Вдруг стройный образ юноши младого.
И он подумал: «Верно, сам Зохаль[62],
Дал эти кудри черные светилу,
Похожие на пышный хвост комет!
Миррих[63] украсил огненным румянцем
Его ланиты! Острый блеск очей —
То тучи стрел Стрельца с семью звездами!
А Хутаред[64] ему ту мудрость дал
Чудесную, что всех в нем поражает!
Сам Абильсуха наделил его
Той ценностью, что золота дороже!»
И чтец светил в смятение пришел,
Не мог он чуда объяснить такого.
Тогда звезда склонилася к нему
И улыбнулась с неба голубого.
И, глядя на него, я почувствовала сильное волнение крови и пожалела о том, что не знала его до этого дня.
И я сказала ему:
— О повелитель мой и царь, теперь исполни мою просьбу!
И он отвечал:
— Слушаю и повинуюсь!
И он рассказал мне следующее:
— Знай, о высокочтимая госпожа, что этот город был городом моего отца. И в нем жили все его родственники и его подданные. И тот окаменелый царь на троне, которого ты видела, — это мой отец, и царица, которую ты видела, — моя мать. Отец и мать моя были магами, поклонниками ужасного Нардуна. Они поклонялись огню и свету, мраку и теплу и движущимся звездам.
Долгое время отец мой оставался бездетным, и только к концу его жизни родился я, надежда его старости. И отец очень заботился о моем воспитании, и я рос и развивался, и меня осенило Божие благословение.
Во дворце моего отца жила мусульманка, женщина преклонных лет, верная Аллаху и Его посланнику. Однако она никому не выдавала своей тайны и прикидывалась, что разделяет веру моих родителей. И отец мой относился к ней с большим доверием, зная ее верность и целомудрие. И он великодушно осыпал ее своими благодеяниями и твердо верил, что она исповедует его веру.
И вот когда я подрос, он поручил меня ей и сказал:
— Возьми его и воспитай его, как следует, и посвяти его в законы нашей веры, и дай ему хорошее образование, и служи ему правдой, заботясь обо всех его нуждах.
И старуха взяла меня на свое попечение и обучала меня исламу, посвящая меня во все таинства, от обряда омовения до священных формул молитвы. И она подробно объяснила мне Аль-Коран на языке пророка.
И когда мое воспитание было закончено, она сказала мне:
— Дитя мое, ты должен хранить это в тайне от твоего отца, ибо, если он узнает это, он непременно убьет тебя!
И я действительно заботливо хранил мою тайну. И вскоре после того, как было закончено мое воспитание, святая мусульманка умерла, сделав свои последние распоряжения, но и после ее смерти я продолжал втайне исповедовать веру Аллаха и Его пророка. А жители моего города все более черствели в своем неверии, гордости и невежестве. И вот однажды, когда они, по обыкновению, исполняли свои обряды, раздался голос невидимого мусульманина, и он говорил так громко, что был слышен самому близкому и самому далекому уху:
— О вы, жители этого города, откажитесь от поклонения огню и Нардуну и уверуйте в Единого и Всемогущего Бога!
Тогда страшное смятение воцарилось в сердцах жителей, и они собрались у моего отца, царя этого города, и спросили у него:
— Что означает этот страшный голос, который мы только что слышали? Он всех нас поверг в ужас!
И отец мой сказал им:
— Не страшитесь этого голоса и не бойтесь его! И придерживайтесь твердо вашей старой веры!
И сердца жителей охотно склонились к словам моего отца, и все они по-прежнему продолжали поклоняться огню и Нардуну. И они пребывали в своем слепом заблуждении в течение всего этого года, до годовщины того дня, когда они слышали голос невидимого мусульманина. И в этот день снова раздался таинственный голос, и в течение трех лет каждый год слышалось в этот день предостережение невидимого мусульманина. Но население уже не обращало на это внимания и продолжало исполнять свои дикие обряды. И вот в одно утро, едва только стала заниматься заря, над ними разразилось проклятие неба и они были превращены в черный камень — они, и их лошади, и их мулы, и их верблюды, и весь скот их! И из всех жителей я один избавился от этой кары, потому что я один верил в Единого Бога.
И вот с того дня я провожу дни в молитве, посте и в чтении Аль-Корана.
Но я соскучился, о высокопочтенная госпожа, в одиночестве, в котором я пребываю, не встречая человеческой души, с которой мог бы побеседовать.
Тогда я сказала ему:
— О юноша, одаренный всякими совершенствами, не отправишься ли ты со мной в Багдад? Там ты найдешь ученых и почтенных шейхов, знающих основательно наши законы и нашу веру. И в их обществе ты расширишь свои познания в науках и Откровении Божьем. Что же касается меня, то хотя я пользуюсь большим почетом в моем городе, но я согласна быть твоей рабой и твоей вещью! У меня есть рабыни, слуги и молодые невольники, и здесь у меня есть корабль, нагруженный товарами. Сама судьба привела нас к этому берегу и познакомила с этим городом и послала нам это приключение. И вот по воле рока моя судьба соединилась с твоей.
И я не переставала внушать ему желание уехать со мною, пока не добилась от него утвердительного ответа.
Дойдя до этого места в своем рассказе, Шахерезада заметила приближение утра и умолкла, не желая по своей скромности злоупотреблять разрешением царя.
А когда наступила
она сказала:
Счастливый царь, мне довелось слышать, что юная Зобейда не переставала внушать юноше желание последовать за ней в Багдад, пока не получила его согласия.
И оба они продолжали разговаривать, пока сон не овладел ими. Тогда Зобейда легла и уснула у ног молодого человека. И она была на вершине радости и счастья.
И вот какими словами Зобейда продолжала свой рассказ перед халифом Гаруном аль-Рашидом, Джафаром и тремя саалуками:
— Когда наступило утро, мы встали и пошли осматривать все драгоценности во дворце и взяли с собою все, что было более ценного и что можно было унести. И мы спустились из крепости в город и встретили моих рабов и капитана, которые давно уже разыскивали меня. И когда они увидели меня, они обрадовались и спросили меня о причине моего долгого отсутствия. Тогда я рассказала им все, что я видела, и историю молодого человека, и причину несчастья, постигшего жителей этого города, со всеми подробностями. И они были поражены моим рассказом.
Что же касается моих сестер, то, едва они увидели меня рядом с прекрасным юношей, они исполнились зависти и ненависти и втайне решили погубить меня.
Между тем мы все отправились на корабль, и я была на вершине счастья, и блаженство мое не знало границ благодаря любви молодого человека. И мы дождались благоприятного ветра и, распустив паруса, пустились в море. Что касается моих сестер, то они проводили все время с нами и однажды, когда мы были одни, сказали мне:
— О сестра, каковы твои намерения относительно этого молодого человека?
И я сказала им:
— Я рассчитываю взять его себе в мужья.
Потом я подошла к нему и сказала:
— О повелитель мой, я хотела бы сделаться твоею вещью! Прошу тебя, не отказывайся от меня!
И он отвечал мне:
— Слушаю и повинуюсь!
При этих словах я повернулась к моим сестрам и сказала им:
— О сестры, я довольствуюсь этим юношей! Что касается моих богатств, то вы можете располагать ими!
И сестры отвечали мне:
— Воля твоя — наша услада! — но вместе с тем замышляли предательство и преступление.
И мы продолжали наш путь при благоприятном ветре и вышли из моря Ужасов и вошли в Море спасения. Тут мы ехали еще несколько дней и наконец стали подъезжать к Басре, строения которой виднелись вдали перед нами. И поскольку уже наступила ночь, мы решили остановиться, и вскоре все заснули на корабле.
И в то время как мы спали крепким сном, сестры мои поднялись и схватили меня и прекрасного юношу вместе с нашими постелями и всем прочим и бросили нас в море. Что касается молодого человека, то он не умел плавать и утонул, ибо по предопределению Аллаха ему суждено было попасть в число мучеников. Я же значилась в списке тех, кому суждено было жить. И вот когда я упала в море, Аллах послал мне кусок дерева; и я села на него верхом и понеслась по волнам и наконец была выброшена морем на берег ближайшего от Басры острова. Здесь я сняла с себя промокшую одежду и легла спать, а утром проснулась и стала осматривать остров, надеясь отыскать дорогу. И действительно, я нашла дорогу, на которой были следы ног человеческих.
И она шла от самого берега вглубь острова. Между тем одежда моя успела уже просохнуть, и я оделась и пошла по этой дороге и шла по ней, пока не увидела вдали, на противоположном берегу, строения города Басры. И вдруг внимание мое привлекла змейка медянка, которая с удивительной быстротой направлялась ко мне, а вслед за нею показался огромный змей, который нагонял ее. И бедная медянка была уже в изнеможении от быстрого движения, и у нее высунулся язык и висел из ее пасти. Тогда я пожалела ее и схватила большой камень, бросила его в голову змея и убила его на месте. В ту же минуту медянка развернула два крыла и, поднявшись в воздух, исчезла из моих глаз.
И я была вне себя от изумления.
Но так как я была очень утомлена, я прилегла на этом же месте и спала целый час. И когда я проснулась, я увидела у ног моих хорошенькую негритянку, которая растирала мне ноги и ласкала меня. И мною овладело смущение, и я поспешила отдернуть от нее мои ноги, потому что не понимала, чего хочет от меня эта хорошенькая девушка.
И я сказала ей:
— Кто ты и чего ты желаешь от меня?
И она отвечала мне:
— Ты оказала мне неоценимую услугу, убив моего врага, и я поспешила вернуться к тебе. Знай, что я та самая медянка, которую ты спасла от змея, и что этот змей — джинн, а я — джинния. Он был мой непримиримый враг и хотел изнасиловать меня, а потом убить. И ты одна спасла меня. И как только я избавилась от него, я поспешила настичь корабль, с которого сбросили тебя в море твои сестры.