— О сын царя Шахрамана, хочешь ли ты породниться со мной, взяв второй женой дочь мою Гайат аль-Нефус, еще не тронутую ничьим прикосновением?
Камар аль-Заман ответил:
— Мне нужно раньше посоветоваться с супругой моей Сетт Будур, которой принадлежит уважение мое и любовь моя! — И он обернулся к Сетт Будур и спросил ее: — Согласна ли ты, чтобы я взял второй женой Гайат аль-Нефус?
Будур ответила:
— Разумеется! Ибо я сама сберегла ее для тебя, чтобы отпраздновать твое возвращение! И я буду счастлива занимать даже второе место в расположении твоем, ибо я полна благодарности к Гайат аль-Нефус за ее милые ласки и за ее гостеприимство.
Тогда Камар аль-Заман обратился к царю Арманосу и сказал ему:
— Супруга моя Сетт Будур выразила свое полное согласие, сказав при этом, что она была бы счастлива в случае надобности даже смиренно служить Гайат аль-Нефус!
При этих словах царь Арманос возрадовался радостью великой и сел, как и подобало при таком случае, на судебный престол, и приказал собрать всех визирей, эмиров, придворных и должностных лиц всего государства и рассказал им историю Камара аль-Замана и супруги его Сетт Будур от начала и до конца. Потом он сообщил им о намерении своем отдать Гайат аль-Нефус замуж за Камара аль-Замана и сделать его при этом царем острова Эбенового Дерева вместо супруги его, царицы Будур. И все облобызали землю между рук его и ответили:
— Раз принц Камар аль-Заман оказался супругом Сетт Будур, которая занимала до сих пор этот престол, мы с радостью признаем его нашим царем и будем счастливы считать себя его верными рабами.
При этих словах царь Арманос весь затрепетал от удовольствия и приказал немедленно позвать кади, свидетелей и главных начальствующих лиц и написал брачный контракт Камара аль-Замана с Гайат аль-Нефус. И по этому случаю начались великие ликования и дивные празднества, и щедроты посыпались на все войско и на весь народ. И во всем царстве не нашлось бы ни единого человека, который не молил бы Аллаха о долголетии и благоденствии царя Камара аль-Замана и обеих супруг его, Сетт Будур и Гайат аль-Нефус.
А Камар аль-Заман, в свою очередь, с такою же справедливостью правил государством, с какою и удовлетворял обеих жен, ибо он проводил одну ночь с одною, а другую — с другою, поочередно.
Что же касается до Сетт Будур и Гайат аль-Нефус, то они жили постоянно вместе в наилучшем согласии, отдавая ночи свои супругу, а в дневные часы услаждая ласками друг друга.
Затем Камар аль-Заман отправил гонцов к отцу своему, царю Шахраману, чтобы известить его обо всех этих радостных событиях и сообщить ему, что он рассчитывает повидать его и приедет к нему, как только покорит неверных, избивших мусульман и завладевших городом, расположенным на берегу моря.
А тем временем царица Будур и царица Гайат аль-Нефус благополучно понесли от Камара аль-Замана, и каждая подарила своему мужу сына мужского пола, прекрасного, как луна.
И все жили в совершенном счастье до конца дней своих.
Такова удивительная история Камара аль-Замана и Сетт Будур.
И, проговорив эти слова, Шахерезада улыбнулась.
А маленькая Доньязада, бледные щечки которой покрылись ярким румянцем к концу этой истории, причем глаза ее широко открылись от удовольствия, любопытства и смущения, закрыла лицо обеими руками, но продолжала смотреть на всех в щелки между пальцев.
А когда Шахерезада, чтобы очистить голос, прикоснулась губами к холодному отвару из сладкого изюма, Доньязада захлопала в ладоши и воскликнула:
— О сестра моя, как жаль, что эта удивительная история так скоро закончилась! Это первая в таком роде, и я не могу понять, почему я так раскраснелась.
Тогда Шахерезада, отпив глоток отвара, улыбнулась сестре своей глазами и сказала ей:
— Но что же будет с тобой, когда ты услышишь рассказ о Прекрасном Нуме и Прекрасной Ниме?
При этих словах Доньязада вскочила от удовольствия и волнения и воскликнула:
— О сестра, умоляю тебя! Расскажи нам поскорее историю о Прекрасном Нуме и Прекрасной Ниме, самые имена которых наполняют восторгом мою душу!
И Шахерезада ответила:
— С радостью!
Тогда царь Шахрияр, грусть которого рассеялась после первых же слов истории Сетт Будур, которую он прослушал с величайшим вниманием, сказал ей:
— О Шахерезада, я должен признаться тебе, что эта история о принцессе Будур восхитила мою душу, и к тому же она дала мне возможность лучше понять ту новую моду, о которой говорит Сетт Будур в прозе и стихах. И если в рассказе, который ты нам обещаешь рассказать, эта мода пополняется другими деталями, о которых я не знаю, ты можешь начать прямо сейчас!
Но Шахерезада заметила приближение утра и отложила свой рассказ до следующей ночи.
А царь Шахрияр подумал в душе своей: «О Аллах! Я не убью ее, пока не услышу другие подробности о новой моде, которая, как мне кажется, до сих пор покрыта мраком неизвестности!»
А когда наступила
Доньязада воскликнула:
— О Шахерезада, сестра моя, начинай!
И Шахерезада улыбнулась своей сестре, а потом, повернувшись к царю Шахрияру, сказала:
ИСТОРИЯО ПРЕКРАСНОМ НУМЕ И ПРЕКРАСНОЙ НИМЕ
О великий царь, рассказывают — но один Аллах всеведущ, — что в городе Куфе жил-был человек, который считался одним из самых богатых и знатных жителей города и назывался эр-Рабиа аль-Гатим.
В первый же год брака своего эр-Рабиа почувствовал на доме своем благословение Всевышнего, ибо у него родился сын, явившийся на свет с улыбкой на лице, отличавшийся необыкновенною красотою. Вот почему ребенка и назвали Прекрасным Нумом.
На седьмой день после рождение сына купец эр-Рабиа пошел на базар, где продавались рабы, чтоб купить служанку жене своей. Выйдя на средину площади, он окинул беглым взглядом женщин и юношей, которые выставлены были для продажи, и увидел в одной из групп рабыню с необыкновенно кротким лицом, за спиной у которой, подвешенная на широком поясе, спала маленькая девочка.
Тогда эр-Рабиа подумал: «Аллах милосерден!»
И, подойдя к торговцу, спросил его:
— Сколько стоит эта рабыня с девочкой?
Торговец ответил:
— Шестьдесят динариев — ни больше ни меньше!
Эр-Рабиа сказал:
— Я покупаю ее! Напиши договор и возьми деньги.
Затем, когда договор был подписан, эр-Рабиа обратился к молодой женщине и ласково сказал ей:
— Ступай за мной, дочь моя.
И он привел ее в дом свой.
Когда дочь его дяди[46] увидела, что он возвращается с рабыней, она сказала ему:
— О муж мой, к чему эти излишние расходы; ибо как только я оправлюсь от родов, я могу по-прежнему делать все нужное в доме.
Купец благосклонно ответил ей:
— О дочь моего дяди, я купил эту рабыню ради девочки, которая у нее за спиной и которую мы воспитаем вместе с сыном нашим, Прекрасным Нумом. И ты должна знать, что, судя по чертам лица, девочка эта, когда вырастет, не будет иметь равных себе по красоте во всех странах Ирана, Персии и Аравии.
Тогда жена купца обернулась к рабыне и ласково спросила ее:
— Как тебя зовут?
Она ответила:
— Меня зовут Тауфик[47], о госпожа моя.
Жена купца была очень довольна этим именем и сказала:
— Клянусь Аллахом, это имя идет тебе! А как зовут твою дочь?
Она ответила:
— Имя ее — Счастье.
Тогда жена купца пришла в совершенный восторг и сказала:
— Неужели это правда? Да ниспошлет же Аллах счастье и благополучие на тех, к которым ты пришла, о белолицая!
Затем она обернулась к мужу и спросила его:
— Так как у нас принято, чтобы господа давали имя купленным рабам, то как хочешь ты назвать девочку?
Купец ответил:
— Я предоставляю это тебе.
И она ответила:
— Назовем ее Прекрасной Нимой.
Эр-Рабиа ответил:
— Отлично, я не могу ничего возразить против этого.
И таким образом, девочку назвали Прекрасной Нимой, и она была воспитана с Прекрасным Нумом на равной ноге с ним. И оба они росли вместе, с каждым днем все пышнее расцветая красотой; и Прекрасный Нум называл девочку родною сестрой, а она называла его братом.
Когда Прекрасный Нум достиг пятилетнего возраста, родители его решили отпраздновать день его обрезания. И день этот назначен был на праздник рождения пророка (да пребудет над ним молитва и благодать!), чтобы придать этому драгоценному обряду все подобающее ему великолепие. Тогда самым торжественным образом совершено было обрезание над Прекрасным Нумом, который, вместо того чтобы плакать, принял все это почти с удовольствием и, как вообще при всех обстоятельствах, мило улыбался. Тогда все родные, друзья и знакомые купца эр-Рабиа и дочь его дяди выстроились в великолепное шествие со знаменами и флейтами во главе и прошли так по всем улицам Куфы. А Прекрасный Нум сидел в красном паланкине на муле, убранном парчой, и рядом с ним сидела Прекрасная Нима, прохлаждавшая его взмахами шелкового платка. За паланкином следовали друзья, соседки и дети, оглашавшие воздух радостным «лю-лю-лю!», в то время как достойный эр-Рабиа, преисполненный счастья, вел под уздцы важного и покорного мула.
По возвращении в дом все приглашенные подходили один за другим с приветствиями и добрыми пожеланиями к купцу, говоря ему:
— Да посетит тебя благословение и радость! Да пребудут с тобою в течение долгих лет все услады душевные!
На этом месте своего повествования Шахерезада заметила, что приближается утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
Один за другим приглашенные подходили с приветствиями и добрыми пожеланиями к купцу, говоря ему:
— Да пребудут с тобою в течение долгих лет все услады душевные!
Затем протекло еще несколько счастливых лет, и дети достигли двенадцатилетнего возраста.