И я околдовала обеих твоих сестер и обратила их в черных собак, которых я привела к тебе.
И действительно, я увидела двух собак, привязанных к дереву за моей спиной.
А негритянка-джинния продолжала:
— Затем я перенесла в твой дом, находящийся в Багдаде, все богатства, бывшие на корабле, а сам корабль потопила. Что касается твоего юноши, то он утонул, и я бессильна против смерти, ибо один Аллах всемогущ!
При этих словах она взяла меня на руки, отвязала собак, моих сестер, и, взвалив их себе на спину, полетела с нами. И мы прибыли целы и невредимы в Багдад, на террасу этого самого дома.
И я обошла весь дом и нашла сложенными в величайшем порядке все богатства, бывшие на корабле. И ни одна вещь не была испорчена, и ничего не пропало.
Потом джинния сказала мне:
— Повелеваю тебе святой надписью на печати Сулеймана отсчитывать каждый день этим двум собакам по триста ударов кнутом. И если ты хоть раз забудешь исполнить это приказание, я прилечу сюда и превращу тебя в такую же собаку!
И я вынуждена была ответить ей:
— Слушаю и повинуюсь!
И с того дня, о повелитель правоверных, я должна была сечь их, и вслед за тем мною овладевала жалость, и я принималась ласкать их.
Такова моя история.
Но вот сестра моя Амина расскажет тебе свою историю, о повелитель правоверных, и ты увидишь, что она еще удивительнее моей.
Выслушав этот рассказ, халиф Гарун аль-Рашид был вне себя от изумления. И он обратился к юной Амине, отворившей ему двери предыдущей ночью, и попросил ее:
— Теперь расскажи нам ты, о красавица, почему у тебя все тело покрыто следами от ударов плетью?
При этих словах халифа юная Амина выступила вперед и сказала:
РАССКАЗ АМИНЫ, ВТОРОЙ ДЕВУШКИ
О эмир правоверных, не стану повторять того, что тебе уже известно о наших родителях со слов сестры моей Зобейды. Знай же, что, когда умер наш отец, я вместе с младшей из нас пятерых — Фаимой — поселились отдельно от других с нашей матерью, тогда как сестра моя Зобейда и две другие сестры поселились со своей матерью.
Вскоре после этого мать моя выдала меня замуж за старика, который был самый богатый человек своего города и своего времени. Через год после женитьбы старый муж мой умер верным Аллаху и оставил мне восемьдесят тысяч динаров, составлявших по нашим законам мою законную часть. И я поспешила заказать себе десять великолепных платьев, по тысяче динаров каждое. И я ни в чем не отказывала себе.
И вот однажды, когда я сидела у себя, ко мне пришла в гости старуха, которую я никогда раньше не видела. Старуха эта была ужасно безобразна: у нее был приплюснутый нос, вылезшие брови, глаза старой развратницы, искривленная шея и сломанные зубы. Впрочем, она хорошо описана поэтом, который сказал:
Противная, зловещая старуха!
Когда б Иблис сам повстречался с ней,
Она б его всем выучила козням
Без лишних слов — молчанием одним!
Она распутать тотчас бы сумела
Хоть тысячу упрямых старых мулов,
Запутались что в сетке паука,
Не разорвав нисколько паутины!
Она умеет злобно ворожить
И сделала все гадости на свете…
И вот старуха эта вошла ко мне, и поклонилась мне, и сказала:
— О госпожа, соединяющая в себе все прелести и все совершенства! У меня живет бедная сиротка, и эта ночь будет ее свадебной ночью. И вот я пришла просить тебя — и Аллах вознаградит тебя за твою доброту — оказать нам честь присутствовать на свадьбе этой бедной девушки, печальной и смиренной, у которой нет никого, кроме Аллаха Всевышнего!
При этих словах старуха заплакала и принялась целовать мои ноги. И я, не подозревая обмана, почувствовала к ней жалость и сострадание и сказала ей:
— Слушаю и повинуюсь!
Тогда она сказала мне:
— Теперь я удалюсь, с твоего разрешения; ты же приготовь свой наряд и приоденься, а вечером я приду за тобою.
Потом она поцеловала мне руку и удалилась.
После ее ухода я встала и отправилась в хаммам и надушила свое тело благоухающими веществами; потом я выбрала самое красивое из своих десяти новых платьев и облеклась в него и надела мое лучшее ожерелье из крупного жемчуга, мои браслеты, и запястья, и все мои драгоценности; потом я закуталась в мою голубую, затканную золотом чадру, опоясалась парчовым поясом и опустила на лицо маленькую вуаль, подтушевав глаза сажей.
И когда вернулась старуха, она сказала мне:
— О госпожа, дом мой полон гостей; уже собрались все родственницы жениха, и это самые знатные дамы города. Я уже предупредила их о том, что ты будешь здесь, и они очень обрадовались этому, и теперь все ждут тебя с нетерпением.
Тогда я взяла с собой несколько невольниц, и мы вышли и дошли до широкой улицы, которая была хорошо полита и по которой дул свежий ветерок. И мы остановились перед величественным порталом из мрамора с алебастровой сводчатой крышей. И за ним, в глубине двора, мы увидели высокий дворец, который поднимался почти до самых облаков. Мы вошли через портал, и, когда мы подошли к дверям дворца, старуха постучала, и нам отворили дверь. И мы вошли в коридор, обитый коврами и обоями и освещенный цветными лампами, подвешенными к потолку, и светильниками, горевшими на всем его протяжении. На стенах висели разные предметы из золота и серебра и разные драгоценности и оружие из драгоценных металлов. Пройдя через этот коридор, мы вошли в залу, где было так много чудес, что невозможно описать их.
Посередине этой залы, обтянутой шелковыми материями, стояло алебастровое ложе, украшенное жемчугом и драгоценными камнями, и над ним спускался атласный полог.
Когда мы вошли в залу, с этого ложа приподнялась молодая девушка, и она была прекрасна, как луна.
И она сказала мне:
— Маргаба! Аалан! Уа саалан! Анастина![65] О сестра моя, ты оказала нам величайшую честь! Ты служишь нам усладой, и ты наша гордость! Потом она произнесла следующие стихи поэта, обращаясь ко мне:
О, если б камни этого жилища
Проведали о госте дорогом,
Они б друг другу это рассказали
И радостью исполнились бы светлой,
На след его шагов любуясь!
И на своем наречье бы вскричали:
«Привет, привет сердечный и радушный
Великодушным дорогим гостям!»
Потом она присела и сказала мне:
— О сестра моя, я должна сказать тебе, что у меня есть брат, который видел тебя на одной свадьбе. Это очень красивый юноша, гораздо красивее меня. И с той ночи он полюбил тебя нежным и пылким сердцем. И это он дал денег этой старухе, чтобы она пошла к тебе и привела тебя при помощи хитрости, которую она придумала. И он прибегнул к этому, чтобы встретиться с тобою у меня, ибо у него одно только желание — жениться на тебе в этом году, благословенном Аллахом и Его пророком. И не нужно стыдиться дозволенных законом поступков!
Когда я услыхала эти слова и увидела, что меня знают и уважают в этом доме, я сказала молодой девушке:
— Слушаю и повинуюсь!
Тогда она исполнилась радости и захлопала в ладоши. И по этому сигналу отворилась дверь, и в комнату вошел юноша, прекрасный, как луна. Казалось, это о нем сказал поэт:
Достиг такой он дивной красоты,
Что стал Творца творением достойным,
Сокровищем на славу Ювелира,
Создавшего такую красоту!
Он в красоте дошел до совершенства,
До цельности! Не должно удивляться,
Что всех с ума он сводит от любви.
Его краса нам взоры ослепляет,
Она в его написана чертах.
И я клянусь, что нет в подлунном мире
Другой ему подобной красоты!
И при виде его сердце мое склонилось к нему; а он подошел и сел рядом со своей сестрой, и вслед за тем вошел кади и четыре свидетеля. И они тоже сели, отвесив нам поклон. Потом кади написал наш брачный договор, и свидетели подкрепили его своими печатями, и после этого все удалились.
Тогда молодой человек подошел ко мне и сказал:
— Да будет эта ночь благодатной ночью! — Потом он добавил: — О госпожа моя, я должен поставить тебе одно условие.
И я сказала ему:
— О господин мой, говори, какое же это условие?
Тогда он встал, принес мне священную книгу и сказал:
— Ты поклянешься на Аль-Коране, что никогда не предпочтешь мне другого мужчину и что никогда у тебя не будет влечения к другому!
И я поклялась ему в этом. Тогда он чрезмерно возрадовался и обвил мою шею руками, и я почувствовала, что любовь его проникает в мое тело до самой глубины моего сердца.
И рабы тотчас же накрыли стол, и мы ели и пили до насыщения.
И потом, когда наступила ночь, он лег вместе со мной на ложе; и мы провели всю ночь, сжимая друг друга в объятиях до самого утра.
И мы провели таким образом целый месяц в блаженстве и радости. В конце этого месяца я попросила у своего мужа позволения пойти на базар и купить несколько материй. И он позволил мне это. Тогда я оделась и взяла с собою старуху, которая оставалась в доме с того времени, и пришла на базар. И я подошла к лавке молодого торговца шелковыми материями, которого мне очень хвалила старуха за доброкачественность его материй и которого, по ее словам, она знала уже очень давно.
И она прибавила:
— Этот молодой человек после смерти своего отца наследовал много серебра и других богатств! — Потом, обращаясь к торговцу, она сказала ему: — Покажи нам самые лучшие и самые красивые из твоих материй, так как они предназначаются для этой молодой девушки!
И он сказал:
— Слушаю и повинуюсь!
И потом старуха, пока торговец был занят развертыванием материй, не переставала расхваливать мне его и обращать мое внимание на его достоинства.
И я отвечала ей:
— Я не знаю, к чему все эти похвалы и что мне до его достоинств, наша цель — купить у него то, что понадобится нам, а затем возвращаться домой.