т ему: «О царь времен, вот этот визирь, которого ты всегда ставишь в пример другим и в преданности которого ты совершенно уверен, взял у тебя десять тысяч динариев, чтобы купить для тебя невольницу. И он действительно купил невольницу, с которой не сравнится ни одна женщина в мире.
И так как она показалась ему совершенством, то он призвал своего сына Али Нура, этого развратного мальчишку, и сказал ему: «Возьми ее, сын мой! Лучше же тебе наслаждаться ею, чем этому старому султану, у которого уже бог знает сколько наложниц, невинностью которых он даже неспособен насладиться!»
И этот Али Нур, который избрал своей профессией похищение женской невинности, взял прекрасную невольницу и в одно мгновение лишил ее девственности. И вот он теперь приятно проводит с нею время в разных забавах во дворце своего отца среди женщин, из комнат которых он никогда не выходит, этот лентяй, этот развратник, этот юный похититель женской невинности!»
И когда султан, который уважает меня, услышит эти слова моего врага, он вначале не поверит им и скажет: «Ты лжешь, о Могин бен-Сауи!»
Но Сауи скажет ему: «Позволь мне, о государь, войти со стражей в дом Фадледдина, и я приведу тебе эту невольницу, и ты проверишь все собственными глазами!»
И султан, который непостоянен, разрешит ему это, и Сауи явится сюда со стражей и схватит Анис аль-Джалис посреди всех вас и представит ее султану. И султан допросит Анис аль-Джалис, и она, конечно, сознается во всем.
Тогда мой враг Бен-Сауи будет торжествовать и скажет: «О повелитель мой, ты видишь, какой я хороший советчик! Но что делать? Уж так написано мне на роду, что я ничего не буду значить в твоих глазах, тогда как этот предатель Фадледдин всегда будет принят благосклонно!»
Тогда султан сразу изменится ко мне и накажет меня с подобающей строгостью. И я буду посмешищем для всех людей, которые теперь относятся ко мне с любовью и уважением. И я потеряю жизнь и весь мой дом!
При этих словах мать Али Нура сказала своему мужу:
— Послушайся меня, не говори только никому об этом деле, и никто ничего не узнает. И предоставь себя воле Аллаха. И случится лишь то, что должно случиться.
И слова эти смягчили визиря Фадледдина, и мир вошел в него, и он успокоился относительно будущего. Но он не переставал сердиться на своего сына Али Нура.
Что же касается юного Али Нура, то он поспешно удалился из комнаты Анис аль-Джалис, когда услышал крики двух маленьких невольниц. И он провел весь день вне отцовского дома и только с наступлением ночи пробрался к матери, в женское отделение, чтобы избежать встречи с визирем. И мать его, несмотря на случившееся, в конце концов поцеловала его и простила ему все; но она старательно укрыла его от отца, и ей помогли в этом все ее женщины, которые втайне завидовали Анис аль-Джалис в том, что она держала в своих объятиях этого несравненного оленя. И все в один голос советовали ему не попадаться на глаза разгневанному визирю. И таким образом, Али Нур должен был в течение целого месяца тайком пробираться по ночам в покои матери, куда его впускали женщины и куда с согласия его матери приходила также Анис аль-Джалис.
И вот однажды мать Али Нура, видя, что визирь менее озабочен, чем обыкновенно, сказала ему:
— До каких же пор будет длиться гнев твой на нашего сына? О господин мой, поистине, мы потеряли невольницу, но разве ты хочешь, чтобы мы также потеряли и сына? Потому что если это положение продлится еще дольше, то сын наш Али Нур — я чувствую это — навсегда покинет родительский дом, и мы будем скоро оплакивать единственного сына, плод чрева нашего!
И визирь, взволнованный ее словами, сказал ей:
— Но что же мне сказать ему?
Она отвечала:
— Сегодня проведи вечер с нами, и, когда придет Али Нур, я помирю вас. И вначале ты притворишься, что желаешь наказать и даже убить его, но закончишь тем, что дашь ему в жены Анис аль-Джалис, потому что Анис аль-Джалис по всему, что я могла заметить в ней, исполнена всех совершенств. И она любит Али Нура, и мне известно также, что Али Нур любит ее. Впрочем, как я уже говорила тебе, я возвращу тебе те деньги, которые ты заплатил за Анис аль-Джалис.
И визирь послушался совета своей жены, и, как только Али Нур вошел в комнату своей матери, отец бросился на него и повалил его на землю и занес над ним нож свой, как будто собираясь убить его.
Тогда мать бросилась, как будто защищая сына, и закричала:
— О, что ты задумал?
И визирь воскликнул:
— Я хочу убить его!
Тогда мать сказала:
— Он раскаивается в своем поступке.
И Али Нур сказал:
— О отец мой, неужели ты хочешь принести меня в жертву?
Тогда визирь сказал со слезами на глазах:
— Но как же у тебя, о несчастный, хватило духу лишить меня моих денег и, быть может, даже жизни?
И Али Нур сказал:
— Послушай, о отец мой, что сказал поэт:
Пускай во всем я дурно поступил
И совершил ужасные поступки,
Но разве ты не знаешь, как охотно
Прощать готовы избранные души,
Прощать за все и навсегда?!
И разве ты не знаешь, что тебе
Так подобает поступать, тем более
Когда твой враг вполне в твоих руках
Или когда из пропасти он молит,
А ты стоишь победно на вершине?!
Слушая эти стихи, визирь отпустил своего сына, которого он держал, прижав коленом, и жалость проникла в сердце его, и он простил его. И Али Нур поднялся и поцеловал руку у отца и у матери и стоял все время в почтительной позе.
И отец его сказал ему:
— О сын мой, почему ты не сказал мне, что действительно любишь Анис аль-Джалис и что с твоей стороны это не мимолетный каприз, как все твои похождения? Если бы я знал, что ты готов воздать должное нашей Анис аль-Джалис, я не задумался бы принести тебе ее в дар.
И Али Нур отвечал:
— Конечно, о родитель мой, я готов исполнить свой долг относительно Анис аль-Джалис!
И визирь сказал ему:
— В таком случае, дорогое дитя мое, если ты желаешь, чтобы мое благословение никогда не покидало тебя, ты должен обещать мне, что никогда не вступишь в законный брак с другой женщиной, кроме Анис аль-Джалис, что ты никогда не будешь дурно обращаться с ней и никогда не избавишься от нее продажей.
И Али Нур отвечал:
— Клянусь тебе жизнью нашего пророка и священным Кораном не брать, пока будет жива Анис аль-Джалис, другой законной жены, никогда не подвергать ее дурному обращению и никогда не продавать ее!
После этого весь дом предался радости, и Али Нур мог свободно обладать Анис аль-Джалис, и он продолжал жить с ней в полном счастье еще целый год. Что касается султана Сулеймана эль-Зейни, то по воле Аллаха он совсем забыл о десяти тысячах динариев, данных им визирю Фадледдину на покупку прекрасной невольницы. И злой визирь Бен-Сауи не замедлил узнать всю правду, но он еще не решался донести обо всем султану, хорошо зная, что визирь, отец Али Нура, пользуется любовью и уважением султана и всего населения Басры.
Между тем визирь Фадледдин отправился однажды в хаммам и поторопился выйти раньше, чем просохла выступившая на нем испарина, и так как в это время на дворе сильно переменилась погода, то он схватил серьезную простуду и принужден был лечь в постель. И состояние его все ухудшалось, и он не смыкал глаз ни днем ни ночью и дошел до такого истощения, что превратился в тень прежнего человека.
Тогда он решил не откладывать больше исполнение последнего долга и призвал к себе своего сына Али Нура, который не замедлил явиться и с глазами полными слез стал между рук отца.
И визирь сказал ему:
— О дитя мое, всякое счастье имеет свои пределы, и всякое имение — свои межи, и всякий вексель — свой срок, и всякая чаша — свой горький напиток. И сегодня дошел до меня черед осушить чашу смерти.
И после этих слов он произнес следующие строки:
Тебя однажды может смерть забыть,
Но уж вторично больше не забудет.
И всяк из нас поспешными шагами
Стремится к бездне гибели своей.
В глазах Творца нет ни долин, ни гор,
Сровнялися с землею все высоты,
И нет людей, великих иль ничтожных.
И ни цари, ни царства, ни пророки
Жить бесконечно не могли доныне
И всепобедно вызвать Смерть на бой.
Потом визирь сказал своему сыну:
— А теперь, сын мой, мне остается только дать тебе последнее наставление: подчинись воле Аллаха и не забывай, что всему на земле наступает конец. И более всего ты должен заботиться о нашей дочери Анис аль-Джалис, твоей жене!
И Али Нур отвечал ему:
— О мой добрый отец, вот ты и покидаешь нас! И есть ли кто-нибудь на земле, который заменил бы тебя?! Ты был известен всем своими благодеяниями, и в святой день пятницы святые проповедники произносили твое имя в наших мечетях, благословляя тебя и желая тебе долгой жизни!
И Фадледдин сказал еще:
— О дитя мое, молю Аллаха принять и не отталкивать меня! — Потом он произнес громким голосом: — Свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха! И свидетельствую, что Мухаммед — пророк Его!
И после этого он испустил последний вздох и был причислен навеки к блаженному лику избранников. И весь дворец огласился криками и воплями; и весть дошла до самого султана, и весь город узнал о смерти визиря Фадледдина бен-Кхакана, и все население Басры, до самых маленьких детей в школах, оплакивало его. Со своей стороны Али Нур не пожалел ничего, несмотря на свое горе, и устроил похороны, вполне достойные его отца, визиря Фадледдина. И на похоронах шли все эмиры, и все визири, не исключая и злого визиря Бен-Сауи, который должен был нести гроб вместе с другими высокими сановниками, и знатными людьми всего царства, и всем населением Басры. И при выходе из дома покойного старший шейх, руководивший похоронами, произнес в память покойного следующие стихи:
И я сказал тому, кто должен здесь