— Есть проблемы? — спросил я.
— Да, — сказал он, тыча пальцем в верхний квадратик. — Вот тут.
— Никто не сможет этого сделать?
— Никто. Нужно искать программиста на стороне.
— А дальше, — спросил я.
— Дальше… — он тяжело вздохнул, — дальше тоже могут быть проблемы.
В общем, я понял, что писать коды мне придется самому. А тут еще появилась необходимость ходить на заседания какого-то Совета, выслушивать непонятное и неинтересное, за что-то голосовать, участвовать в дискуссиях и спорах, которые я терпеть не мог.
— Да, — прервал мои размышления Виктор, — первое заседание Совета назначено на сегодня в три часа дня. Тебе пришлют напоминание, но будь заранее готов освободить себе часа два.
Внутри дворец оказался скромнее, чем я мог предполагать. Белые стены вестибюля и коридора, украшенные черно-белыми фотографиями в строгих рамках. Лестница на второй этаж была с двумя маршами, как в обычных жилых домах, рядом лифт, по виду грузовой, окрашенные белой краской двери, пол покрыт серым ковролином не первой свежести. На входе два автоматчика и офицер, который тщательно рассмотрел мой бейджик и потом долго искал мое имя в каком-то списке.
— Проходите, — наконец разрешил он, явно с досадой, будто мне повезло больше, чем он ожидал.
Во дворец мы попали потому, что на нашем совещании присутствовал старейшина. Потом я узнал, что старейшины работают на этом этаже. Им принадлежат две комнаты: в одной — их совмещенный кабинет с двенадцатью письменными столами, а вторая служила им столовой, которая по совместительству являлась залом для совещаний. Вот в этой комнате, за большим овальным столом, мы и собрались.
Было бы здорово, если бы директора отделов перед началом заседания представились. Я разглядывал двенадцать мужчин, ужасно похожих друг на друга — одинаковые выражения лиц, одинаковые взгляды, в которых читалось «Я не хочу здесь быть, но надо делать вид, что я работаю». Видимо по принципу похожести они и были назначены директорами. Старейшина, мужчина лет пятидесяти, строгим голосом остановил разговоры и сказал, что рад видеть директоров важнейшего в стране министерства и надеется на успешную работу нашего временного Совета. Потом он пошутил, сказав, что если наши голоса разделятся поровну, то лично придет и примет одну из сторон, и таким образом все решения будут приниматься оперативно, без дискуссии и переноса решений на следующий день. Затем слово взял директор отдела, который, как я понял, занимается подсчетом индекса счастья. Он сказал, что индекс приближается к восьмидесяти шести процентам, что это, безусловно, достижение, потому что в прошлом году счастья было только восемьдесят два процента.
— Вам есть куда расти, — заметил старейшина.
Директор немедленно согласился, отметив, что планы по повышению индекса счастья будут выполнены и что Сеньор Гобернанте готовит несколько указов, которые не только поднимут индекс, но и улучшат реальное положение дел в стране.
— Что вы понимаете под реальным положением дел? — спросил старейшина.
— Это много показателей, — сказал директор. — Один из них, например, качество еды на столах граждан Ла-Эсперанса.
— Понятно, — сказал старейшина. — Учитывая важность вашего отдела, я предлагаю назначить вас председателем Совета директоров. Кто за это предложение?
Он первый поднял руку. Глядя на него, руки подняли все.
— Отлично, — сказал старейшина, — теперь я уйду, а председатель проведет совещание без моей помощи.
Без помощи старейшины собрание пошло совсем вяло. Председатель попросил каждого из директоров рассказать о планах и проблемах их отделов. Начали с меня. Я встал, рассказал о новом браузере, сказал, что квалификация программистов недостаточна, что мне многое придется делать самому и поэтому завершение проекта может затянуться.
— Какие ваши предложения? — спросил председатель.
Я сказал, что нужно срочно найти хотя бы одного квалифицированного программиста, и я знаю одного, который работает в Филиале отдела кибернетики. Я имел в виду Жана.
— Тогда нужно уволить одного программиста, — сказал председатель. — Назовите кандидатуру, и завтра у вас появится вакансия.
Я бы уволил всех программистов, но сказать об этом не рискнул. Обещал подумать, и принять решение в самые ближайшие дни.
— Вот видите, — сказал председатель, — как оперативно мы можем решать возникающие проблемы. Кто-нибудь хочет еще высказаться?
Все как будто забыли, что должны по очереди отчитаться перед Советом, забыл об этом и председатель. Мне задали еще несколько вопросов, председатель объявил, что первое заседание Совета окончено, и мы начали расходиться.
Все, оживленно болтая, потянулись к выходу. Все, кроме невысокого мужчины в черном костюме, промолчавшего все заседание. В вестибюле он подошел к лестнице, оглянулся и начал подниматься на второй этаж. Куда он пошел? Ведь там, как я понял, находятся апартаменты Сеньора Гобернанте. Я остановился и смотрел на человека в черном, чувствуя, что мне еще придется с ним столкнуться.
— Ну, как?
Виктор будто ждал меня, прохаживаясь по коридору.
— Кого выбрали председателем?
Я рассказал.
— Аааа, — Виктор еле сдерживал смех. — Знаю, знаю! Первый бездельник, рекордсмен по ничего неделанию. Мастер рыбной ловли и катания девочек на яхте. Но язык подвешен, с ним вы не пропадете. Ну а какие решения приняли?
Я вздохнул и описал свое выступление. Виктор хлопнул меня по плечу.
— Все нормально! Только увольняй не одного, а двух. Будет еще одна вакансия, найдем тебе хорошего программиста. Прикажи своему лидеру завтра предоставить две кандидатуры, пусть у него голова болит, а ты останешься как бы ни при чем.
Он собрался уходить, но потом как будто вспомнил.
— А что Фидель Перес, ничего вам не рассказал?
— Это кто? Там никто не представлялся.
— Ну… такой седой, в затемненных очках, всегда в черном костюме. Он, по сути, главный в их министерстве. Все перед ним на цыпочках танцуют. На всякую мелочь вроде вас, директоров, он внимания не обращает.
Я покачал головой. Так вот, кто поднимался на второй этаж. И почему он главный в министерстве? Я хотел спросить, но Виктор уже скрылся за дверью своего кабинета.
Глава 26
Я был горд собой! Идея пригласить Жана для работы над браузером оказалась гениальной как минимум потому, что я избавился от проблемы, а не приобрел новую. Оказалось, что во Франции Жан уже занимался подобными разработками и он включился в работу моментально. Я показал ему блок-схему программы, он бегло ее просмотрел, сразу ткнул пальцем в несколько ошибок и сказал, что найдет в сети готовые блоки кодов. Затем добавил, что готов научить других программистов делать то, что нам нужно. И главное — подумав, он сказал, что новости проще и быстрее рассылать в виде сообщений на все телефоны жителей острова.
— Это не заменит новый браузер, но будет хорошим дополнением, — сказал он.
Я огорчился, что не смог придумать такое простое решение, но похвалил Жана и сказал, что свяжемся с телефонной компанией.
Плохо было одно — он называл меня не иначе как «сеньор Тейлор», немного заискивал, растягивал слова, делал многозначительные паузы. Он всячески подчеркивал, кто тут начальник, а кто — исполнитель. Как утренний туман под солнцем развеялась моя мечта найти нормального собеседника, с которым можно говорить не только о кодах программ, но и о жизни.
«Пеликан» двигался по плану — Ботаник справлялся прекрасно, так что моя работа теперь состояла только в утренних беседах с Жаном и Ботаником. Я выслушивал их отчеты о проделанном, усердно кивал, когда они рассказывали о планах на текущий день, и отпускал их с благодарностями за успешную работу. Заседания Совета директоров Министерства информации меня тоже не напрягали по простой причине — их больше не было. Министерство прекрасно функционировало без руководящих указаний. Я подозревал, что там никто не работал, а для этого указания были не нужны. Я немного заскучал, стал читать книги, по вечерам ездил на пляж, чтобы искупаться и выпить пару коктейлей. Иногда мне казалось, что в сутках стало больше двадцати четырех часов — так медленно тянулось время.
Но однажды случилось неожиданное.
Часов в пять вечера, когда я уже начал думать, что бы такое заказать на ужин, раздался телефонный звонок.
— Кевин?
Так на острове меня звал только один человек — Рыжий. Но это был не он.
— Да, — сказал я. — А кто говорит?
— Это Фидель Перес, — сказали в трубке. — Я попрошу вас прямо сейчас прийти во дворец и получить у охраны новый бейджик. Я буду ждать вас в вестибюле.
Что-то подобное я ожидал. Я вспомнил, как Фидель разглядывал меня во время моего выступления на Совете. Его глаз не было видно за темными очками, но я все равно ощущал его изучающий взгляд. Кто он? Спросить было не у кого.
Во дворце капитан долго изучал мой бейджик, словно он был фальшивым. Наконец, он снял его с моей шеи и протянул новый — с зелеными полосками по краям.
— Поздравляю, сеньор Тейлор! — сказал он и отдал честь.
Фидель ждал меня на площадке между лестничными пролетами. Автоматчик, стоявший у лестницы, посмотрел на бейджик, козырнул и сделал шаг назад.
— Пройдемте, — сухо сказал Фидель, и мы поднялись на второй этаж.
Лестница вела в небольшой холл с диванами, креслами и маленькими столиками. От него уходили два коридора. Один был наглухо закрыт, и у его железной двери стоял другой автоматчик, который усердно делал вид, что не обращает на нас внимания. Коридор, ведущий в левую часть здания, как две капли воды был похож на коридор первого этажа. Белые стены, белые двери, серый ковролин на полу. Фидель, не оборачиваясь, шел впереди, шаг его был широким и уверенным. У одной двери он остановился и поднес бейджик к металлической пластинке, черневшей на стене. Дверной замок щелкнул, и дверь сама начала открываться.
— Проходите, — сказал Фидель, пропуская меня вперед.