Убедившись в этом, я пришел в беспредельное отчаяние и огорчение и воскликнул:
— Ах, насколько лучше было бы остаться на том пустынном острове, который был в тысячу раз приятнее этой бесплодной, унылой местности, в которой нет ни воды, ни пищи! Там, по крайней мере, деревья были осыпаны плодами, и источники изобиловали сладкой водой; а здесь нет ничего, кроме неприветливых голых скал, среди которых придется умирать от голода и жажды. О, какое бедственное положение! В одном Аллахе прибежище и сила! Я каждый раз избегаю одной беды лишь для того, чтобы попасть в другую, еще более ужасную.
И все-таки я поднялся со своего места и пошел по долине, чтобы хоть ознакомиться с нею немного, и заметил, что она окружена со всех сторон алмазными скалами. Вокруг меня повсюду были разбросаны крупные и мелкие алмазы, отколовшиеся от скал, и в некоторых местах они образовали целые кучи в рост человека.
Я начинал уже смотреть на них с некоторым любопытством, как вдруг остановился как вкопанный при виде зрелища, еще более ужасающего, чем все дотоле виденное мною. Я увидел, что между алмазными скалами движутся их сторожа — несметное число черных змей, которые были толще и длиннее пальм и, без сомнения, могли поглотить каждая целого слона. В ту минуту они возвращались в свои норы; днем они прятались от врагов своих — Рухов — и выходили из нор только ночью.
Тогда я попытался уйти с величайшими предосторожностями, внимательно глядя себе под ноги и думая про себя: «Вот что постигает тебя за то, что ты злоупотребил милостями судьбы, Синдбад, ненасытный ты человек, вот что ты выиграл, гоняясь за переменами». И, объятый страхом и ужасом, я продолжал бездельно бродить по Алмазной долине, отдыхая от времени до времени в тех местах, которые казались мне безопасными, и так продолжалось до самой ночи.
Во все это время я совершенно забыл о пище и питье и думал только о своем спасении и избавлении от змей. Наконец заметил я невдалеке пещеру, вход в которую был очень узок, но в которую все же мог пролезть человек. Я подошел, проник туда и из предосторожности завалил вход камнем. Успокоив себя этим, я пошел внутрь и стал искать места, где бы можно было поспать в ожидании утра, и я подумал: «Завтра с рассветом я выйду и увижу, что готовит мне судьба».
Но только я собрался растянуться, как заметил что-то, что принял было за толстую черную скалу, а это оказалось не что иное, как страшная змея, свернувшаяся, чтобы высиживать свои яйца. Тогда мороз пробежал у меня по коже, я задрожал как осиновый лист, упал без чувств и так пролежал до самого утра.
Тогда, чувствуя, что еще жив, я успел набраться сил, чтобы проползти до выхода. Я отвалил камень и выскользнул наружу как пьяный, не в силах держаться на ногах, до такой степени измучили меня голод, бессонница и непрестанный страх.
Оглядевшись, я увидел, как в нескольких шагах от меня упал большой кусок мяса, с шумом шлепнулся на землю. Сперва это ошеломило меня, и я подпрыгнул, потом я поднял голову, чтобы увидеть того, кто хотел убить меня, но никого не увидел. Тогда я вспомнил, что когда-то слышал от странствующих купцов и искателей алмазов, что, не имея другой возможности спуститься в Алмазную долину, они придумали любопытный способ добывания этих драгоценных камней. Они резали баранов, разделяли мясо на крупные части и бросали их в долину, где алмазы глубоко вдавливались в мясо. Затем Рухи и громадные орлы набрасывались на эту добычу, чтобы унести ее в свои гнезда птенцам. Тогда искатели алмазов бросались на птиц с громким криком, пугали их, заставляя выпустить мясо и улететь. Тогда они осматривали мясо и выбирали из него алмазы. И пришло мне на мысль, что я еще могу спастись и выбраться из этой долины, где ждала меня неминуемая смерть. И стал я собирать алмазы, отбирая самые крупные и самые красивые. Я набил ими карманы, все платье, рубашку, нижнее белье, тюрбан, даже подкладку белья. Затем я снова размотал свой тюрбан, как в первый раз…
На этом месте своего повествования Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно умолкла.
Но только я собрался растянуться, как заметил что-то, что принял было за толстую черную скалу, а это оказалось не что иное, как страшная змея.
Но когда наступила
она сказала:
Вслед за тем я снова размотал свой тюрбан, как в первый раз, опоясался им и крепко привязал к груди своей кусок мяса концами веревки, свитой из ткани тюрбана.
Я стоял так уже некоторое время, как вдруг почувствовал, что меня уносят в воздух, как перо, мощные когти Руха — меня и баранье мясо. В один миг я был унесен из долины на вершину горы, в гнездо Руха, который тотчас же собрался клевать мясо и мое собственное тело и кормить им своих птенцов. Но тут послышался шум и гам, птица испугалась и улетела. Я распутал свои привязи и встал на ноги; лицо и одежда моя были обрызганы кровью.
Тогда подошел к тому месту, где я находился, купец. Увидев меня, он испугался и растерялся. Но, убедившись, что я не желаю ему зла и что я стою неподвижно, он нагнулся к куску мяса и обшарил его; не найдя в нем ни одного алмаза, он поднял длинные руки свои к небу и стал жаловаться:
— О, какая незадача! Пропал я! Но одна надежда на Аллаха! Да спасет меня Аллах от проклятого, от духа зла! — И при этом он хлопал в ладоши, выказывая тем самым жестокое отчаяние свое.
Увидав это, я подошел к нему и пожелал ему мира. Но он, не отвечая на мое приветствие, бешено взглянул на меня и закричал:
— Кто ты? И по какому праву ты ограбил меня?
Я отвечал:
— Не бойся, почтенный купец, я не вор, твое имущество нисколько не уменьшилось. Я такой же человек, как и ты, а не злой дух, как ты, по-видимому, полагаешь. Я даже честный из честных и был купцом, прежде чем испытал чрезвычайно странные приключения. Что до причины моего появления в этом месте, то это изумительная история, которую я и расскажу тебе сейчас же. Но прежде всего я хочу доказать тебе, что имею добрые намерения, подарив тебе несколько алмазов, собранных мною в этой бездне, в которую никогда не заглядывал глаз человека.
И тотчас же я вынул из своего пояса несколько прекрасных образцов и отдал ему алмазы с такими словами:
— Вот прибыль, на которую ты никогда бы не мог рассчитывать.
Тогда владелец бараньего мяса невообразимо обрадовался, долго благодарил меня и после многих излияний сказал:
— О господин мой, да будет на тебе благословение Аллаха! Одного такого алмаза достаточно для обогащения моего до конца дней моих. Ни разу в жизни не видел я подобного при дворе царей и султанов.
И опять принялся он благодарить меня, пока наконец не позвал других купцов, находившихся по соседству, и все они окружили меня и желали мира и приветствовали с прибытием. Я же рассказал им о своем необыкновенном приключении от начала и до конца. Но повторять все это бесполезно.
Тогда купцы, опомнившись от изумления, горячо поздравили меня с моим избавлением, говоря:
— Клянемся Аллахом! Судьба спасла тебя и вынула из бездны, из которой до тебя никто не возвращался!
Затем, увидав, что я изнемогаю от усталости, голода и жажды, они поспешили накормить и напоить меня и отвели в палатку, где сторожили мой сон весь день и всю ночь.
Наутро купцы увели меня с собой, а я всей силою души своей почувствовал радость избавления от таких неслыханных опасностей. После недолгого путешествия мы прибыли на прекрасный остров, где росли великолепные деревья с такой густой листвой, что под тенью каждого из них могли бы найти приют сто человек. Именно из этих деревьев извлекают белое вещество с приятным и острым запахом, которое и есть камфора. С этою целью надрезают дерево у вершины и собирают в сосуд его сок, который каплет каплями и есть не что иное, как смола этого дерева.
На том же острове видел я страшное животное каркаданн, которое пасется там совершенно так же, как пасутся на наших лугах коровы и буйволы. Животное это крупнее верблюда; на носу у него рог длиною в девять локтей, и на нем изображение человека. Рог этот так прочен, что каркаданн бьется им со слоном, побеждает слона и, протыкая его, поднимает с земли и держат так, пока слон не издохнет. Тогда жир мертвого слона стекает на глаза каркаданна, слепит их, и каркаданн издыхает. А затем спускается на них обоих страшная птица Рух и уносит их в свое гнездо на корм птенцам. На этом острове видел я несколько видов буйволов.
Мы оставались там некоторое время и отдыхали на свежем воздухе; там обменял я свои алмазы на золотые и серебряные монеты, которых было так много, что они едва помещались в трюме корабля. Затем мы уехали; и, странствуя от острова к острову, из края в край, из города в город, где каждый раз я восхищался творениями Создателя, совершая то там, то сям покупки, продавая, меняя, прибыли мы наконец в благословенный город наш, в Басру, а оттуда по реке поднялись до Города мира, Багдада. И поспешил я тогда на свою улицу, в свое жилище, обогащенный значительными суммами динаров и прекраснейшими алмазами, продать которые у меня не хватало духу. После первых радостей свидания с родными и друзьями я не преминул великодушно рассыпать щедроты вокруг себя, не забыв никого.
Потом я весело пользовался жизнью, сладко ел и сладко пил, одевался в роскошные одежды и не лишал себя общества пленительных особ. Каждый день навещали меня многочисленные именитые гости, которые, прослышав о моих приключениях, делали мне честь своими посещениями и просили рассказать о моих путешествиях и ознакомить их с делами в далеких краях. Мне же действительно приятно было передавать им свои познания, и все уходили, поздравляя меня с избавлением от таких страшных опасностей, и удивлялись им до крайних пределов изумления.
Так закончилось мое второе путешествие.
Но завтра, друзья мои…
На этом месте своего рассказа Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила