кто же совершил это над особой царя и брата его?
Он ответил:
— Их брат Салем!
И в ту же минуту вошел в залу Салем и сказал:
— О начальники войск моих и все воины мои! Трапезничайте и будьте довольны! Я завладел этой печатью, которую похитил у брата моего Джудара. А этот ифрит, стоящий перед вами, — Гремящий Гром, служитель этой печати. Убить брата моего Салима приказал ему я, чтобы не делить ни с кем престол. К тому же он предатель, и я опасался, что он предаст и меня. Так как Джудар умер, я один остаюсь царем. Хотите признать меня царем своим или же хотите, чтобы я, потерев печать, велел ифриту перебить вас всех, больших и малых, от первого до последнего?
При этих словах военачальники, объятые страхом, не осмелились возражать и ответили:
— Мы принимаем тебя царем!
Тогда Салем распорядился похоронами братьев своих. Потом он созвал диван, и, когда все возвратились с похорон, он сел на трон; и принесли ему поздравления все подданные его. Затем он сказал: