— Ты меня прости, я почти неделю не занимался «Пеликаном», Фидель дал мне срочное задание, и я не смог отказать.
— Я в курсе, — сказал Виктор. — Он мне звонил.
Я уже собрался уходить, но Виктор наполнил рюмки коньяком и предложил тост за успешное завершение «Пеликана». Мы выпили, и он сказал:
— Ты не думай, я помню свое обещание свозить тебя в загородный ресторан. Сейчас в верхах такая неразбериха, постоянно таскают на заседания правительства. Подожди недельку, все это закончится, и мы поедем.
Я сказал, что это было бы здорово, что еда из нашего ресторана мне уже надоела, и я даже собираюсь начать готовить сам. Это привело Виктора в восторг.
— Отлично! — воскликнул он. — Если начнешь, то звони. У меня есть несколько великолепных рецептов. Моя жена кудесница, она готовит лучше любого повара.
В общем, от Виктора я не узнал ничего нового. Он упомянул о какой-то тайной власти Фиделя, но это я сам понял — не каждому выделяют кабинет во дворце Сеньора Гобернанте.
Как-то после обеда мы с Ботаником вышли на улицу, и я предложил пройтись и обсудить, чем мы закончим наш проект. Минут пять мы поговорили о нейронных сетях, затем я спросил:
— Ты что-нибудь слышал о Фиделе?
Ботаник замедлил шаг, оглянулся, затем тихо сказал:
— Есть люди, которых лучше обходить за квартал. Фидель — один из них.
— Почему? — спросил я, заинтригованный.
— Год назад я был на совещании, где обсуждался проект, над которым я тогда работал. Присутствовал там и Фидель. Он молча выслушал все доклады, не уронил ни одного слова во время дискуссии, а когда один из программистов начал говорить, что сделанное нами никому не пригодится и что надо было сделать по-другому, то Фидель поднялся, сказал, что это нехорошо, и ушел. А через день этого программиста уволили.
— А что, программист был неплохой?
— Он был лучшим в нашей группе.
— И никто не стал на его защиту?
— Ты еще не все понял про Фиделя, если меня так спрашиваешь.
В общем, от Ботаника я не узнал ничего нового. Я вернулся в офис, включил компьютер, почитал последние новости, узнал о новом указе Сеньора Гобернанте: «Нельзя разговаривать с собеседником, если расстояние до него превышает два метра».
— Охренеть! — восхитился я креативностью Правителя. — Интересно, он знает, что через год у него встанут обе электростанции?
Я выключил компьютер и пошел к Жану, узнать, как продвигаются дела с нашим браузером. По дороге я думал не о браузере — почему же на нашей встрече присутствовали генералы?
Глава 29
Записка торчала в дверной щели на уровне глаз, не заметить я ее не мог. От нехорошего предчувствия у меня застучало сердце. Оглянулся — коридор пуст, только мерцание лампы на потолке и глухая тишина. Я взял записку и вошел в квартиру. Хотел сразу развернуть сложенный вчетверо листок, но ноги сами понесли меня в спальню, потом в кабинет. Заглянул даже в ванную — никого. Только когда убедился, что я один, сел за обеденный стол и развернул бумажку: «Воскресенье, 10 утра, парк, фонтан с русалками».
Так, это мы уже проходили. Три вопроса вспыхнули одновременно: как могла подобная записка оказаться на закрытой территории дворца? Кто это написал и кто это принес? Меня хотят подставить или кто-то начинает серьезную игру? Был еще четвертый вопрос — что делать? Идти в парк нельзя — это понятно. Пытаться выяснить, откуда записка — у кого выяснить? Поставить кого-то в известность — опять же кого? Ни в какие шпионские игры я играть не хотел, революцию на острове тоже делать не собирался. У меня сложилось впечатление, что на острове всех все устраивает. Пока есть свет, вода и продукты в магазинах, никто даже пальцем не пошевелит. Все разговоры о свободе, таинственном диктаторе и вездесущей полиции — это просто разговоры. Я вспомнил слова Фиделя, что каждый второй молодой мужчина служит в армии или в полиции. Эти ребята справятся со всеми, кто попытается высунуть нос из болота.
А какая моя цель? Остаться в живых и уехать отсюда? Да, но с этим можно не торопиться. Честно говоря, моя жизнь на острове была не такой уж плохой. У меня была работа, квартира, деньги. По вечерам я мог пить коктейли на пляже, а днем, если не считать периодических нервных встрясок, работать в тишине. Есть вероятность, что Фидель вовлечет меня в какие-то темные дела, но это не так страшно — у него власть, с ним армия — по крайней мере три генерала, которые вели с ним себя так, будто он был их командиром. Это не Писатель с его непонятными реформами и не молодчики, которые расклеивают листовки на улицах.
Мысли, проделав несложный путь, пришли к самому простому решению — надо позвонить следователю. Он произвел впечатление разумного человека и отнесся ко мне весьма благосклонно. Я нашел его визитку, взял телефон, набрал номер.
— Майор Веласкес слушает! — раздался в трубке энергичный голос.
Я представился.
— Кевин? Рад тебя слышать. Проблемы?
Я рассказал о записке. Майор помолчал, а когда заговорил, в его голосе прозвучало нечто новое — не просто интерес, а внимательность, даже осторожность.
— Это уже серьезно. Мне надо подумать. Давай сделаем так, сегодня в восемь вечера приходи в ресторан «Черная овца», это недалеко от центральной площади. К этому времени я попытаюсь что-нибудь разузнать и там решим, как тебе поступить.
Ресторан? Значит, встреча неофициальная, и он не хочет, чтобы кто-то знал, о чем мы говорим. Но его голос внушал уверенность, что мы вместе решим все возникающие проблемы.
Ресторан оказался небольшим, но уютным. Густая зелень в кадках, мягкий ковер, приглушенный свет — здесь как будто специально создавали условия для доверительных разговоров, которые не должны выходить за пределы стен. На улице был еще светло, но на каждом столике уже горели свечи, отбрасывая дрожащие тени на бокалы и тарелки. Майор сидел в углу, перед ним тарелка с гуакамоле и большой стакан светлого пива. Он выглядел расслабленным, словно просто зашел перекусить после рабочего дня.
— Я заказал тушеную говядину с рисом и овощами, — сказал он, когда я подошел. — Рекомендую, тут это хорошо готовят.
Мы пожали друг другу руки. Я дождался, когда мне принесут пиво, сделал глоток и посмотрел на майора. Он отодвинул тарелку, сложил руки на столе и с деланым удивлением спросил:
— Странная у вас приключилась история, не так ли?
Он говорил медленно, чуть растягивая слова, будто смакуя их.
— Я посмотрел файлы, сегодня на территорию дворца входили только сотрудники, никаких гостей не было. Никаких происшествий на периметре. Камера у входа в ваш дом показала, что кроме жителей, уборщиц и курьеров, никто в подъезд не входил. К сожалению, нет камер на этажах, и кто побывал у вашей двери, установить не удалось. Я посмотрел расписание уборки — уборщица к вам придет только в пятницу. Из ресторана вы ничего не заказывали, так что доставщиком записки мог быть или голубь…
Он помахал руками, изображая крылья.
— Или святой дух.
Я хмыкнул, но в этом был неприятный смысл: тот, кто передал записку, прошел туда, куда не должен был проходить.
— Все доставщики проверены? — спросил я. — Никто не выдавал себя за курьера?
— Обижаете, — улыбнулся майор. — Разумеется, проверены. Тут все чисто. Более того, я просмотрел досье всех жителей вашего дома. Все просто образцовые граждане Ла-Эсперансы. Ни единого намека на связь с оппозицией.
Он сделал драматическую паузу и вдруг усмехнулся:
— Может, вы сами себе ее написали?
— В приступе раздвоения личности?
Майор рассмеялся, но тут же стал серьезным:
— Кстати, записка у вас?
Я протянул сложенный листок. Он осторожно взял его салфеткой, развернул, пробежал глазами текст и покачал головой.
— По почерку ничего не скажешь. Заберу ее, проверим отпечатки пальцев. Хотя…
Он задумчиво постучал пальцем по краю стола.
— Если этот человек сумел передать записку в самую закрытую часть острова, то вряд ли он настолько глуп, чтобы оставить отпечатки.
Я пожал плечами:
— И что мне теперь делать?
Майор посмотрел на меня с легкой улыбкой, будто знал, что я задам этот вопрос.
— Что делать… — он на минуту задумался. — Думаю, вам следует пойти в парк.
— То есть, попасть в ловушку?
— Нет-нет, что вы! — усмехнулся он. — Вашу безопасность мы гарантируем. Вы даже не заметите, что за вами следят и охраняют.
— Вы хотите арестовать автора записки?
— Ни в коем случае! — отмахнулся он. — Скорее всего, это какая-нибудь мелкая рыбешка, которая хочет у вас что-то выпросить. Нам такие неинтересны. Мы проследим за ним, посмотрим, куда приведет цепочка.
Он помолчал, затем добавил:
— Возможно, дойдем до кого-то посерьезнее.
— Но почему вы уверены, что автор записки враг режима?
Майор покачал головой:
— Мы никогда так не думаем. Пока не убедимся в обратном.
Он посмотрел на меня изучающе.
— Вполне возможно, что это просто очередной мечтатель. Вроде вашего Писателя. Они все любят выдумывать идеальные общества, в которых, пожалуй, и я бы не отказался жить.
Он усмехнулся.
— Но боюсь, что мне такого удовольствия не светит.
Мы переключились на еду. Говядина, и правда, была неплоха, но я почти не чувствовал вкуса — мысли о записке не отпускали. Подошел повар и мы вежливо похвалили блюдо. Когда мы заказали кофе, началось самое интересное.
— Вам нравится работать с Фиделем Пересом? — неожиданно спросил майор.
Я вздрогнул. Черт, он в курсе всех моих дел. Бьюсь об заклад, он даже знает, какого цвета трусы я надел сегодня утром. Я осторожно ответил:
— Характер у него непростой, но он производит впечатление делового человека.
Майор усмехнулся:
— Вы неплохо справились с его заданием.
Фидель у них под колпаком? Я сделал вид, что это ничего не значит, и пожал плечами, что могло означать: «Сделал, что смог».
— Как вообще получилось, что вы начали с ним работать?