— Я прошу тебя, о сестра, расскажи нам конец восхитительного рассказа о прекрасном Гассане Бадреддине и жене его, дочери его дяди Шамзеддина! И вот на каких словах ты остановилась вчера: «Тогда бабушка бросила на евнуха Саида сердитый взгляд и сказала ему…» Так что же она ему сказала?
И Шахерезада улыбнулась сестре и ответила так:
— Да, конечно, со всем сердцем и всей душой я согласна досказать этот рассказ, но не раньше чем получу на то разрешение от этого благородного царя!
Тогда царь, который ждал с нетерпением конца рассказа, сказал Шахерезаде:
— Ты можешь продолжать!
И она сказала:
Я слыхала, о счастливый царь, что бабушка Аджиба рассердилась и бросила на евнуха недовольный взгляд и сказала ему:
— О горе, неужели же ты развратил этого мальчика? Как осмелился ты ввести его в лавку поваров и пирожников?
При этих словах бабушки Аджиба евнух перепугался и поспешил отклонить это обвинение, сказав:
— Мы не входили в эту лавку, мы только прошли мимо нее.
Однако упрямый Аджиб воскликнул:
— Клянусь Аллахом, мы вошли в лавку и ели там пирожные! — и добавил с лукавой улыбкой: — И повторяю тебе, бабушка, они были гораздо лучше тех, которыми ты угостила нас!
Тогда бабушка окончательно вышла из себя и отправилась, ворча, к своему зятю-визирю, которому не преминула передать о великом проступке подлеца евнуха. И она так сильно восстановила визиря против Саида, что Шамзеддин, который от природы был очень вспыльчив и постоянно кричал на своих людей, тотчас же отправился со своей невесткой в ту палатку, где находились Аджиб и евнух.
И визирь закричал:
— Саид, входил ты или не входил с Аджибом в лавку пирожника?
И евнух, дрожавший от страха, отвечал визирю:
— Нет, мы не входили в лавку!
Но лукавый Аджиб воскликнул:
— Конечно, входили! А что касается того, что мы ели там, то ха-ха, бабушка! — все это было так вкусно, что мы наелись по горло, и потом пили восхитительный шербет! О Аллах, какой вкусный шербет! И славный пирожник не пожалел сахару, как наша бабушка!
Тогда гнев визиря удвоился, и он повторил тот же вопрос евнуху, но евнух стоял на своем.
Тогда визирь сказал ему:
— Саид, ты бессовестный лгун! И у тебя хватает смелости уличать во лжи этого ребенка, который, несомненно, говорит правду. Впрочем, я согласен поверить тебе, если ты съешь все содержимое этой чаши, приготовленной моей невесткой. Тогда у меня будет доказательство того, что ты не ел ничего.
И Саид, несмотря на то что желудок его был переполнен благодаря гостеприимству Гассана Бадреддина, согласился подвергнуться этому испытанию. И он присел перед чашей и смело принялся за нее. Но при первом же глотке он должен был остановиться, так как был сыт по горло; и он выплюнул взятый в рот кусочек, ибо не мог проглотить его. Но он поторопился сказать, что накануне в палатке вместе с другими рабами он так сильно наелся, что у него сделалось расстройство желудка.
Однако визирь тотчас же сообразил, что евнух действительно был в этот день у пирожника. И он приказал рабам разложить его на земле и бросился на него и начал наносить ему тяжкие удары изо всех своих сил. Тогда евнух начал молить о пощаде, все время продолжая кричать:
— О повелитель мой, это от вчерашнего у меня расстроен желудок!
И поскольку визирь почувствовал себя утомленным от этих ударов, он остановился и сказал Саиду:
— Ну! Теперь говори правду!
Тогда евнух сознался и сказал:
— Хорошо, о повелитель мой, вот в чем истина! Мы действительно вошли на базаре в лавку пирожника! И никогда в моей жизни я не ел такого прекрасного пирожного! И как я несчастен, что после него я вынужден был отведать этого противного блюда! О Аллах, как оно противно!
И визирь громко рассмеялся, позабавленный словами Саида, но бабушка не могла долее сдерживать своей досады и, возмущенная до глубины души, воскликнула:
— Ах ты, наглый лгун! Ведь все это сочинено им! Хорошо, иди же теперь и принеси нам это чудесное блюдо твоего пирожника! Да, разрешаю тебе взять фарфоровую чашу и принести нам эту необыкновенную смесь! И вот когда ты принесешь ее, мы сравним, по крайней мере, работу твоего пирожника с моей! И пусть зять мой будет судьей!
И евнух ответил:
— Да, конечно!
Тогда бабушка дала евнуху полдинария и фарфоровую чашу.
И евнух отправился и пришел в лавку и сказал пирожнику:
— Слушай, мы только что держали пари на твое блюдо с людьми нашего дома, которые тоже приготовили блюдо из зерен граната. И вот я пришел купить у тебя этой смеси на полдинария.
И постарайся хорошенько приготовить ее, приложив все свое искусство, не то меня опять угостят палочными ударами, как это было сейчас. Уверяю тебя, я точно весь разбит!
Тогда Гассан Бадреддин рассмеялся и сказал:
— Не бойся ничего! Нет на свете никого, кто мог бы приготовить эту смесь так, как я, — кроме, впрочем, моей матери. Но моя мать теперь в далеких краях.
Потом Бадреддин наполнил чашу невольника, тщательно приготовив свою смесь, к которой прибавил еще немного мускуса и розовой воды. И евнух взял у него чашу и поспешил возвратиться к палаткам. И бабушка Аджиба выхватила у него чашу, чтобы попробовать ее содержимое и убедиться, действительно ли оно так превосходно по вкусу и аромату. Но как только она поднесла его к своим губам, она испустила громкий крик и упала… Она узнала руку своего сына Гассана!
Тогда визирь и все окружающие пришли в крайнее изумление и брызнули розовой воды в лицо бабушке, которая вскоре пришла в себя.
И она сказала:
— Клянусь Аллахом, приготовивший это блюдо — не кто иной, как сын мой Гассан Бадреддин! Я уверена в этом! Только я одна умею приготовлять его таким образом, и я научила этому сына моего Гассана!
При этих словах визирь, исполненный радости и нетерпения увидеть поскорее своего племянника Гассана, воскликнул:
— О, наконец-то Аллах Всевышний соединит нас с ним!
И он тотчас же созвал своих слуг и предался размышлению и наконец сказал им:
— Выберите из своей среды двадцать человек, и пусть они немедленно отправятся в лавку пирожника Гассана, известного на базаре под именем Гассана из Басры, и пусть они разрушат эту лавку с крыши до основания! А пирожнику свяжите руки материей его тюрбана и приведите его сюда. Но смотрите хорошенько, не причиняйте ему ни малейшего вреда! Отправляйтесь поскорее!
И сам визирь вскочил на лошадь, захватив с собой письма египетского султана и отправился в Дар-эс-Салам, где жил правитель, замещавший в Дамаске египетского султана, своего повелителя. И, прибыв в Дар-эс-Салам, визирь представил правителю письма египетского султана, и правитель поднялся с места и поцеловал эти письма и приложил их с благоговением к своей голове. Потом он обратился к визирю и сказал ему:
— Приказывай! Кого же хочешь ты взять в Дамаске?
И визирь отвечал ему:
— Только пирожника, торгующего на базаре!
Тогда правитель сказал:
— Нет ничего легче этого!
И он приказал своей страже отправиться на помощь людям визиря. Тогда визирь простился с правителем и вернулся в свои палатки.
Что же касается Гассана Бадреддина, то он оцепенел от ужаса, увидев вдруг перед собой толпу людей, вооруженных палками, лопатами и топорами. И все они ворвались в лавку и сбросили на пол все пирожные и все сласти и разрушили до основания всю лавку. Потом они схватили ошеломленного Гассана и связали его материей его тюрбана, не произнося ни слова. И несчастный Гассан подумал в душе: «О Аллах, Аллах! Вероятно, всему причиной это блюдо из зерен граната! Как знать, что они могли найти в нем!»
И вот Гассана Бадреддина привели в палатку визиря.
И Гассан залился слезами и воскликнул:
— О государь, скажи, в чем мое преступление?
И визирь спросил его:
— Это ты изготовил блюдо из зерен граната?
Он отвечал:
— Да, государь! Неужели же нашлось в этом блюде что-нибудь такое, за что мне могут отрубить голову?
И визирь отвечал строгим голосом:
— Отрубить тебе голову? Ну, это было бы слишком слабое наказание! Ожидай худшего! Вот увидишь!
Что же касается обеих дам, то визирь просил их не вмешиваться в его действия, ибо не хотел ничего говорить им до приезда в Каир. И вот он позвал своих юных невольников и сказал им:
— Приведите сюда одного из наших верблюдов и принесите большой деревянный ящик.
И невольники исполнили это повеление. И по знаку визиря они схватили запуганного Гассана и посадили его в ящик, и закрыли ящик крышкой и взвалили его на спину верблюду. Потом по приказанию визиря были собраны палатки, и все двинулись в обратный путь.
И шли они весь день до наступления ночи. И к ночи они остановились, чтобы отдохнуть и подкрепиться, и выпустили Гассана на минутку, чтобы накормить его, и потом опять заключили в ящик и продолжили путь. И время от времени они останавливались и тогда выпускали на минутку Гассана, и каждый раз визирь спрашивал у него:
— Это ты, действительно ты изготовил то блюдо из зерен граната?
И запуганный Гассан неизменно отвечал:
— Да, государь!
И визирь каждый раз приказывал после такого допроса:
— Свяжите этого человека и посадите его обратно в ящик.
И они шли таким образом, пока не прибыли в Каир. Но прежде чем войти в город, они остановились в предместье Зайданиахе, и визирь приказал выпустить Гассана из ящика и привести к нему. И тогда он сказал:
— Поскорее приведите сюда плотника!
И когда привели плотника, визирь сказал ему:
— Сними мерку с этого человека, его длину и ширину, и сооруди немедленно по этой мерке позорный столб и прикрепи этот позорный столб к телеге, запряженной парой буйволов!
Тогда Гассан воскликнул с ужасом:
— О государь, что же ты хочешь сделать со мною?
И визирь отвечал:
— Пригвоздить тебя к позорному столбу и ввезти тебя в таком виде в город на посмешище всем жителям!
И Гассан спросил: