В течение пяти месяцев шейх с длинной белой бородою не переставал ежедневно приходить и вручать моему брату эль-Кузу за продаваемое им свежее и хорошее мясо такие же серебряные монеты, белые и новенькие; и каждый раз эль-Куз тщательно откладывал эти деньги в особое место. Но однажды эль-Куз вздумал пересчитать все деньги, накопившиеся у него таким образом, чтоб купить на них хороших овец и несколько баранов, которых он хотел выдрессировать для бараньего боя — весьма любимого развлечения в городе моем Багдаде. Но едва он открыл шкатулку, где он держал деньги шейха с белой бородою, как заметил, что никаких монет там нет, а вместо них лежали только белые бумажные кружочки. Увидев это, он стал бить себя по лицу и по голове и кричать, жалуясь на свое несчастье. И скоро его окружила большая толпа прохожих, которым он и рассказал об этом несчастье, но никто не мог понять причину исчезновения этих денег. А эль-Куз продолжал кричать и говорить:
— Пусть пошлет ко мне теперь Аллах этого проклятого шейха, и я вырву ему бороду и сорву с него тюрбан собственными руками! — Но едва он успел произнести эти последние слова, как вдруг появился старик и, быстро пройдя сквозь собравшуюся толпу, подошел к моему брату-мяснику, как будто для того чтобы, по обыкновению, вручить ему деньги. А брат мой сейчас же набросился на него и схватил его за грудь, крича: — О мусульмане, бегите сюда! Помогите! Вот этот наглый мошенник!
Но шейх ни на минуту не потерял своего невозмутимого спокойствия и, не трогаясь с места, ответил моему брату так, что он один мог слышать его:
— Выбирай! Предпочтешь ли ты молчать или хочешь опозорить себя публично? Ибо этот позор, которым я покрою тебя, будет гораздо ужаснее всего, что ты можешь учинить со мной!
Эль-Куз ответил:
— Но что же ты можешь рассказать обо мне, о шейх проклятый! И каким образом ты можешь опозорить меня?
Он сказал:
— Я докажу перед всеми, что ты продаешь людям человеческое мясо вместо бараньего!
Брат мой ответил:
— Ты лжешь, о лгун, тысячу раз проклятый!
Шейх сказал:
— Лгун и проклятый не я, а тот, у кого в эту самую минуту висит на крючке в его мясной лавке человеческий труп вместо барана!
Брат мой горячо возразил ему:
— Если это так, как ты говоришь, о собака и сын собачий, то пусть достанутся тебе все имения мои и вся кровь моя!
Тогда шейх обернулся к толпе и закричал громким голосом:
— О вы все! Друзья мои! Посмотрите на этого мясника! До сегодняшнего дня он обманывал всех и нарушал предписания нашей книги! Человек этот каждый день вместо баранов душит сыновей Адама и продает нам их мясо вместо баранины! А если вы хотите проверить правду слов моих, вам стоит только войти в его лавку и осмотреть ее!
Тогда поднялся страшный крик, и толпа бросилась в лавку моего брата и взяла ее приступом. И сейчас же увидели висевший на крючке человеческий труп с ободранной кожей и вычищенными внутренностями, а на полке, устроенной для голов, они увидели три человеческие головы, тоже ободранные, очищенные и жаренные в печке для продажи! Действительно, шейх с длинной белой бородой был не кто другой, как колдун, обладавший искусством магии и волшебства и умевший вдруг на глазах у всех превратить одну вещь в другую.
Увидев это, все присутствующие набросились на моего брата с криками: «Нечестивец! Безбожный! Плут!» — и стали бить его: одни палками, другие кнутом, и особенно яростно и жестоко били его прежние покупатели и его лучшие друзья. Что же касается шейха, то он нанес моему брату ужасный удар прямо в глаз и навсегда выбил ему этот глаз.
Затем толпа схватила мнимый труп удушенного, связала моего брата эль-Куза и под предводительством шейха направилась к исполнителю закона.
И шейх сказал ему:
— О эмир! Вот мы привели к тебе для наказания за сделанные преступления этого человека, который в течение долгого времени удушал себе подобных, чтобы продавать мясо их вместо баранины. Тебе остается только изречь свой приговор и дать ход справедливости Аллаха, ибо свидетели налицо!
Что же касается моего брата, то напрасно пытался он защищаться: судья ничего не хотел больше слушать и приговорил его к пятистам ударам палкой по спине и ягодицам! Затем у него отобрали все его имения и все его имущество. И хорошо еще, что он был так богат, ибо в противном случае наказанием ему была бы непоправимая смерть.
Затем его присудили к изгнанию.
И брат мой, потеряв один глаз, со спиною, разбитою от палочных ударов, едва дыша, вышел из города и побрел, сам не зная куда, пока не пришел в один отдаленный и неизвестный ему город.
Он остановился и хотел поселиться здесь и заняться ремеслом башмачника, которое не требует никаких других средств, кроме здоровых рук.
И вот он устроил себе постоянное местопребывание под маленьким навесом на перекрестке двух улиц и принялся работать, снискивая себе пропитание. Но однажды, пришивая заплату к старой туфле, он вдруг услышал ржание коней и шум приближающихся многочисленных всадников. Он спросил о причине всего этого, и ему ответили:
— Это царь отправляется, по своему обыкновению, на охоту с борзыми собаками в сопровождении всей своей свиты.
Тогда брат мой эль-Куз отложил на минуту иглу и молоток и поднялся, чтобы взглянуть на царский кортеж. И в то время как он стоял, задумавшись и размышляя о своем прошлом и настоящем и о тех обстоятельствах, которые сделали его из уважаемого всеми мясника последним из башмачников, появился царь во главе своей блистательной свиты; и по случайному совпадению глаза царя обратились как раз на вытекший глаз брата моего эль-Куза. При виде этого царь изменился в лице и воскликнул:
— Да охранит меня Аллах от несчастий этого злополучного дня и от дурного предзнаменования!
Затем он сейчас же повернул свою кобылу и вместе со всею своею свитою и всеми своими воинами поехал обратно.
Но в то же время он дал приказание своим рабочим схватить моего брата и подвергнуть его подобающему наказанию. И рабы сейчас же бросились на брата моего эль-Куза и так избили его, что он остался замертво лежать на дороге. Когда они удалились, эль-Куз поднялся и горестно побрел в свой приют, под маленький навес, служивший ему единственным убежищем на перекрестке улиц, и весь он был разбит и едва дышал. А так как мимо его убежища случайно как раз в это время проехал один человек, отставший от свиты царя, эль-Куз упросил его остановиться, и он рассказал ему о том, как с ним поступили, и попросил его объяснить причину всего этого.
Человек громко расхохотался и ответил ему:
— Брат мой! Знай, что царь наш не может переносить вида кривого человека, особенно если этот кривой крив на левый глаз; это приносит ему несчастье, и он приказывает всегда немедленно же убить его. Поэтому я очень удивляюсь, что ты еще остался в живых!
При этих словах, не слушая дальнейшего, брат мой собрал свои рабочие инструменты и остаток сил своих и немедленно пустился в путь и передохнул лишь тогда, когда вышел из города. И он шел все дальше и дальше, пока не пришел в другой, очень отдаленный, город, где не было ни царя, ни тирана, как там, откуда он ушел.
Он довольно долго прожил в этом городе, стараясь из предосторожности решительно нигде не показываться. Но однажды, когда ему было грустнее обыкновенного, он вышел, чтобы немножко подышать воздухом и побродить, глядя по сторонам. Вдруг он услышал позади себя ржание коней и, вспомнив свое последнее приключение, пустился бежать, разыскивая какой-нибудь уголок, куда можно было бы спрятаться; но нигде он не находил такого уголка. Наконец он увидел перед собою большую дверь и, толкнув эту дверь, которая сейчас же подалась, бросился внутрь дома. Прямо перед ним шел длинный темный коридор, где он и укрылся. Но едва он успел укрыться, как перед ним выросли два человека, которые схватили и связали его, говоря:
— Слава Аллаху, Который позволил нам наконец разыскать тебя, о недруг Аллаха и детей Его! Вот уже три дня и три ночи, как мы неустанно ищем тебя, не имея ни сна, ни отдыха! И ты заставил нас изведать горечь смерти!
А брат мой эль-Куз сказал:
— Однако, о добрые люди! К чему же присудил меня Аллах? И какое повеление Он дал вам против меня?
Они отвечали:
— Ты хочешь погубить нас и хозяина этого дома! Не достаточно с тебя разве, что ты разорил всех своих друзей, а хозяина этого дома довел до самой крайней нищеты? А теперь ты хочешь убить нас! Где тот нож, который ты держал в руке, когда гнался вчера за одним из нас?
С этими словами они принялись обшаривать его и нашли у него за поясом нож, которым он разрезал кожу для подметок. Тогда они повалили эль-Куза и хотели задушить его, но тут он закричал:
— Послушайте, добрые люди! Я не вор и не разбойник, но я расскажу вам удивительную историю, и эта история — моя собственная!
Но они не хотели слушать его, а стали толкать ногами и бить его и разорвали его платье. И когда они таким образом разорвали его платье и обнажили его спину, они увидели на его спине рубцы от палочных ударов и от ударов кнутом, которым он подвергся в последнее время, и тогда они воскликнули:
— О проклятый злодей! Вот следы ударов на спине твоей, и они свидетельствуют о твоих прежних преступлениях!
И тут они потащили бедного эль-Куза к вали; а эль-Куз размышлял обо всех своих несчастьях и говорил себе: «Как велики должны быть мои преступления, если я должен так искупать их, а между тем я чист от какой-либо вины! Нет у меня другого прибежища, кроме Аллаха Всевышнего!»
Когда он предстал пред лицом вали, этот последний гневно посмотрел на него и сказал:
— Гнусный наглец! Удары, следы которых они нашли на спине твоей, служат достаточным доказательством всех твоих прежних и настоящих злодеяний!
Сказав это, он распорядился, чтобы эль-Кузу немедленно дали сто ударов розгами. А затем его втащили и привязали на спину верблюда, и глашатаи возили его по всему городу, выкрикивая:
— Вот как наказывают того, кто преступно проникает в дом ближнего!